Я вижу призраков (СИ) - Завгородняя Анна Александровна
Мы целовались долго и безудержно не переходя, впрочем, к более активным действиям. Даже от прикосновения его рта и рук мне становилось невыносимо сладко и жарко. Там, в самом низу живота, налилось болезненной тяжестью желание. И я была готова сбросить с себя лишнюю одежду. Была готова отдать себя этому мужчине. Все рядом с ним казалось правильным. И его руки, касавшиеся меня с нежностью. И его губы, покрывавшие кожу то влажными сладкими поцелуями, то почти болезненными, словно он пытался пометить меня, присвоить, сделать своей. Чтобы каждый, кто взглянет, увидел этот след и понял, кому я принадлежу.
— Я хочу тебя, — вырвалось у Двейна, когда мое сердце ухало уже где-то в барабанных перепонках. — Но не таким. Не в этом уродливом состоянии, — он отодвинулся и помрачнел. А я, признаться, опешила.
— Что-то не так? — заподозрила сразу, но опустив взгляд, поняла, что все так. Видимо, Двейну мешает что-то другое.
— Я призрак, черт бы меня побрал, — мужчина резко поднялся. Его пижамные штаны в определенном месте были оттопырены до неприличия. Но мне это отчего-то польстило. Он хотел меня не менее сильно, чем я его. И все же, в его словах есть зерно правды. Он призрак… И как мы займемся сексом, если я — человек.
Маршал молча выругался и отвернулся от меня. Его спина казалась напряженной, а сияние будто усилилось, пугая меня и прогоняя желание, отодвигая его в сторону, как нечто мешающее в такой важный миг.
Двейн поднял руки и уставился на свет, который излучала его кожа. Снова выругался и обернулся ко мне, сказав:
— Я должен вернуться, Элен. Хотя бы для того, чтобы закончить начатое. К тебе, если ты согласна.
— Если для тебя это будет стимулом, то да, — кивнула я, приподнимаясь на кровати.
— Ты даже не представляешь себе, как, — ответил он и вернулся ко мне. Сел рядом, обняв и прижав к себе. — Я вернусь, и ты будешь моей. Я не просто хочу встречаться с тобой, Элен. Нет. Я хочу жить с тобой, просыпаясь каждый день. Чтобы видеть тебя рядом. В своей постели, с растрепанными после сна волосами и припухшими губами от моей страсти, от тех ласк, которыми я буду терзать тебя каждую ночь их тех, что мы проведем вместе. И, черт побери, я хочу от тебя большего, но боюсь пока признаться в этом.
— Почему? — спросила я тихо.
— Вдруг убежишь, — то ли пошутил, то ли серьезно ответил он.
— Не убегу, — отозвалась я эхом и, прижавшись щекой к его сильной груди, добавила, — ты главное, вернись.
Глава 21
Его голова гудела так, словно он не лежал в отключке все ночь, а пил паленое виски в гордом одиночестве в своем пентхаузе. Внутренние часы, точные по меркам ангела, утверждали, что сейчас не меньше полудня. И что он провел без сознания приличное количество времени.
Ариэль захрипел, попытавшись сесть. Беглый осмотр сказал ему, что он находится в каком-то подвале, куда не заглядывает солнце. Пахло здесь машинным маслом и отчего-то, мышиным пометом. А темнота, царившая вокруг, давила на плечи почти осязаемо.
Байкер выругался, позволив себе крепкое словцо в одиночестве. И звук собственного голоса поразил мужчину. Настолько сиплым он оказался. Зато, стоило встряхнуть гудевшей головой, как память услужливо подбросила картину, в которой его поверг тот, кого он прежде считал, если не другом, то напарником. И признаться, это взбесило.
«Почему, Караэль?» — задался невольным вопросом ангел и сел, прислонившись спиной к шершавой поверхности, судя по всему, подвальной стены. От нее исходил холод, а где-то раздался звук, словно капля упала в воду.
— Где я? — спросил он сам себя.
Элен несомненно ждет его. А он торчит тут, зная, что ритуал, на сто процентов, теперь не пройдет гладко. Проклятье. Оказывается, этот демоненок Маршал все же не был в списках обреченных. Караэль каким-то образом смог внести его имя, а он, тупица, не проверил. Да и как он мог подозревать того, с кем не один десяток лет стоял против тьмы спина к спине? С тем, кто спасал его и даже закрывал собой. Впрочем, сам Ариэль тоже не раз спасал напарника. И конечно же, доверял ему, несмотря на тяжелый характер Караэля.
Но тогда он объяснял его поведение тем, что Караэль некогда пережил в той, прошлой жизни, из которой пришел в Каратели. Впрочем, они все некогда были людьми. И он, Ариэль, не исключение. Вот только в отличие от Караэля, ангел смутно помнил то, что с ним было до того, как он стал карателем. Он знал только одно. Прежде, чем стать тем, кем он был теперь, он умер. Не так, как умирают люди. Нет. Его душа осталась в его же теле. Карателей забирают еще детьми. Возможно, потому память и стирали. А Караэль помнил. Как-то однажды, когда они оба напились после очередного дела, едва не стоившего обоим жизни, он признался, что чистка памяти с ним не сработала. Почему, он не знал. Но он встретил свою смерть в пятнадцать. И к тому времени был уже вполне сформировавшимся подростком. Не ребенком, как Ариэль.
«Чертовы демоны вырезали всю мою семью, — говорил он, пьяный вдрызг. — Я ненавижу их всех. Для меня быть Карателем — это шанс на месть, понимаешь. Официальное разрешение сделать то, что я просто мечтаю делать!».
Ариэль поморщился. Ему стоило помнить об этом. А он забыл. Впрочем, нет. Не забыл. Просто отправил воспоминание о пьяном разговоре далеко на закорки своей памяти. Караэль ведь никогда не срывался. Свою работу выполнял беспристрастно. Да, порой проявлял особую жестокость, но никогда не выходил за рамки. Уж Ариэль бы это заметил.
«Какой я был дурак! — сказал он себе, прижимаясь макушкой к холодившей кожу стене подвала. — Стоило доложить о Караэле, когда тот поболтался. Но ведь я никогда не был доносчиком!». А теперь, получалось, из-за его глупого проявления доброты, страдают те, кто невиновен.
Он снова выругался, но теперь вслух, когда услышал скип открываемой плохо смазанной двери. И темноту прорезал яркий свет. Всего на миг, но светлый вскинул было руку, чтобы прикрыть глаза, и понял, что руки закованы в цепи.
Свет тем временем погас. На деревянной лестнице, которую ангел успел заметить, послышались шаги.
— Пришел в себя? — еще с лестницы спросил напарник и Ариэль вздрогнул, дернувшись всем телом вперед.
— Освободи меня, — рявкнул он.
— Зачем? — почти мягко спросил Караэль и раскрыл свои крылья, позволив их свету осветить тускло помещение и свое лицо. — Чтобы ты вырвался на свободу и побежал спасать демонов?
— Ты нарушаешь договор! — предупредил его байкер.
— Договор? — рассмеялся беззлобно напарник. — Скоро этого договора не будет. Так что, не будет и нарушения.
— А Элен? — Ариэль и сам не понял, почему именно имя девушки сорвалось с его губ прежде, чем он задал правильный вопрос.
— Девчонка? — Караэль пожал плечами. — Я не знаю. Она светлая, но она заодно с демонами. Разве такая может принадлежать свету?
— Она — видящая! — прорычал Ариэль. — Они не принадлежат ни к одной стороне.
— Ну да, ну да, — Караэль подошел ближе. Его взгляд оценивающе пробежал по стальным кандалам, сковывавшим руки и ноги ангела.
— Посидишь немного, а затем я тебя выпущу. Когда все закончится, — сказал он.
— И я сразу убью тебя, — не стал отрицать очевидное ангел.
— Да? Не думаю. Я же не идиот, чтобы приходить сюда самостоятельно. — Он присел на корточки на расстоянии от напарника. Насмешливо заглянул в глаза, сложив за спиной крылья. — Демоны — зло, Ариэль. Я думал, ты понимаешь меня. Думал, мы заодно.
— Ты считаешь себя самым умным? — подозрительно, с долей насмешки, сказал байкер, пробуя на крепость оковы, сдерживавшие его. Не получилось. Даже крылья открыть не вышло. Зато цепи отозвались лютым холодом, едва он попробовал выпустить свою силу и вырваться на волю. Боль пронзила тело, словно электрический разряд огромной мощности. И Ариэля почти швырнуло назад, ударив о стену, о которую опирался.
— Нет. Я считаю, что мир надо избавить от проявления всего темного. Злу не место в моем мире. В нашем мире. А договор связывает нам руки.
