Обещанная Тьме (СИ) - Золотарева Елена

Он отстранился совсем немного, так, чтобы видеть мое лицо.

— Я отпустил тебя, чтобы ты не запятнала свою душу Тьмой. Ты слишком светлая для этого мира, слишком чистая. Почему ты вернулась?

— Ты правда не понимаешь? — дрожащим голосом спросила я.

— Мне кажется, что понимаю, но я не могу поверить в это.

— Разве ты не сделал бы то же самое? Ты бы смог бросить меня?

Фол опустил глаза, словно хотел спрятать их от меня, и его губы дрогнули, будто он не решался сказать что-то очень важное.

— Когда я отпустил тебя…на самом деле никуда я тебя не отпускал.

— Как? Ты же снял печать?

— Да, печать долга снял. И ты престала принадлежать Тьме. Но твоя магия, ее природа…У тебя появился выбор: передать ее Светлым и остаться в Срединном мире, или примкнуть к силам Света.

— Я не понимаю, Фол! Ты хотел, чтобы мы жили в разных мирах?

Я убрала его руки от своего лица, отстраняясь. Неужели он бросит меня второй раз за сутки? Разве этого я заслужила?

— Я должен был убрать Лиса.

— И судя по всему, избавиться и от меня!

Чувствуя, как зудят мои конечности, я все же отодвинулась от него. Слишком больно было находиться рядом с мужчиной, в котором я так горько ошиблась. Но Фол снова прижал меня, не давая отдалиться.

— Что ты говоришь! Нет!

— Пусти меня! — зашипела я.

— Ни за что! — он только рассмеялся на мои неловкие попытки оттолкнуть, — ты моя жена! Забыла?

— Это не дает тебе права играть со мной! Захотел – домой отправил, передумал – забрал обратно!

— Эй! — он сжал мои руки своей ладонью, — а ты не такой ангел, каким кажешься на первый взгляд!

Окончательно обездвижив меня, Фол радостно улыбнулся.

— Это брачная печать голубоглазого старца дает мне право быть рядом с тобой. В любом Мире. Если ты примкнешь к Светлым, я перейду на их сторону. Если решишь отказаться от своей силы, я сделаю то же. Только, чтобы быть с тобой. Рядом. Всегда!

Щеки покраснели от волнения. Стало стыдно, что я могла подумать о Фоле. Но мне не верилось, что такой сильный маг сможет отказаться от своей силы ради меня.

— И ты больше не сможешь исцелять?

Он покачал головой.

— Но как ты можешь отказаться от дара, которым сам Бог наградил тебя?

— Так же, как и ты.

— Но я не умею воскрешать.

— Думаешь ОН ошибается, наделяя нас способностями? Думаешь, моя сила важнее твоей? Хочешь поспорить с НИМ?

— Нет, — я прильнула к его груди, понимая, что все стало еще более запутанным, — и что нам делать? Я не хочу, чтобы ты отказывался от своей силы. Но ведь тебя могут не принять в Мире Света! К перебежчикам всегда относились с презрением.

— Я выдержу как-нибудь, — по-доброму хмыкнул он, — а пока тебе нужно набирать сил. Время на принятие решения пока есть.

Он уложил меня на мягкую постель, и только сейчас я обратила внимание, что мы в спальне. И судя по аскетичной обстановке и коллекции плащей, висящих на вешалке, в его спальне.

— Полежи со мной, — эта просьба не имела никакой подоплеки, но произнеся это вслух, я почему-то покраснела, и, уверена, он заметил это.

— Только запру двери…

Прозвучало многозначительно, и я залилась краской еще ярче.

Мы снова остались одни. И то, чему помешали у озера, наконец, произошло именно там, где этому и положено было произойти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

65. Человечество не готово

Один из самых важных дней моей жизни начался как обычно: нежные поцелуи, огромная чашка капучино на двоих и букет незабудок на подушке. Но все это омрачало волнение о том, как пройдет встреча с Советом Голубоглазых Старцев, что должны были решить наши судьбы.

Поскольку магия Фола был слишком уникальна и беспредельно важна для каждого из магических миров, некоторые из старейшин отрицательно отнеслись к его возможному переходу в Мир Света, и мне снова и снова давали время подумать, какому миру я хочу принадлежать.

В случае перехода Фола к Светлым, равновесие сил нарушалось, что могло повлечь за собой серьезные последствия для всех миров в целом, да и стать новым Князем Тьмы мог только он – последний представитель сильнейшего магического рода Огненных Лисов. Меня раз за разом просили перейти на Темную сторону, но уже добровольно, не в качестве долга. Фол был категорически против, объясняя это тем, что окружение для меня в Мире Тьмы неподходящее, и в конце концов может задавить мой Свет. А становиться революционером и менять мировоззрение жителей Тьмы я была пока не готова. Поэтому, склонялась к тому, чтобы жить в Мире Света.

— Я, конечно, буду рад за вас, но не от всего сердца…— недовольно бормотал гном, следующий за нами.

— Я буду по тебе скучать! — подмигнула ему я, на что гном демонстративно отвернулся, — ну не дуйся! — я потрепала пухлую щечку, — каждую неделю я буду тебе передавать мешочек пыльцы!

Гном заулыбался, а Фол осуждающе взглянул, будто я собиралась делать нечто запрещенное законом. 

— Каждый месяц, — исправилась я, глядя на мужа.

— Внимание! — громко загудели фэры, выстраиваясь в два ряда.

Поляну, на которой проходили Советы, затянуло голубоватым дымком, и когда он развеялся, все увидели восседающих на серых камнях двенадцать Старейшин. Каждый раз при виде их, я испытывала трепет, а узнав, что им более тысячи лет, меня не покидало чувство, что к нам спустились сами Боги.

Их тела сияли изнутри, источая аромат мирры. Облако спокойствия окутывало всех, кто попадал в их поле, и все проблемы казались мелочными и неважными.

Мы стояли, державшись за руки, готовые принять любое их решение. Ведь, куда бы нас не определили: к Свету, к Тьме — везде мы будем вместе.

Один из старцев протянул руку, приглашая подойти к нему, и мы, не размыкая рук, смело шагнули.

— Много лет назад из-за глупости ваших предков нам пришлось нарушить привычный порядок.

В голубых глазах не было ни капли укора. Он, как отец, принимал неразумных детей такими, какие они есть, в надежде, что те рано или поздно образумятся. Но, кажется, пока мы не справлялись.

— И каким бы сильным не было желание вернуть все на круги своя, человечество пока не готово жить, как прежде.

Теплая, нежная рука легла поверх наших, и старец улыбнулся.

— Вы научились любить. И прошли главный урок: не предали свою любовь, пожертвовали собой ради любимого человека.

Мы с Фолом переглянулись, совершенно не понимая, к чему клонит Старец.

— Испытания властью, силой и совестью должны пройти и другие души. Совет решил избавить вас от магической силы. Отныне вы принадлежите Срединному миру.

Неожиданный поворот нисколько не расстроил Фола. В отличие от меня. Ведь уникальный дар Фола, его сила, они же могли достаться плохому человеку. А такого не должно было произойти!

— Полин! — Фол обнял меня, и заправил прядь волос за ухо, — не нужно уметь читать мысли, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь!

— Но твой дар! — я возмущенно взглянула на старцев, не понимая, как они могли решиться на такое.

— Дар обретет достойный маг. Они знают, что делают, поверь мне.

Фол улыбнулся, ласково смотря в мои глаза, и поцеловал. Нежно, трепетно, так, что голова закружилась от счастья быть рядом с этим мужчиной, чувствовать друг друга единым целым. И неважно, где. В мире, лишенном волшебства есть много места для любви. И это главное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Год выдался сложным. Смерть дедушки, гибель Ворана в автокатастрофе, и моя потеря памяти. Доктор сказал, что мозг таким образом пытается избавить меня от воспоминаний, которые делают больно, и это нормально. Но все же, не имея возможности вспомнить часть своей жизни, я чувствовала себя ущербной и несчастной.

Вечерами, как и прежде, я рисовала посетителей кафе Риммы, и все время оглядывалась на входную дверь, будто ждала, что кто-то придет. Кто-то очень важный и дорогой моему сердцу. Но, наверное, это было игрой мозга, так же, как и потеря памяти.