Возвращение - Анна Дант
— Всего десяток! Я подговорил убить стражу, поодиночке, но всех сразу. Они считали себя всесильными, считали, что раз владеют даром, значит кучка заключённых не сможет противостоять. А мы смогли. Конечно, я не рассказал главного секрета. Как только охрана была уничтожена, а братья по несчастью ушли громить мир, я нашел единственного, ещё живого мага. И вырвал его сердце. К сожалению, отобранный дар, хоть и селён, но на долго не хватает. Он не пополняется из вне. Я ушёл порталом в другой мир, потом в ещё один, и ещё. Пока не наткнулся на безмагический. К счастью, сил хватило создать портал сюда. А тут ты, наделённая магией всех стихий. Ты сильна, но твой ребёнок ещё сильней. Как только расправлюсь с ним, съем и твоё сердце. А потом отыщу этих щенков, которыми отец заменил меня. Я убью их всех и последним будет учитель. А после уничтожу все эти миры, которые он так любит.
Внезапно, Арий подлетел ко мне и, схватив за волосы, потянул из пещеры. Боль ослепляла. Меня подняли и швырнули на какой-то камень. Пока приходила в себя, Арий привязал меня к камню, а сам схватил кинжал.
— У нас есть ещё несколько минут, девочка. А я хочу поиграть.
Мужчина рассмеялся громким, злым смехом и поднёс оружие к животу. Страх внезапно отключился, а на его место пришла ярость. Всепоглощающая, сводящаяся с ума. Я зарычала, как раненый зверь и со всей силы рванула руками. Вспышка яркого света залила пещеру, верёвки исчезли, а мага откинуло от меня взрывной волной. Послышался хруст костей, оглянувшись, увидела, что у мужчина лежал сломанной кучкой. Ярость отступила. Красная пелена ушла с глаз и я почувствовала холод. Подтянув колени к груди, я обняла себя руками. Кружилась голова и очень хотелось пить. Перед алтарем вспыхнул свет. Трое женщин и четверо мужчин склонялись передо мной на колени. Последним из портала вышел Бардат. Он также, как и остальные, опустился на колени. Но не опустил голову, а посмотрел мне прямо в глаза:
— Мы приветствуем тебя, богиня.
В этот момент силы разом покинули меня и я свалилась в спасительный обморок.
Глава 39
Мара вернулась в обитель пылая гневом. Девчонка задела за живое. Демиурги делают ВСЁ, чтоб смертным жилось лучше и легче. Конечно, способ не всегда благороден и руки по локоть в крови, но цель оправдывает средства. Ничего, посидит без магии пару неделек и поймёт, что не всё так сладко. А если не поймёт, существует масса рычагов давления. Например Кристиан. Зло усмехнувшись, Мара проследовала в свою комнату.
Крис отпустил девушку с лёгкостью, зная, что во дворце нет опасности. Вспоминая подаренный поцелуй, мужчина улыбнулся. Его королева! Дитя ещё, конечно, но это и к лучшему. Не успела зачерстветь в их обществе. Кристиан поможет ей покрыть сердечко ледяной коркой и всегда будет следить, чтоб огонь горел лишь для семьи. Мужчина окинул взглядом толпу. Счастливые селяне прижимают к груди подарки, размазывая слёзы на глазах. Пора уходить в новую деревню и одарить людей уже там. Картен тронул Криса за плечо:
— Милорд, пора отправляться дальше. Здесь нам делать больше нечего.
Кристиан кивнул секретарю и они открыли портал во дворец. Всего несколько секунд и снова переход. Теперь уже Павлинки. Картен взял на себя роль глашатая. Процедура повторялась. Такой же помост, толпа людей у которых в глазах надежда в перемешку со страхом. Телега с провиантом, подсчёт древесины, лечение людей. Всё также, если бы не одно НО. Кристиану абсолютно не нравился местный староста. Отводит взгляд, юлит, люди смотрят на мужчину со смесью страха и ненависти. Покачав головой, Крис уже было пошёл в сторону секретаря, но тот удалился считать разрушенные дома. Поблизости оставался Данион.
— Граф, мне не нравится местный староста.
Дан оторвался от раздачи и посмотрел на Криса:
— А что не так? Нормальный мужик, таких не мало.
— Граф, я владею магией. В том числе умею распознавать ложь. Сейчас магия говорит мне, что что-то с ним не так.
Дан смотрел уже серьёзно:
— Давай отведём в сторонку и поговорим. – мужчина окликнул напарника. – Марк, продолжи пока один, я скоро подойду.
Отложив рулон ткани на повозку, Данион направился к старосте.
— Лестас, к вам осталось ещё несколько вопросов. Давайте отойдём, чтоб нам никто не мешал.
Крис двинулся следом за мужчинами. Отойдя на сотню шагов от толпы, Кристиан заговорил:
— Лестас, есть основание полагать, что ваше главенство здесь не самая лучшая идея. Отвечайте, староста. Отвечайте честно, без утайки. Магия подскажет мне, если вы солжёте. Тогда вас будет ждать казнь, или каторга. Ну же?
Староста задрожал и рухнул на колени. Не смотря на то, что во всём королевстве магия была обычным делом, в Павлинках её не любили. Точнее, не любил Лестас. Он ненавидел магов и искоренял со своих маленьких владений. Все дети, рождённые в Павлинках, принимались лично старостой. С помощью амулета, он сканировал ауру новорождённых и если камушек светился, то значит ребёнок признаётся больным. Смертельно больным. Умирают такие дети в течении суток от неопознанной болезни, отравленные ядом. Лестас не боялся разоблачения, короне не было никакого дела до маленькой деревушки в тридцать домов на самом краю королевства. Староста пользовался безграмотностью жителей, завысив налог в три раза. Чтоб не поползли слухи за пределами деревни, мужчина запретил выезжать за границу полей. Объяснил это нападением диких животных и войной. Люди боялись старосту, но страх быть разорванными на куски или замученными от рук бандитов, был всё таки сильнее. Лестас же вовсю пользовался положением. Пригласил братьев из соседних сёл, создал свою банду, называя её помощью. Закон здесь был лишь один, платить бешенный налог старосте и слушаться помощников. Братья быстро поняли, какую сказку им создал брат, и пользовались положением на всю катушку. Силой забрать девочку из семьи к себе в любовницы? Не вопрос. Зайти в любой дом и отобрать последнюю еду? Не проблема. Воспользоваться женой, пока её муж в полях, а дети на улице? Ерунда. Длился этот ужас уже лет пятнадцать. И длился бы и дальше, если бы не благородство молодой королевы.
Мужчины ошарашено переглядывались между собой, слушая старосту. По хорошему, мужчину следовало казнить здесь и сейчас, отдав на растерзание местным жителям. Да и с братьями поступить так же. Но Лиса просила не чинить самосуд, а значит
