Как стать счастливой! - Мария Казакова
— Ты нашла камень? — меня притянули к себе руки окаменелого.
— Нашла, — важно заявила я, задрав подбородок, и полезла развязывать узелок, что принесла с собой. Камни радовали глаз и душу, ведь были из святилища, а, следовательно, частичка Творца теперь была со мной. Разве же это не благодать?
Но Дариан буквально выбил у меня из рук сверток, и успел выхватить нужный ему камень раньше, чем все остальные упали к моим ногам. Его глаза рассматривали камень со всех сторон, он хмурился.
— Почему он такой? — глухой голос.
— Не знаю, — раздраженно отмахнулась я, возмущенная его наглостью. — Нюла сказала, что он обязательно засияет, но позже, — устало ответила я, подбирая камни с земли.
Дар переменился в лице, и посмотрел на меня как-то слишком странно, непривычно.
— Допустим, а что ты там про дом говорила?
— Планы на будущее строю.
— Хм, — задумчиво протянуло чудовище. — Разве я сказал, что отпущу тебя?
Я замерла, надеясь, что просто послышалось. А затем подняла на него глаза полные отчаяния.
— Ты же…
— Я говорил, что не трону твои книги, но отпустить после всего я не обещал.
Мой мир рухнул в одно мгновение.
Он не мог так со мной поступить! Или мог?! Бесчувственное существо, окаменелый. Разве могла я надеяться на понимание? На чудо?
Пелена ярости затмила мне глаза, и я, не помня себя от злости, вскочила, замахнулась, вот только ударить не успела. Моих губ коснулись губы Дариана, я глотнула ледяной воздух и уронила руку, а так же камни, что секунду назад так бережно собирала. Его язык прошелся по моим губам лаская, и проник внутрь, касаясь моего языка, сплетаясь с ним. А я испугалась, потому что в душе сладко заныло, и я оцепенела, не противясь. Сознание помутилось, и я почувствовала отголосок чужих эмоций. Холод, спокойствие, нежность, вспышка радости, что-то сладкое, тягучее, но слишком маленькое…Слабое чувство.
Послышался звук, словно разбили стекло где-то рядом. Я потянулась губами за исчезающим теплом, потому что поцелуй прервался, и увидела, как камень на раскрытой ладони Дариана светится алым светом.
— Кия, камни Творца — это символы любви. Ты знаешь историю любви Творца и Хариды? — победная улыбка на губах.
Историю любви? А разве Творец любил богиню стихий?
— Нет, — прошептала я, невольно дотрагиваясь до горящих губ. Но очень хочу знать!
Любовь прямо по курсу или первый камень
Над нашими головами звезды. Далекие, прекрасные.
Перед нашими взорами костер. Пылающий, опаляющий своим непослушным, колышущимся пламенем.
Эта ночь началась с рассказа Дариана, и слушала его не только я, но и окаменелые.
— Кия, ты поняла, что делала старуха с теми зайцами?
Я отрицательно качнула головой.
— Она не только приносила их в жертву, но и гадала по ним, по их костям. Ведьмой ее неспроста называли. Я могу предположить, что ей было более сотни лет, и она ждала, Кия. Ждала тебя.
Огонь, через который я смотрела на Дара, казалось, перепрыгнул на его золотые локоны и танцевал на шелковых прядях. А в изумрудных глазах плясали искорки даже краше, чем разлетались от пламени. Я лежала на покрывале, подперев рукой голову и, прикрыв глаза, продолжала слушать.
— Помнишь, я пересказал тебе слова ее пророчества, что запомнили люди? «Настанут времена темные, придут нелюди на наши земли, и человек человека не сыщет». Она намекала на моров, которые пришли в ваш мир и заточили души людей. Видимо, ей открылось это будущее. А затем перед ней появилась ты, а браслета на тебе в тот момент не могло быть, потому что я еще не приказал доставить тебя в замок. Тебя замкнуло в прошлом, но на тот момент ты должна была быть дома.
Дома…это слово навивало грусть и тоску. Домой мне не хотелось. Я никогда не ночевала раньше под открытым небом, и сейчас наслаждалась дивной красотой. Тепло, уютно и захватывающе! Виду я, конечно, не подавала, но я горела, как и огонь, только от нетерпения, когда же все тайное станет явным.
— Старуха поняла, что ты отголосок приближающегося будущего, а потому схоронилась в горе, охраняя камень и дожидаясь тебя. Я уверен, не одно поколение ее семьи не обходилось без девушки, которая перенимала от родственницы служение Творцу. Таких в нашем мире мы называем оракулами, — закончил Дариан, и подбросил пару веток в огонь. Мешочек на его груди, подвешенный на ремешке, прятал сверкающий алый камень, свет которого просачивался даже сквозь материю.
Теперь в голове все встало на свои места, но легче от этого не стало. Мое лицо снова опухло, губы надулись, и я походила скорее на белку с орехами за обеими щеками, чем на девушку. Все тело чесалось, но больше всего мне мешало вздохнуть полной грудью колющее в груди чувство смущения и отголосок ликования. Последнее чувство было направлено на Дара и никак не исчезало. Как и этот проклятый поцелуй, что не переставал мелькать перед мысленным взором!
Холодное дыхание и теплые губы. Неожиданно волнующе, но только если вас целует симпатичный мужчина, а не золотоволосое чудовище, чья победная ухмылка раздражала больше, чем его заявления о моей неволе. К этому вопросу я еще непременно вернусь, но сейчас меня интересовала обещанная история любви, которую, по всей видимости, хотели замять.
— Кхм! — громко оповестила я о том, что еще не заснула и внимательно слушала все это время.
Говорила я тяжело, поэтому решила, что раз губы так распухли, то передать слово «любовь» или «поцелуй» будет нетрудно. И я не ошиблась, потому как, причмокнув и похлопав ресницами, увидела, как на щеках Дариана появляются ямочки, а выражение его лица становится шальным.
— Хотите еще один поцелуй, мисс Кия?
Я выразительно округлила глаза.
Не важно, что я ответила на поцелуй, но вот тыкать за это в меня пальцем и нахально усмехаться не надо! Целовал-то меня ты! А значит, то же самое могу спросить и у тебя: «Хочешь еще один поцелуй, Дар?». Но вслух я свои мысли не озвучила.
Никакой реакции на его слова не было. Окаменелые сидели вокруг костра на земле и следили за игрой пламени. Можно было бы подумать, что они и вовсе не слушают нас, вот только напряжение в плечах и складки между бровей выдавали их.
Пунцовая совсем не из-за смущения, что, впрочем, не покидало меня все это время, а из-за аллергии, я, подняв руку, указала на висевший мешочек с камнем на шеи Дара, после чего окаменелый возвел глаза к небу на миг и потер лицо ладонью.
— С
