Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна

Безупречного запихнули в клетку — его ждал суд, а за ним казнь. Впрочем, Гар так и не увидел в глазах бывшего командира никаких эмоций — абсолютное безразличие. Клетки с пленниками составили в старом деревенском амбаре, тут можно было подтопить, чтобы предатели не померзли насмерть холодной зимней ночью. На рассвете их погрузят на телеги и повезут в столицу.

— Восемь вместе с Элманом, — отчитался перед генералом Ансгар. — Остальные мертвы, бежавших нет.

— Хорошо, — командир кивнул. — Идём в трактир, обсудим твоё назначение.

Мертвых с деревенских улиц успели убрать — солдаты работали быстро. Тела кочевников сожгут за лесом у реки, а остальных похоронят засветло, как положено. Погибших среди местных немного — мужики с топорами и вилами неплохо продержались до прихода королевских солдат. Раненых свезли в дом повитухи, там их ждали столичные лекари. Их мастерства хватит, чтобы поставить героев на ноги. Гар и Дозора туда определил — обещали выходить. Хотя хитрый хвост и так неплохо себя чувствовал, особой необходимости в этом не было, но Ансгар не хотел, чтобы измученная родами и несчастьями Ёля возилась с его лапой. Воин вообще ни о чём, кроме своей девочки, думать не мог, и этот разговор с генералом ему сейчас был совершенно ни к чему. Гару хотелось поскорее оказаться дома, где его ждала лучшая женщина всех миров и новорождённая малышка.

— Когда в город? — генерал звучно отхлебнул пива из кружки.

— Я хочу отказаться от места в Совете, — Ансгар окинул взглядом пустой зал трактира.

— Серьёзно? — широкие брови немолодого командира поползли верх. — Гар, подумай хорошенько. Ты ведь уже при чине, осталось только переехать в столицу. Не переживай, дом у тебя будет не хуже, чем здесь, и жалованье достойное. Я ждал, что к нам приедет немощный калека, а ты сейчас… Тебя поддерживают сами Боги, Ансгар. От таких подарков судьбы не отказываются.

— У меня другие планы, — воин извинился сдержанным кивком и встал из-за стола. — Вы меня всегда поддерживали, и я благодарен за это, но пусть место в Совете стратегов займёт кто-то другой.

— Значит, ты найдёшь мне этого другого, — генерал поднялся на ноги и с доброй улыбкой протянул воину руку.

Глава 38

Сидят у церкви жених с невестою,

Небо молчит, ржавеет кольцо.

Два ангела да на одно лицо.

© Группа «Пилот» — «Два ангела»

Дома всё осталось так, словно Ёля ушла оттуда вчера. Да так оно и было, если не считать полгода жизни в Софии. Шесть месяцев кошмара рядом с нелюбимым мужчиной, наедине с мыслью о том, что она носит под сердцем его ребёнка. Слава богу, всё позади, вот только её медведь из снов, ставший, наконец, реальностью, не торопился возвращаться к домашнему очагу.

— Почему долго так? — тихонько хныкала Ёля.

— Потому что не быстрые это дела, девочка, — терпеливо объясняла Ли, подкладывая дров в камин. — Гар твой теперь большой человек. В город переедете, вообще будешь его домой только на побывку ждать.

Богиня надула губки — ей совсем не хотелось ни в город, ни ждать Гара домой «на побывку». Уютно устроившись на широкой кровати под тяжёлым одеялом, Ёля осторожно гладила щёчку спящей малышки. Вдова сварила невероятно вкусную похлёбку, и теперь сытую Ёлку тянуло в сладкий тёплый сон, но засыпать было страшно. Стойкая аллергия на реальность там — в Болгарии — превратилась в боязнь сновидений здесь — в Шинари. Ёля понимала, что это глупые глупости, но всё исправить мог только Гар — вот тут, на второй половине кровати.

— Отдыхай, Богиня, я загляну к вам позже, — Ли надела шубу, собралась уходить. — Коди ждёт чуда от своей феи.

— Сделать чудо, — пообещала, зевая.

Звук закрывающейся двери Ёлка слышала уже в полудрёме. Вопреки опасениям, кошмары ей не снились, ей вообще ничего не снилось. Наверное, потому что крепко уснуть так и не вышло. Дочка недовольно кряхтела, приходилось открывать глаза, чтобы покормить или сменить пелёнку. Тряпок вдовушка натаскала столько, что хватило бы на двух младенцев, причём до их совершеннолетия. Нужно дать имя дочери, но с шинарскими именами у Ёлки было негусто, да и участие отца в этом ответственном занятии не помешает. Уткнулась носом в бархатную щёчку малышки и, вдохнув запах счастья, провалилась в новый кусочек дрёмы.

Тише, пташечка моя, тише, деточка,

Тише, тоненькая, шуми, веточка.

Овцы по лесу идут в серебре,

Коровки зашли в кусты на бугре.

Этих коровушек мы подоим,

Деточку молоком угостим.

Олень пробежит — земля задрожит,

Птички поют, дубрава шумит!

Тише, пташечка моя, тише, деточка,

Тише, тоненькая, шуми, веточка.

В скалах высоких гуляет коза,

Только в полночь вернется она.

Колыбельная на шинарском забралась в мягкую темноту сна. Её исполняли тихим мужским голосом, пропитанным нежностью и самой искренней любовью. Пусть с музыкальными данными у певца было не всё гладко, зато эмоции в песенке получились настоящие.

Ёля открыла глаза и чуть не захлебнулась восторгом. По комнате, держа на руках дочь, расхаживал её медведь. Маленькая мирно сопела в его объятиях, а он выглядел так неуклюже и так мило, что у Ёлки радостно затанцевало сердце. Девочка родилась на седьмом месяце — для шинарских детей это нормально, но она гораздо меньше новорождённых младенцев Земли, а уж на руках Ансгара вообще выглядела крошечным комочком. Папа поменял пелёнку — «запаковывать» детей Гар не умел, но это дело второе, главное — старался.

— Хорошо смотреться вместе, — сонно прошептала Ёля.

— Ёлка моя, — Ансгар расплылся в очаровательной улыбке. Он устроил малышку на подушке, а сам опустился на колени рядом с кроватью. — Не знаю, как такое возможно, но ты мне дочь подарила… за два дня.

Знал бы Гар, как ей дались эти «два дня». Ёля вдруг поняла, что столько всего пропустила. Она совершенно буднично восприняла две полоски на тесте, потом была занята спорами и скандалами с Янушем, а первый толчок малышки в животе стал просто галочкой, и на УЗИ ходила потому что надо… Будь Ансгар рядом, всё было бы совсем по-другому.

— Я скучать без тебя, — в глазах появилась предательски неподходящая для такого момента влага. — Ты мне сниться, но я думать, что ты только сон. Очень больно.

Ёля прижала кулачок к груди и зажмурилась, воспоминания покатились слезами по щекам, а через секунду Гар поднял её на руки и зашагал по комнате, напевая колыбельную. Плакать Ёлка перестала почти сразу — невозможно грустить, а уж тем более лить слёзы, в колыбели из тёплых мужских рук, хозяин которых с совершенно серьёзным видом укачивал взрослую Богиню.

— Прости меня, девочка, — Ансгар осторожно поставил Ёлю на пол. — Я не должен был оставлять тебя одну…

— Молчи, — коснулась пальчиком узких мужских губ и с удовольствием вдохнула запах хвойного леса.

Ёля так долго мечтала, чтобы их поцелуй случился не во сне, и теперь слушать извинения совсем не хотелось. Она снова чувствовала себя хрустальным фужером на тонкой ножке рядом с увесистой бутылкой шампанского. Пусть абсолютная страсть им пока недоступна из-за недавних родов, но этот поцелуй значил гораздо больше. То самое волнение, жужжащие внизу живота, когда её Гар наполнял лоно семенем, теперь шуршало в груди, превращаясь в колыбельную, что легко могла усыпить любые проблемы всех королевств во всех мирах.

— Я назову дочь Бетти, — шёпот Ансгара коснулся Ёлиного уха.

— Ты назвать? — кокетливо возмутилась Богиня.

— В Шинари отец выбирает имя для дочери, а мать нарекает сына. Хочешь дать имя младенцу, придётся поработать над мальчиком, — воин поставил точку нежным поцелуем. — Бетти — клятва Богам. Я клянусь тебе, моя Богиня, наша девочка будет счастлива.

Да, с таким папой у Бетти других вариантов нет. Похоже, Ли поторопилась со «спасительницей Шинари»: женихов от дочери Ансгар станет отгонять самым суровым отцовским рыком, а в круг предков Бетти ступит исключительно с достойнейшим из достойных. Хотя… любовь часто преподносит сюрпризы.