Моя вопреки (СИ) - Адлер Алекса

А им спасение и не требуется. Им и так хорошо.

Кипя от злости, подбегаю к этим крылатым гадинам, покушающимся на чужое. И хоть понимаю, что не могу ничего сделать, хватаюсь за крылья той, что уже почти забралась на колени к Са-оиру. Точнее пытаюсь это сделать, но мои пальцы хватают лишь пустоту.

Ар-р-р, поубивала бы!

Но в этот момент мой тёмный сэ-аран недовольно отмахивается, что-то грозно рыкнув, и девушки, липнущие к нему, испуганно взмахнув крыльями, отползают на несколько шагов, припав к земле. К моему огромному облегчению. А-атон тоже прогоняет своих «фей» и с суровым видом обращается к старику. Кажется, требует что-то. Тот мнётся и заикается, явно не желая выполнять это требование. Но чёрное пламя на ладони Са-оира быстро заставляет его поменять точку зрения. И пожилой «фей» машет слугам у выхода снова.

Если сейчас войдут новые местные соблазнительницы, я точно не выдержу.

− Я ощущаю что-то странное, брат, − тихо произносит мой светлый сэ-аран на ашарском, пока все ждут чего-то. — Словно чей-то взгляд. И тянущее чувство в энергетическом сплетении.

− Я тоже. И меня это настораживает, − хмурится Са-оир. — Как бы наши гостеприимные хозяева чего-то не учудили. Слишком уж явно они желают уговорить нас остаться.

− Не думаю, что это они. Это больше похоже… на то, как я раньше ощущал связь с Линой. Хотя могу и ошибаться, моё восприятие энергий в этом мире стало слишком притупленным.

О небо! Да! Да, это наша связь! Это я!

Сходя с ума от радости, бросаюсь к своему светлому мужу. Заглядываю в его осунувшееся лицо, пытаясь погладить мужественные черты. Но ничего не получается. Он меня не видит и не чувствует.

Иду к не менее исхудавщему Са-оиру, обнимаю его со спины, уже едва не плача от переполняющих меня чувств. Как же мне их не хватает.

− Знаешь, я об этом не подумал, − произносит он задумчиво. − Но сейчас понимаю, что ты прав. Я действительно снова стал ощущать связь с Линой. Очень слабо, но довольно отчётливо. Тогда, может, ощущение взгляда означает, что она сейчас наблюдает за нами?

Да! Да! Я тут! Скажите, что вернётесь ко мне!

− Может быть, − задумчиво кивает А-атон, обводит внимательным взглядом всё помещение, всматриваясь в каждую тень, заставляя нервничать сидящих кругом крылатых мужчин.

Да, наблюдаю. Дайте знать, что мне делать? Как вам помочь?

Но сказать что-либо ещё он не успевает, потому что возвращаются те, на кого несколько минут махал руками старик. И на этот раз они тащат что-то в большом высоком сосуде, похожем на светящийся стеклянный бутон, при виде которого мои мужья тут же хищно подбираются.

А дальше я наблюдаю, как старик подходит, нажимает на лепестки бутона, и они раскрываются, являя взглядам присутствующих большой неоново-голубой кристалл.

− Да, это оно. Я чувствую, − торжествующе оскаливается Са-оир, поднимаясь на ноги и жадно всматриваясь в эту штуку.

− Теперь осталось только найти ворота, от которых отвалился этот осколок, и починить их, − не менее удовлетворённо кивает А-атон. — Жаль, что нам так и не удалось открыть дверь в Маран-Дэш. Думаю, он стал бы для нас отличным маяком. Но будем работать с тем, что есть. Возможно, связь с Линой станет для нас путеводной.

Глава 31

Наверное, именно слова А-атона я должна была услышать. Потому что стоит им прозвучать, и открывшаяся мне картинка начинает неумолимо таять, а меня будто за позвоночник что-то дёргает назад, вытаскивая из видения о чужом мире.

Ощущая себя беспомощной тряпичной куклой, я пытаюсь перехватить контроль над происходящим, но ничего не получается. Меня мотает и швыряет, протаскивая сквозь пласты времени и пространства.

Этот мир словно выбрасывает меня прочь, как чужеродную сущность, прогоняет вон, не щадя и не жалея.

И вскоре я уже кричу в голос, ощущая себя так, будто с меня кожу живьём сдирает. Как метеорит, который мчится сквозь чуждую для него атмосферу, так и я сгораю живьём, пока не окунаюсь одним махом в слепящий свет, развоплощаясь на мириады частиц, и собираясь обратно, когда меня выбрасывает в такой уже привычный сизый сумрак.

Стена.

Я проникла сквозь неё. Пускай только разумом. Своим взглядом. Но проникла.

Боль.

Досада на себя и одновременно радость победы. По щекам текут горячие слёзы, а губы кривятся в счастливой улыбке.

Пусть будет боль. Главное, я смогла. Теперь надо выбраться. Надо проснуться.

Всем сознанием я теперь тянусь уже к своей реальности. Там где императорский дворец и я, одна в супружеской постели.

Где-то рядом слышатся встревоженные голоса. Злой рык Сэтору. Не менее злое шипение Чотжара.

Меня, кажется, трясут. Что-то выговаривают. В районе солнечного сплетения настоящий пожар, болит так, будто кто-то раскалённое клеймо туда приложил, и этот жар разбегается по всему телу, странным образом подпитывая и исцеляя.

Но разлепить глаза я всё равно не могу. Слишком устала. Истощена ментально полностью.

Но есть кое-что, о чём я обязана спросить.

− Дети? — выталкиваю из себя звуки, которые едва удаётся слепить в нужное слово.

Знаю, что не должна была им повредить, моё тело находилось в безопасности, но всё же…

− В порядке твои дети, дурочка венценосная, − гаркает Сэтору. — Я тебе что сказал?! Ты куда одна полезла?!

− Не нарочно… Во сне… − шепчу тихо. — Сквозь стену… прошла… видела Их.

− Ж-ш-шивы? — тут же вклинивается в наш разговор Чотжар.

− Да… ищут… путь.

− Ещё бы они не искали, − ворчит жрец таким тоном, словно ему все мешают заниматься каким-то важным делом. − Можешь быть свободен, на-агар. Я присмотрю за ней остаток ночи.

Что? От неожиданности данного заявления я даже немного прихожу в себя, слегка разлепив пудовые веки. И сквозь туман в глазах различаю склонившегося надо мной растрёпанного Сэтору и необычные огненные блики, кружащие вокруг меня. Он в свободном халате… странно… неужели так прилетел… или не улетал даже… Облизнув пересохшие губы, вдыхаю воздуха побольше, пытаясь что-то сказать. Но меня опережает Чотжар.

− Ей не понравитс-с-ся это, − сообщает он спокойно. Даже не думая уходить.

− Ничего. Переживёт. И нечего сейчас изображать из себя стража её добродетели, Чотжар. Я множество раз имел возможность сломить её сопротивление и взять своё. Когда ты со всей сворой её телохранителей оставлял нас наедине. Но не взял же, несмотря на то, что твой хозяин явно приказал вам всем не мешать мне. Я хочу эту женщину, а не её бесчувственное тело. Так что выйди вон. Отвлекаешь.

В комнате повисает напряжённое молчание, в котором особенно отчётливо слышно моё тяжёлое дыхание и удаляющийся шорох змеиного хвоста.

− А ты спи, − обращается на меня взгляд багряно-чёрных глаз. — Завтра поговорим.

И он прижимает к моему лбу ладонь, обдавая убаюкивающим теплом. Ведёт рукой вниз, закрывая обратно припухшие веки. И только теперь, сквозь неумолимо надвигающуюся пелену сонливости, я понимаю − то раскалённое тепло, которое ощущается мною в районе солнечного сплетения, это его ладонь на моей обнажённой коже.

Но бороться со жрецом у меня попросту нет сил. Да и желания. Знаю, что он сейчас опять меня спасает. Моё сознание окончательно меркнет, погружаясь в беспробудный сон. Без сновидений и путешествий в другие миры.

А просыпаюсь я уже оттого, что в окна спальни льются яркие лучи стоящего почти в зените Кюар. Протерев сонные глаза, я, наверное, с пару минут непонимающе смотрю на развевающиеся длинные занавески и слепяще голубое небо, виднеющееся за ними. Эта картинка сильно не вписывается в мой привычный распорядок.

Если местное солнце в зените… значит, сейчас уже полдень?

Я проспала?

У меня делегация, переговоры, доклад Аракеша, а я тут валяюсь в кровати?

− Чотжар? − зову в тихой панике, резко садясь. Голова тяжёлая и немного кружится. — Жина, Неоко, вы почему меня не разбудили?

− Потому ч-ш-што тебе нужно было выспаться и вос-с-становиться, − слышу голос приближающегося хранителя. И он появляется в проёме входной арки.