Невеста короля (СИ) - Соболянская Елизавета

- Так будет веселее, - улыбнулась сестра. - А если ты для нас еще магические палочки сделаешь!

- Палочки слабо держат магию, - ворчливо отозвалась Рада, но мысль уже заработала, так что она быстро выхватила из общей кучи черно-золотой бархатный обруч, не разглядывая, уложила его на плащ, и сбежала в свою мастерскую - захотелось попробовать сделать что-то простое и красивое для мамы и сестры. Они, конечно, не маги, но активировать например «волшебное сияние» нажав кристалл на резной указке сумеют.

Девушка провела в подвале весь день. Вышла только к ужину. За столом все утомленно зевали и быстро разошлись по комнатам. Готовясь ко сну, Кора, напевая собирала сумку для учебы, а Рада опять лежала, глупо таращась в потолок. Она намеренно не выходила из дома весь день. Пряталась на чердаке, в подвале, в спальне... Просто боялась выглянуть в окно и увидеть крупного черного ворона, сидящего на ближайшей ветке.

***

Дагобер держался практически весь вечер, но, когда гости начали расходиться, не выдержал. Подал знак охране и его место занял офицер под личиной. Сложные иллюзии требовали много сил, но «король» стоял на месте, и говорил лишь несколько слов, так что мог продержаться полчаса, а то и больше. Догнать семью капитана в толпе, увидеть, что Рада отошла в сторону и накинуть на них двоих полог тишины было делом нескольких минут. А потом королю сорвало голову, словно мальчишке! Он приник к ней, дышал ее запахом, гладил тонкие, сильные пальцы, слушал бешеный стук сердца и восхищался отчаянной смелостью и упрямством магички - она продолжала стоять неподвижно, ничем не выдавая его присутствия!

Появление чуткого оборотня заставило короля уйти. Дагобер вернулся к Амалии, достоял до конца приема, потом проводил утомленную девушку до «детского» крыла, отмахнулся от прочих «невест», жаждущих общения, и сбежал в башню Звездочета.

- Жанлис! - от рева монарха астролог вздрогнул, и бросил опасливый взгляд на хрустальный шар.

Если то, что он видел - правда, ему придется выдержать нешуточный бой с монархом. Ах, как жаль, что нельзя рассказать ему все! Но Судьба не любит, когда кто-то срезает путь к счастью, а Любовь может наказать еще страшнее!

- Ваше Величество! - звездочет медленно поклонился, всячески изображая старческую дряхлость.

- Жанлис! - на полках затряслись пробирки и пузырьки с декоктами, а чучело совы в углу недовольно ухнуло и отвернулось к стене. - Срочно назови мне последнюю примету! Сейчас!

- Что-то случилось, мой король? - астролог пятился, стараясь прикрыться тяжелыми креслами.

Он видел молодого короля в горе и в радости, в растерянности и в печали, но в такой ярости - никогда!

- Я не могу ждать! Я на пределе!

Дагобер ударил кулаком в стену, потом шагнул к окну, распахнул его, не обращая внимание на дребезжание стекол. Холодный воздух ворвался в помещение, зашелестел бумагами на столе. Король нашел взглядом огонек внизу, долго смотрел на него, а когда он погас, обернулся к звездочету и абсолютно спокойно спросил:

- Жанлис, ты когда-нибудь любил?

- Давно, Ваше Величество, - осторожно ответил старый маг, ненавязчиво выставляя на стол бутылку с вином и бокалы.

- Тогда ты понимаешь, наверное, как я хочу сейчас все бросить, и идти туда, к ней! -Дагобер слегка указал подбородком на дом капитана Тулона. - Просить прощения. Уверять, что всегда буду с ней, и ни одна женщина в мире не нужна мне так, как она...

Маг молча переместил с кухни жаркое, хлеб, острую приправу и кувшин горячего взвара.

- Только это бесполезно. Я знаю. Она знает. У меня есть долг, а Радмила слишком гордая и самостоятельная, чтобы становиться игрушкой. Мы оба знаем, что такое честь. Ты понимаешь, Жанлис? Нет, наверное, не понимаешь. Я раньше тоже не понимал, пока не полюбил. Ни один король не бросит свою страну. Нашу кровь с рождения отравляет ответственность. Мы корчимся в муках выбора, платим чувствами, радостью, желанием жить за возможность однажды предотвратить войну, устранить последствия оползня, убрать с улиц нищих. А потом все это становится ненужным.

Дагобер говорил негромко, словно сам с собой, и астролог замер у стола, не мешая потоку слов выплеснуться, унося горечь.

- Я не смогу забыть ее. Уже пробовал. Не смогу не видеть. Тоже пытался. Я не могу смотреть на других женщин, потому что в них нет того, что есть в ней. Как тогда я буду выбирать свою королеву? Как лягу в постель, зачну детей? Скажи мне, Жанлис?

Король обернулся, мельком взглянул на застывшего мага, на накрытый к ужину стол.

- Да, надо поесть.

Под ошарашенным взором астролога Дагобер сел к столу, и начал есть, соблюдая правила придворного этикета. Маг, мысленно прочитал молитву Светлым. В башне король всегда вел себя неформально! Ломал хлеб руками, обгрызал кости, мог выплеснуть вино на пол, увлекшись диспутом. А теперь перед ним сидел идеальный король. Или идеальный зомби.

Съев ровно половину предложенного Дагобер, промокнул губы салфеткой, встал и сказал:

- Благодарю, мой звездочет, я не успел поужинать, и твоя любезность пришлась, кстати.

После этого король постоял на месте, бросил тоскливый взгляд на окно и вышел через дверь.

Судя по всему, сменить облик у короля-Ворона не получилось.

Старый маг схватился за сердце и забегал по комнате:

- Что же делать, что же делать?

Глава 33

Потянулись тоскливые зимние дни. Каждое утро Радмила выходила из дома искала взглядом черную тень на ближайшем дереве не находила. Сердце сжималось, но магичка отворачивалась от ворот дворца, и шла на учебу. Лекции, семинары, библиотека... Чтобы никто не заметил ее подавленного состояния, Рада старалась быть мягче, внимательнее к окружающим.

К ее удивлению, даже близкие люди не считали ее поведение особенным. Девушку и раньше считали серьезной и вдумчивой, а то, что она так же охотно, как прежде поддерживала интересные научные обсуждения, или делилась задумками и расчетами студенты и преподаватели воспринимали, как должное. Только Карина заподозрила что-то, но оборотница впервые серьезно влюбилась, и гормоны заглушали ее подозрения.

- Что-то ты все время в подвале сидишь! - бросила Кора однажды, растирая веточки лаванды для приготовления туалетной воды, - словно прячешься от кого-то.

- Да от кого мне прятаться, - устало возразила Рада, - просто зима, есть возможность в лаборатории посидеть. Весной по дому забот больше, да и магистр нам практику обещал в артефакторной мастерской.

- Зимой у нас столько практики, - скорчила гримаску травница, - что шоколада выпить некогда.

- Вот как, - Радмила лукаво улыбнулась, подловив сестру. Знала она любителя шоколада.

- Это не Джерик ли за тобой сумки носит?

- А если и он? - Кора показала сестре язык, - мне уже восемнадцать!

- Джерик неплохой волк, - не стала огорчать ее Радмила, - да только ему еще двадцать четыре года служить.

- А мне еще три года учится! - возразила Карина.

- Тоже, верно, - не стала ее поучать магичка.

Оборотни жили дольше простых людей, хотя и меньше магов. А травница с дипломом и в столице себе работу найдет - в любую аптеку примут, сборы мешать да настойки делать. Да и Джерик служит не бесплатно. Пока он всего лишь младший стражник, и живет в казарме, ну так и Карину никто из дома не выгоняет. А за три года и на свадьбу накопят, и на съем домика.

Сестры в уютном молчании закончили домашние задания и разошлись по постелям.

- Завтра бал, - вдруг вспомнила Кора, - ты палочки придумала? Или просто указки канителью обернем?

- Придумала, - зевнула в ответ Радмила, - утром покажу, они пока на подпитке стоят.

***

На этот раз сборы на бал прошли спокойнее. Карнавал таких строгостей, как бал дебютанток не предполагает. Кроме того, вычурные головные уборы и маски позволили уделять меньше внимания прическам и макияжу.

Первым делом Рада показала матери и сестре изготовленные ею «волшебные палочки». Это были простые указки из твердого, но гибкого дерева, купленные в грошовом магазинчике канцелярских принадлежностей. Чтобы превратить их в «палочки фей», магичка вырезала на поверхности нужные руны, потом натерла их краской, с добавлением зелий. Палочка для феи утренней зари была темно-голубая с серебристо-розовым узором. Рукоять обтягивал розовый бархат, а на кончике дрожала утренняя звезда из тонкой серебряной канители. Кристаллом активации служил горный хрусталь.