Баран и жемчуг - Ната Лакомка
Молчал он довольно долго, хлопая глазами и открывая и закрывая рот.
– Что я, по-твоему, должен был сделать?! – выговорил он, наконец. – Ты же знаешь, что пока я не твой муж, я не имею права вмешиваться в твои судебные разбирательства.
– Да, знаю, – кивнула я. – Какое счастье, Эдвард, что ты не мой муж и никогда им не будешь.
Вот это он сразу услышал и понял!
– Как это – не будешь? – встрепенулся он, заглядывая мне в лицо. – Ты что это говоришь такое, Гутун?
– Что слышал, – сказала я твёрдо, и всё сразу стало просто и ясно как день. – Свадьбы не будет. Я сегодня же расторгну помолвку.
– Ты не можешь… – залепетал Эдвард, разом растеряв важность и напористость. – У тебя нет причин для расторжения…
– Есть, – усмехнулась я, глядя ему в глаза. – И ты легко догадаешься – какие.
– Ты… ты… – Эдвард снова покраснел, и было видно, что его распирает.
Распирало его от злости, от обиды или ещё от чего – я не знала, но меня это и не интересовало.
– Ты изменила мне с этим разбойником?! – визгливо крикнул он.
Я посмотрела на него с презреньем и жалостью:
– И даже тут ты подумал только об этом. Не желаю оправдываться перед тобой, Эдвард. Думай что хочешь. Но моим мужем ты никогда не станешь, и не видать вам моего Сегюра. Так и передай папочке.
– Ах ты… ах ты… – он не находил слов, чтобы ответить, а потом замахнулся на меня.
Я настолько не ожидала, что он меня ударит, что даже не успела защититься. Но Эдвард вдруг опустил руку, заметив что-то за моей спиной.
Оглянувшись, я увидела, что на крыльце стоит Морис. Он просто смотрел на Эдварда, но мой бывший жених сразу сжался, как побитая собака, подхватил лошадь под уздцы и потащил её за ворота, ничего не сказав на прощание.
Мелькнули в последний раз пегий лошадиный круп и подстриженный хвост, и я стало ясно, что Эдвард Дофо навсегда исчез из моей жизни. Я так решила. А значит, так оно и будет.
Резко развернувшись, я пошла к замку. Поднялась по ступеням и сказала Морису, не глядя на него:
– Прошу вас пройти за мной.
Он молча подчинился, и я привела его в свою спальню.
Рыцарь остановился у порога, а я опустилась на колени, чтобы залезть в тайничок под кроватью. Мне казалось, воздух в комнате так и звенел.
– Значит, помолвка расторгнута? – спросил Морис, нарушив напряжённое молчание.
– Да, – ответила я коротко. – Я передумала.
– Значит, спор из-за земли остается?
– Да.
– И значит, я тоже должен остаться? – спросил он, заметно оживляясь.
– Да, мне бы хотелось просить вас об этом, – сказала я, достав из тайничка письмо отца. – И ещё вот… Прочтите.
Он взял письмо, развернул его и начал читать.
Я смотрела на мужчину, не отрываясь. Смотрела жадно, ловя каждое его движение. Сейчас он узнает, чего хотел мой отец… узнает, чего хочу я, а потом…
Но лицо сэра Мориса становилось всё более мрачным. Дочитав, он аккуратно сложил письмо.
– И что? – спросил он, протягивая письмо мне.
– Ты прочитал, чего хотел мой отец,– сказала я, и сердце моё заколотилось, как сумасшедшее. – Я хочу выполнить его волю. Хочешь ли этого ты?
Сейчас он скажет «да» и бросится на меня с поцелуями. А я обниму его за шею и не подумаю останавливать…
– Если вы о том, чтобы я стал вашим мужем, леди, – произнёс Морис жёстко и посмотрел мне прямо в глаза, – то я не согласен жениться на вас.
– Что? Почему?.. – только и смогла пролепетать я.
– Вы же сами назначили меня своим опекуном, – сказал он. – Брак между опекуном и подопечной запрещён королевским законом, если вам известно.
– Известно, но ты – не опекун… Я сказала так, чтобы ни у кого не было вопросов…
– Вы сказали так, чтобы вам легче было оправдаться перед своим женишком. А потом решили обменять одного барана на другого. Пойду, заберу вещи.
Он вышел из спальни, и мне показалось, что мой фиалковый луг разом покрылся снегом и льдом, а солнце спряталось за тучи. Решила поменять одного барана на другого?.. Я?.. Но ведь…
– Подожди! – я побежала следом за рыцарем, столкнулась в коридоре с Арной, но даже не посмотрела на неё.
Когда я ворвалась в комнату сэра Мюфла, он уже надел свою чёрную шёлковую рубашку, а та рубашка, которую шила я, лежала на кровати – ненужная, скомканная и брошенная, как моё сердце.
– Ты не так понял, – я схватила Мориса за руку, пытаясь остановить. – С моей стороны всё искренне…
– Даже не сомневаюсь, – он стряхнул мою руку и взял сумку и саблю. – Вы всё делаете очень искренне, леди, и от души. Особенно искренне обманываете, чтобы сделать так, как выгодно для вас.
– Ну что ты всё время вспоминаешь об этом! – я опять схватила его за руку. – Пойми, тогда у меня не было выбора. Я не знала, кто ты, чего от тебя ожидать. Ты застал меня врасплох, на поле с вилланками… Безо всякой защиты… Я должна была подготовиться.
– А потом вы солгали, что граф Сегюр назначил меня вашим опекуном, – подхватил Морис, – потом соблазнили меня, чтобы обманом прикрутить к кровати… Вам самой-то не стыдно, леди? – и он второй раз сбросил мою руку.
– Это было ради твоего же блага! – я никак не могла поверить, что сейчас он уйдёт.
Возьмёт и уйдёт?! После того, что было… После того, что мы пережили…
Я догнала его уже в коридоре, опять налетев на Арну, которая только испуганно пискнула, отступая к стене, чтобы не мешать нам.
– Постой! – я преградила Морису дорогу. – Значит, целоваться со мной и всё такое – это было для тебя подходящим, а когда я предложила законный брак – ты вдруг в кусты? Ты же сам говорил, что Эдвард – неподходящая для меня партия и предлагал себя!
– Но тогда вы что-то не поспешили расторгать помолвку, – заметил он и
