Ректорша со шпаргалкой (СИ) - Мур Ксения

Мне нравился этот человек. Как только он впервые вошел в мой кабинет, я поняла, почему Штерс уволился. До пенсии ему было все же далековато, хотя молодым его тоже не назовешь. Выглядел он немного старше отца Алиссии.

Так вот, первое, что мужчина мне сказал: "Не знаю, что вам от меня нужно, но если вы хотите снова затащить меня работать в этом ужасном, запущенном месте, мой ответ сразу нет". И все, я уже знала, что мы сработаемся. Требовалось только найти правильные аргументы, привести их спокойно и уверенно и получить совсем другой ответ.

Штерсу болело, что лучшая академия превратилась в черти что. Он пытался что-то делать, как-то влиять на студентов и коллег, но все было бесполезно. Так что мужчина, который был не в состоянии спокойно наблюдать за упадком волшебного когда-то места, просто уволился и ушел. Теперь же он с удовольствием участвовал в возрождении академии.

— А как насчет мяса? — спросил один из преподавателей. — Этого мы тоже не можем себе позволить. Ни купить, ни разводить.

Что-что, а ситуацию с финансами даже объяснять не нужно было. Все и сами всё прекрасно видели и понимали. В чьих карманах оседали такие нужные золотые монетки, я не знала, но знала, что из королевской казны выделялась хорошенькая сумма на содержание академии. То ли Совет прибрал в руки наше финансирование, то ли еще кто-то, кто выше статусом, но нам от этого было ни холодно, ни жарко. Академия жила уже вопреки, а не благодаря. И единственное, что мы сейчас могли сделать, это изрядно пораскинуть мозгами, чтобы найти выход из сверхсложной ситуации.

— М-м-м, - я задумчиво мычала, пытаясь хоть что-то придумать, — а кто-то из вас вообще знает фермеров, с которыми мы могли бы заключить договор на поставки мяса? Хотя бы одного, а дальше уже будет видно.

Но к огромному сожалению, профессорская тусовка ни с кем из фермеров не зналась, продукты самостоятельно закупали только в лавках и о том, что можно заключить контракт напрямую с производителем даже не задумывались.

– Хорошо, я сама потом поищу, – решила не останавливаться надолго на том, что решить пока было невозможно. – Давайте дальше! Предлагаю создать студенческую группу, которая будет заниматься именно вопросом внеучебной жизни: устраивать вечера, маскарады, разные мероприятия для развлечений. Это и на дисциплину хорошо повлияет, и направит всю кипящую энергию в студентах в более-менее мирное русло.

Профессора загудели, как пчелы в развороченном улье, начали возмущенно протестовать. Кричали, что я сама говорила о важности учебы, а теперь предлагаю такую ​​глупость. Все развлечения будут только отвлекать студентов, а никак не положительно влиять на их успешность.

Мне приходилось спорить, то и дело повторять, что они ошибаются, объяснять, что молодым людям банально скучно находиться постоянно в стенах академии и не иметь возможности повеселиться. Что наоборот, если загрузить их уроками, мы получим взбешенных, нервных студентов, которые только будут искать способ сбросить на кого-то весь свой негатив.

— Да никогда такого не было, чтобы студенты устраивали разные мероприятия! Будет бал в конце учебного года и достаточно!

Тогда мне пришла в голову гениальнейшая мысль. В тот день я больше не спорила, не было смысла доказывать что-то преподавателям, которые будто бараны уперлись рогами и не хотели трогаться с насиженного места. Изменения они воспринимали очень трудно!

Но через пару недель, замученные моими поручениями, которые я намеренно усложняла, заспанные, потому что я решила, что нужно патрулировать по ночам коридоры академии, и уставшие, словно те лошади, которые целыми днями пахали в поле, начали менять свое мнение. Вернее, я просто спросила их, как они себя чувствуют без возможности отдохнуть с любимым романом у камина или без прогулки где-нибудь за стенами академии. Оно всегда легко размышлять когда ты не на месте другого человека. А тут я им продемонстрировала, как именно будут чувствовать себя студенты, которых загрузить учебой и не дать возможности расслабиться.

Решение было принято единогласно – студенческому совету быть!

Стоило только объявить о такой новости студентам, как вся молодежь будто сошла с ума! Они спорили до хрипоты, кто будет в том студсовете, что именно они хотят прежде всего сделать и совсем забросили обучение. И конечно же я выслушала от недовольных профессоров все, что они думали по этому поводу, потому что они предупреждали, что так будет!

Да я, собственно, такой реакции от студентов и ждала. Нововведения были чем-то не привычным, манили своей загадочностью, а молодежь, которая и так успела заскучать за столько лет, нырнула с головой в водоворот интересных событий. Я была уверена, что подобный ажиотаж ненадолго и совсем скоро все снова вернется на свои места.

Собственно, и не ошиблась: когда я провела общее студенческое собрание и объяснила принцип работы студсовета, желающих туда вступить уменьшилось на процентов 80. Поняв, что студенческий совет это не просто кружок, который заменит обучение, а дополнительная работа с отчетностью, студенты успокоились и вернулись к обычным учебным будням. А вечеринки, развлечения и что-то еще, я им обещала разрешать только при нормальном поведении и отсутствии задолженностей перед профессорами. Они поняли и приняли этот факт. Но ведь это студенты, конечно они все равно косячили! Без этого никуда!

В общем, следующие два месяца моей жизни можно сравнить с жизнью белки в колесе. После того, как бешеная бабка сказала, что я могу развернуться по полной и делать почти все, что вздумается, мне уже было не удержаться. Я хваталась и за обеспечение, и за учебные планы, и за организацию досуга, как для студентов, так и для профессоров. Ибо загнанные преподаватели это плохие преподаватели. Так что я пыталась создать комфортные условия для всех! Кроме себя, как бубнил недовольно Ингирис по вечерам. Ему все казалось, что я себя не берегу. И даже не смотря на это, он вовсю пытался помочь, наравне со мной предлагал новые реформы и следил за их исполнениями.

Казалось бы, что можно успеть сделать за столь короткий срок в месте, где был беспредел и безответственность? Но, как оказалось, не так уж мало!

Вместе со студентами и преподавателями, приложив немалые усилия, мы смогли обустроить целых три большие теплицы. Это при том, что я рассчитывала максимум на одну! Хвала местным мастерам, когда-то строившим эти теплицы, за то, что те хоть и были в плачевном состоянии, но все же со временем полностью не развалились.

Раньше на территории академии тех теплиц было около десятка. Как стало известно из записей Тарума, которые мадам Перлигор почти перевела, академия в то время была полностью на самообеспечении и получала деньги из щедрых пожертвований знати. Никто тогда не заключал никаких договоров на поставку еды, ингредиентов, оборудования и других необходимых вещей. Выделил король новые котлы или колбы — прекрасно, а если нет, то искали сами у кого купить или выменять. То же касалось и станков для артефакторов: часто ученикам нужно было самостоятельно его смастерить. Это касалось абсолютно всего! А еду вообще никто не выделял, никогда. Понятно, что для обеспечения такого количества людей нужно было самостоятельно что-то выращивать, поскольку денег было не так много.

Мы эти теплицы фактически разобрали на детали. Заменили разбитые стекла, отремонтировали каркасы, уничтожили паразитов и сорняки, навоз, который нашли в старой компостной яме, использовали в качестве удобрений. Дриады в один голос сказали, что он отличный и ничего не испорчен, как я считала. Профессора подтвердили слова студентов.

Так у нас из десятка старых теплиц получилось три. А найти семена вообще оказалось настолько легко, что я рот раскрыла от удивления! Дриадам потребовалось всего несколько видов овощей и они из них за несколько суток могли вырастить полноценный урожай. Из трех морковок через месяц уже можно было собрать мешок, из пары кочанов капусты — десятка два. Как и прогнозировали профессора Рули и Штерс, за два месяца мы полностью перешли на самообеспечение в овощах и даже частично в зерновых культурах. Конечно, для того чтобы прокормить такую ​​ораву студентов этого не могло хватить, но на пару мешков муки вполне.