Молись, королева! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна

Мэри была младше Валери всего на два года, но, в отличие от старшей сестры, была любимицей в семье. Из-за хрупкого здоровья в детстве, ее не отправляли на обучение в обитель, а напротив- приглашали педагогов на дом. Любая ее прихоть была для их обычно строгого отца- законом. А мать хоть и говорила, что Валери дарована большая красота, всегда добавляла, что Мэри выигрывает за счет красоты внутренней. И правда: не смотря на все условия для того, чтобы вырасти избалованной, Мэри всегда обладала некой добротой, так недостающей Валери. Слуги любили девочку, и та даже дружила с некоторыми из их детей(что впоследствии герцог Тропен и счел главной своей ошибкой). Так или иначе, Мэри сбежала из отчего дома едва ей исполнилось восемнадцать лет. Как удалось выяснить позже, ее "сообщником" преступления был один из учителей, приглашаемых отцом на дом. Юный учитель биологии и травоведения, колдун по совместительству, если быть точными. Узнав о таком позоре, родители были вынуждены отказаться от дочери (при всей их любви это был позор в глазах света, и не отреагировать на него было невозможно). Пути сестер, и до того бывших не слишком близкими друг другу, разошлись.

И вот сейчас Мэри стояла пред Валери. Мертвая. Но губы ее сжимались все той же упрямой линией, что и при жизни. А пустые глаза смотрели прямо на герцогиню.

— Ты убила нас, — процедила Мэри сквозь зубы, — Убила всех.

Душа Валери не могла не согласиться, хоть физически она не приложила рук к смерти сестры, и даже спешила спасти ее, но…смерть Мэри, ее мужа и сына была полностью виной герцогини Тропен.

Двадцать два года назад Валери узнала, что беременна. Плод был от короля, но оставить ребенка было крайне не разумно. В то время Георг уже был у власти. Агнесс, уличенная в попытке дворцового переворота, еще не была сослана в монастырь, но уже находилась под арестом в своих личных покоях. У Георга был наследник, принесенный ею. Сын. Отношения с землей Аринской шли ровно. Старый король, не имея наследников кроме Агнесс, готовился почить. И Аринские земли должны были стать частью земель Флоранских.

Появление королевского бастарда могло ухудшить политическую обстановку. В особенности, если бы родился мальчик.

Позже, конечно, они с Георгом заведут ребенка. Но Валери уже привыкла думать, ставя интересы страны на первое место, и для страны сейчас было совсем не подходящее время.

Обычно герцогиня предотвращала такие вещи, выпивая специальных настоев, сделанных королевским лекарем. Но, видимо, частое потребление таких средств приводило к своим эффектам. И Валери не смогла рассчитать, а затем заметила, когда было уже слишком поздно. Теперь избавиться от нежеланного плода можно было лишь использовав услуги бабки-повитухи, умело орудующей особой кочергой. Но этот способ мог запросто убить Валери. Это она знала по печальному опыту Агнесс. Оставалось одно: перетягивать корсет и молить богов, чтобы этого никто не заметил. Только что делать дальше? Валери не знала, кому можно будет довериться после рождения дитя. В случае, если будет мальчик- на него могут открыть настоящую охоту. Если девочка- ее судьба будет не многим лучше.

И тут герцогине повезло. Ее младшая сестра- золотая девочка Мэри- сбежала из дома. Молва говорила, что не одна, а еще и с любовником из прислуги. Скандал был громким. Валери, изображая послушную дочь и любящую сестру, рванула на поиски беглянки, надеясь, что найдет ее первой. Удача улыбнулась и здесь. Встретив Мэри, Валери, забыв о гордости, кинулась к ее ногам. Она молила их с мужем взять дитя и признать его как свое. Мэри, конечно, планировала попутешествовать с мужем и обременяться ношей было не в ее планах. Но в конце доброе сердце и жалость к не рожденному, но уже столь нежеланному ребенку взяли верх. Вместе с сестрой они подстроили так, чтобы Мэри нашел их отец — герцог Тропен. Увидев Мэри на сносях, старик горестно вздохнул и, поцеловав беглянку в лоб, пожелал ей счастья в ее выборе. Валери же осталась с Мэри, чтобы якобы по сестрински помочь ей с родами. По крайней мере так она написала Георгу, который так и не узнал об этой беременности.

Для Мэри и мужа был куплен дом с небольшим земельным наделом. На счет- положены деньги.

Через месяц Валери разродилась здоровой девочкой. Пролежав в постели ровно столько, сколько нужно для восстановления сил, она уехала, предоставив сестре самой называть ребенка.

Но сколь ни хорошо было придумано спрятать под нос самое важное, Агнесс, благодаря своей черной магии, все же стало известно о ребенке короля. К тому моменту королеву уже содержали в обители, но кто-то из девяти лордов остался верен ей, или же решил сыграть в свою игру… Так или иначе, в скромный дом где жила Мэри была отправленна группа убийц. И как не спешила Валери, сестру уже было не спасти. Майя же осталась жива лишь благодаря тому, что лорд решил переиграть королеву, оставив ребенка заложником, а не уничтожив, как предлагала Агнесс.

Позже, Валери соврала Георгу что племянница осталась сиротой из-за мстительности к ней Агнесс, решившей уничтожить ее близких. У короля не было причин не верить, учитывая сумасшествие его жены, и Агнесс перевели на содержание строгого режима, где она и находилась до приезда Майи в обитель.

Кровь же сестры, желала Валери того или нет, навсегда осталась на ее руках.

— Прости, — глядя в мертвые глаза Мэри, сказала Валери, — Так вышло. Я вечно у тебя в долгу. Но сейчас не время. Прощай.

Она снова подняла вверх череп лорда Сэта, и тот затянул в себя образ сестры, будто это был дым.

Два призрака оказались пройдены. И Валери ждала последнего. Она думала, что к ней придет Георг. Мужчина, бывший единственным, кого она любила. И тот, кого она так же не смогла спасти. Но белая мгла молчала.

— Неужели все? — подумала Валери.

И тут из дымки тумана начала появляться фигура. Тонкий девичий стан, темный волосы, большие испуганные глаза и губы, сжатые в такую же упрямую линию, как и у Мэри.

— Я слышала, что говорил последний призрак, — сказала Майя, — Вы моя кровная мать.

Валери тяжело вздохнула. Она не хотела, чтобы Майя узнала это таким образом, но скрывать правду уже не было смысла.

— Да, это так, — устало сказала она.

— И вы позволили всему этому случиться со мной! Смерть моих близких на моих глазах. Жизнь в обители. Брак с Фрейем! Я ведь делила постель с братом!

— Майя, я…

— Вы должны были сказать. Хоть слово. Это бы спасло меня!

— Майя…

— Замолчите! — гневно выпалила Майя, — Вы молчали всю мою жизнь. Отчего сейчас делать исключение?!

— Послушай меня, — попыталась пробиться сквозь броню ненависти Валери.

Но Майя не слушала. Глаза ее сверкали гневом. И фигура становилась все больше и больше, нависая над Валери.

— Вы не стоите и волоса на голове моей названной матери, — говорила девушка, — Я ненавижу Вас. Это вы, а не она должны были умереть тогда. Это Ваш труп следовало сбросить под пол на съедение крысам. Вы мерзкая тварь, посвятившая всю жизнь своим амбициям.

При последних словах герцогиня, потерявшая было дар речи, вдруг выпрямилась.

— Я посвятила жизнь не амбициям, глупая девчонка. Я посвятила ее любви. И не дай бог тебе понять, как сильно я любила твоего отца! — с жаром произнесла она.

Но Майя расхохоталась ей в лицо.

— Как прав был Фрей, называя вас очередной шлюхой у ног короля. Вы любили! Подумать только! И эта любовь стоила того, чтобы бросить своего ребенка? А стоила ли она крови всех тех людей, что вы умертвили или предали ради короны? Думаете те люди не любили кого — либо?

— Да, я сделала ради Георга многое, но наши с ним отношения…

Майя снова не дала ей договорить.

— Предположим и так, но тогда вы глупы. Просто глупы. Король предал вас. Бросил. Открыто брал новых фавориток. Они ведь были моложе вас. И лучше. Разве это любовь?

— Как ты смеешь? Ты ничего не понимаешь, несносная девчонка, — прошипела Валери, — Я любила Георга, и я смогу исправить все наши с ним ошибки!