Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения (СИ) - Пожарская Анна

Госпожи Трумель на месте не оказалось. А секретарь только виновато пожал плечами на вопрос, куда она могла уйти. Заверил лишь, что это случилось недавно. Эдриас мысленно выругался, отметил про себя, что парня не мешало бы наказать уменьшением жалованья, и направился искать комнату черных зельеваров. Рассудил просто: в трапезной с Дарией ничего не случится, а вот если любовница решила ненароком заняться расследованием, ей грозит нешуточная опасность, и ее, опасность эту, надо отмести первой. Припомнил рассказ Дарии и решил повторить ее маршрут наоборот, с конца в начало. Представлял, где именно должна быть нужная комната, но предпочел бы не ошибаться, а потому не спешил рисковать. Интуиция порой уступала здравому смыслу.

Обошел по улице, чтобы попасть на нужную лестницу рецептурного корпуса, и дернул за ручку двери. Знакомо пахнуло мятой и Эдриас начал подъем. За спиной нервно хлопнуло деревянное полотно.

— Госпожа Трумель? — вполголоса позвал он. Показалось, слышит чье-то дыхание на втором этаже. — Дария…

Застыл, прислушиваясь. Лишь бы с ней ничего не случилось.

— Господин Куртис. — радостно ответили сверху, и Эдриас с облегчением ускорил шаг. Обнять бы, но раз он внезапно стал господином, Дария, похоже, не одна.

— Иду, — уже громче заверил он и почти полетел наверх.

— А я как раз шла к вам. Коротким путем, — выпалила, как только декан встал с ней рядом на площадке. — Господин Нейтон любезно согласился проводить меня, но куда-то пропал.

— Теперь незачем, — хохотнул Эдриас, увлекая ее в коридор. Осторожно склоняясь к ее волосам, чтобы почувствовать едва заметный малиновый аромат. Добавил вполголоса: — Покажите мне, где таинственная комната?

— Конечно, я тоже хотела ее навестить.

Кивнул и пошел вслед за спутницей, оберегая и поддерживая, но позволяя вести за собой, куда вздумается. Огляделся коршуном, прикидывая, где может прятаться Нейтон, откуда ждать удара. Вряд ли коллега-зельевар ошивается здесь просто так.

Дария явно не помнила точно, где комната. Они сделали несколько кругов около одного и того же места, но входа так и не нашли. Возможно, Эдриасу стоило бы рассердиться, но вышагивать рядом с ней было так приятно, что он хранил невозмутимое спокойствие. Лишь когда они миновали предполагаемый поворот в четвертый раз, декан осторожно заметил:

— Может, попробуем здесь?

Дария равнодушно кивнула, но повернула и оживилась. Теперь она явно узнавала место. Остановилась около серой невзрачной стены и затянула отпирающее заклинание. Эдриас затаил дыхание. С прикрытыми глазами, румянцем на щеках и слегка откинутой головой его принцесса выглядела так трогательно, что сердце сжималось от умиления и страшно хотелось обнять ее.

Снова огляделся, высматривая Нейтона, но того, похоже, и след простыл. Видимо, пользователь счел за лучшее не светиться лишний раз. Или просто понял, что пора уносить ноги.

Дария закончила заклинание, и Эдриас на совершенно законных основаниях обнял ее, и, что было вдвойне приятно, она с готовностью положила голову ему на плечо. Видимо, заклинание изматывало настолько, что становилось плевать на разногласия. Рецептурник бегло чмокнул ее в макушку и потянулся к ручке.

— Сейчас посмотрим, что там, и пойдем ко мне выпьем восстанавливающего силы отвара. Специально для тебя сделал вчера.

— Мне сейчас такой пригодится, — улыбнулась Дария и отстранилась.

Эдриас распахнул дверь и ухмыльнулся. Дурак. Он должен был догадаться, зачем здесь ошивается Нейтон. Комната была пуста. Ни остатков зелий, ни мебели, ни пылинки. Только запах сырости. Все указывало на то, что здесь убрались с помощью заклинания.

— Что там? — полюбопытствовала Дария, и Эдриас пропустил ее вперед. — Как интересно, — оживилась она, и рецептурник заподозрил неладное Уж не подчищать ли следы собралась его принцесса, когда сунулась сюда?

— Интереснее не бывает, — с досадой заметил он и покачал головой. — Можно смело идти ко мне пить отвар. Здесь мы уже ничего не найдем. Никто ничего не найдет, — помолчал немного и поинтересовался: — Ты точно не ошиблась комнатой?

— Нет, все сходится, — пожала плечами любовница, — это то самое место.

Снова приобнял Дарию и почти украдкой поцеловал в висок. Ему непременно досталось бы, будь у нее побольше сил, но пока он безнаказанно пользовался своим положением. Постоял немного рядом, а после увлек за собой угоститься блокирующим действие любовного зелья отваром.

Ни за что бы не поверил, если бы услышал рассказ от посторонних. Но все происходило с ним, и от этого Эдриас волновался еще сильнее. Он вел Дарию в кабинет с еще большим нетерпением, чем в свою спальню. Каждой частичкой души желал, чтобы отвар подействовал, и страшно боялся, что в последний момент его принцесса передумает. К счастью, она доверяла рецептурнику и без сомнений и пауз опустошила предложенную чашку.

— Какой странный вкус, — заметила, облизываясь, и сама налила себе из бутыля добавки. Выпила залпом.

Эдриас не мешал. В книге писали, что отвар действует почти сразу, и мужчина ждал, когда в глазах любовницы появится хоть один отблеск симпатии, да что симпатии, хотя бы нежного тепла во взгляде. Дария оставалась равнодушной. Дежурно улыбалась и поддерживала светскую беседу. Они поболтали немного, а потом рецептурник решил взять быка за рога. Осторожно погладил любовницу по щеке и, прихватив за шею, приблизил к себе для поцелуя.

Дария оттолкнула его с таким остервенением, что Эдриас совершенно четко понял: отвар не подействовал.

— Мне пора, господин Куртис, — холодно заметила она и направилась на выход. Эдриас поспешил проводить, боялся оставлять ее одну. Вздохнул и совсем по-мальчишечьи взъерошил шевелюру: хотелось выть и биться головой об стену.

Глава двадцать четвертая

Вечером Юлоф не пришел. Не пришел и на следующий день, и на другой, и даже через три дня. К концу недели Дария устала плакать ночами в подушку и решилась пойти в наступление: поинтересоваться, в чем дело, у опекуна. Наверное, стоило наведаться к Юлофу в гости, но она боялась разозлить своей навязчивостью. Жених и так остался обязан ей по гроб жизни, к чему лишний раз напоминать мужчине о его слабости? Верила: все дело в нежелании Юлофа появляться в доме господина Трумеля в потрепанном после заключения виде.

В светлой столовой привычно пахло кофе и рыбным пирогом. Опекун просматривал бумаги и, постукивая пальцами по столу, напевал себе под нос милую песенку — в общем, пребывал в отличном расположении духа. Дария уселась на свое место, дождалась, пока слуги оставят их одних, и ринулась в бой.

— Господин Ларид не появлялся? — осторожно поинтересовалась она, отпивая глоток обжигающего кофе.

Песенка смолкла, и опекун смерил ее строгим взглядом. Дария поежилась. Никогда, даже в периоды ее жутких шалостей в детстве, он не смотрел на нее с таким укором. Опустила глаза. Кровь прилила к щекам, и кончики ушей разгорелись, словно какой-то шутник решил поджарить их на горящих спичках.

— Вижу, вы решились поговорить о своем необдуманном поступке, — холодно заметил Трумель. Отложил бумаги и отставил чашку с кофе подальше.

— Он был более чем обдуман, — пролепетала Дария. Видела опекуна в таком собранном состоянии раза три за всю жизнь, и оно никогда не сулило ничего хорошего. — Я спасала жизнь жениха.

— Жизнь жениха? — вполголоса поинтересовался Трумель. — Вероятно, очень важного для вас мужчины… Который и внимание-то на вас обратил только по моей указке, — покачал головой и продолжил громче: — Я из кожи вон лезу, чтобы устроить вам будущее, достойное дочери короля, рискую своим положением, репутацией, а вы одним махом отправляете все мои старания в выгребную яму? — шумно выдохнул через нос: — И из-за чего? — перешел на крик: — Из-за мужчины.

Стукнул по столу и потер лицо:

— Я думал, вы умнее. Сколько их у вас еще будет? Бездна. Молодых, старых, прытких, умных, да каких угодно. А вы разбрасываетесь такими перспективами…