Два короля - Жильцова Наталья Сергеевна
— Настоящий фейерверк, только сверху вниз, — произнес Винсент, на это время даже забывший про свое пиво.
Из портала, тем временем, появились четыре зависшие в воздухе фигуры в развевающихся на ветру парадных балахонах Магистериума. Крепко сжимая свои посохи, они медленно начали спуск, окруженные отблесками трескучих молний энергии. Толпа встретила высших магов криками и аплодисментами.
Сквозь шум толпы пробился голос Мика:
— Это потрясающе! Глава Магистериума в сопровождении членов совета магов спускается с небес под приветствия граждан. Незабываемое зрелище перед моими глазами! И… Но что это?! Смотрите! Неужели мы лицезреем самого короля?!
Прямо сквозь магический купол Кориниума пролетела… огромная пирамида с усеченной вершиной, сделанная из огромных глыб темного мрамора, словно светившегося изнутри. На самом верху пирамиды, чья высота составляла по меньшей мере четыре дворцовых уровня, или девять стандартных этажей, возвышался Дабарр собственной персоной в окружении лордов Королевского совета, одетых столь пышно и богато, что блеск драгоценностей резал глаза. Рядом с Дабарром стоял настоятель главного храма Единого и, едва доставая ему до груди, переминался с ноги на ногу старичок-архитектор. Ради такого случая он вырядился в богатую мантию, покрой которой слегка маскировал его горб, но, увы, не мог скрыть его полностью. А за спиной короля спокойно стоял Айронд.
Пирамида остановилась в нескольких шагах от круга, и Дабарр приветственно поднял обе руки. Толпа взревела! Вверх полетели шапки и платки.
Четверо магов не спеша подлетели к пирамиде и опустились возле короля, склонившись в глубоких поклонах. Смотрелось это, надо признать, величественно.
— Как думаешь, Дабарр там реально присутствует? — спросила я Винса, но тот только пожал плечами.
Зато ответил Барристан:
— Прошу прощения, леди Глория, что отвечаю вместо лорда Винсента, но мне кажется, что это образ. Я уже два раза приметил, что у мэтра Тианатида, что стоит слева от короля и слишком близко к нему, край балахона прошел прямо сквозь руку его величества.
Глава Магистериума сделал шаг вперед и поднял руку с зажатым в ней посохом. Над людьми пронесся порыв ветра, сбивая подбрасываемые головные уборы и слегка утихомиривая толпу. А затем вперед шагнул сам Дабарр.
— Народ Лирании! — воззвал он зычным голосом, усиленным магией. — Я рад видеть здесь вас всех и каждого в отдельности! Этот день наши потомки будут вспоминать с благоговением! Именно сегодня, именно сейчас мы закладываем первый камень в новую историю Лирании! Историю, которая будет длиться вечно и принесет всем мир и процветание!
Признаться, даже у меня пошли мурашки по спине от его голоса, а уж про присутствующих там людей и говорить нечего. А когда откуда-то с неба грянула величественно-торжественная музыка, я почувствовала, что не в силах оторваться от экрана.
— Сегодня мы представим всему миру знак того, что весь народ Лирании как никогда спаян воедино. И помочь нам согласился человек, чья слава давно уже сделала его живой легендой в мире искусства. Господин Гарвен Батистуда!
Старичок-архитектор тоже сделал шаг вперед, приветствуемый толпой, которой стало уже так много, что все не вмещались на площади.
— Однако, как вы можете заметить, тут пусто. — Дабарр повел рукой. — И наверняка вы, мои добрые подданные, гадаете, что случилось? Где то, ради чего мы тут все собрались? — Он сделал, паузу, подождав, когда стихнут все одобрительные крики. А потом понизил голос, продолжив гораздо тише: — Лиранийцы… То, что сейчас предстанет перед вашими глазами, вы запомните до конца своих дней. Великий Батистуда согласился с моим предложением, и могу вас заверить в том, что подобного не делал никто в мире. Присутствующие здесь величайшие маги Магистериума прямо на ваших глазах создадут то, что станет настоящим символом королевства Используя гений господина Батистуды, его мысль, они примут участие в творении величайшего шедевра прямо на ваших глазах.
Он вновь замолчал, давая всем осознать сказанное.
— Чего-то я не понимаю… — пробормотал Винс. — Где статуя-то?
А вот я поняла. И если моя догадка окажется верной, то это будет поистине величайший магический акт, который потом будут изучать в учебниках.
— Они будут ее создавать прямо сейчас, — ответила я.
— Это как? — все еще не понимал Винс.
— Батистуда сложил ее у себя в голове. Каждую деталь, каждый штрих, стык и черточку. Это словно… словно держать в уме одновременно карту Лирании, все идущие сейчас торговые караваны и имена каждого из возниц.
Винс восхищенно выругался. Шепотом.
— Он откроет свое сознание магам и начнет в уме создавать то, что задумал. А маги прямо на наших глазах будут реализовывать его замысел своей силой.
— А если ему в это время кто-нибудь ненароком наступит на ногу и он пожелает, чтоб на наступившего плита упала? Маги это желание тоже реализуют?
— Нет, конечно, — фыркнула я. — Да и вообще, архитектор будет в таком состоянии, что вряд ли почувствует, даже если ему дадут по шее. Полное сосредоточение. И маги не дураки же. Они не читают его мыслей, пойми. Они реализовывают замысел. И видят, соответственно, только его. И плита, падающая кому-то на голову, должна быть в нем изначально.
Тем временем из мраморной пирамиды, чуть ниже площадки, на которой стояли знатные зрители, включая Айронда и образ короля, вперед выдвинулся один здоровенный блок. Выдвинулся не менее чем на десять шагов, образовав своего рода трамплин, на который и ступил Батистуда.
Архитектор осторожно прошел вперед и остановился, не доходя до края всего пару шагов. На экране появилось его лицо крупным планом. Было заметно, что он нервничал.
Что ж, я бы на его месте вообще тряслась, как осенний лист. Мраморный пол платформы даже через телекристалл выглядел очень гладким и скользким, а случись чего, падать вниз пришлось бы долго.
— И на что только не пойдешь ради золота, — прокомментировал увиденное Винс.
— Или ради искусства, — негромко вставил доселе молчавший Барристан.
Господин Батистуда закрыл глаза и выровнял дыхание. Его лицо вначале закаменело, а потом расслабилось. Он медленно поднял руки, словно стараясь обнять всех столпившихся на площади, и застыл в таком положении. А через пару мгновений вокруг его фигуры засветился сам воздух, переливаясь всеми оттенками жемчужно-зеленого.
Тогда на «помост» вступили маги. Все четверо. Опережая остальных на один шаг, впереди шел сам глава Магистериума.
Изображение на экране сдвинулось. Видокристалл полетел вокруг вышедших на «помост», давая оценить всю масштабность происходящего. Задранные лица зрителей на площади сливались в одну колыхающуюся массу. Маги тем временем остановились, и вскоре их также окружил светящийся воздух, словно они образовали с Батистудой единое целое.
Все четыре мага одновременно вскинули руки, каменные навершия на посохах вспыхнули, и снизу раздался дружный вздох многотысячной толпы.
Картинка на экране сменилась, показывая площадь сверху. Людская масса колыхалась, словно под брусчаткой перекатывались ленивые волны. Как ни странно, никакого испуга в толпе не возникло. Наоборот, когда камера прорезала людские ряды, выхватывая лица и качаясь вместе со всеми, я увидела, что люди улыбаются и одобрительно кричат.
Между тем на свободном пространстве, огороженном невысоким забором и цепью стражников, происходило нечто.
Волны, которые заставляли приподниматься поверхность площади, не спеша потекли в сторону пустого пространства, и в воздух, следуя движениям волн, на высоту человеческого роста поднялась брусчатка. При этом серые камни прямо на глазах меняли свою структуру! Они превращались в аккуратные бруски-кирпичики фиолетово-черного гранита.
Бруски сплавлялись в крупные блоки, те, в свою очередь, образовывали между собой еще более крупные массивы камня, и совсем скоро над поверхностью парила громадная гранитная плита, толщиной по меньшей мере в два моих роста. Она медленно меняла свою форму, становясь идеально ровным кругом, диаметр которого был лишь чуть меньше площади свободного пространства.
