Тихомира Матвеева - Желание (СИ)
— Нижний город, северо-запад. Один из кварталов трущоб, название которого вряд ли скажет о многом.
— А квартира?
— Не моя, — предугадал вопрос Тайлер. — Одного приятеля.
Вторая попытка выяснить все подробно провалилась с еще большим треском, чем первая. Не удивительно.
— И как мне объяснить свое чудесное возвращение? — еще один вопрос, который мучил даже сильнее предыдущего.
— Тут все проще, чем вы думаете, Лети. В той сумятице, что творилась на проспекте Принцессы не трудно было потеряться. Я выведу вас к клинике на углу улиц Комедиантов и Бродяги Рика. А дальше — попросите телефон и позвоните домой.
Удивление было немым, но от того не менее красноречивым. Благо, что Тайлер умел читать не только по губам, но и по глазам.
— Все очень просто — вас схватили и оттащили прочь от машины телохранителей. После ударили по голове, а когда подоспела полиция, отправили в клинику вместе с другими пострадавшими с низших ступеней. Так делается всегда. Не думаю, что ваша щепетильная мать станет расспрашивать врачей. Она как можно скорее потащит вас к своим, высооплачиваемым и более квалифицированным специалистам. Не так ли?
— Так. Только если она, или мой брат, или Райвен решат узнать больше?
— Что они решат и чему поверят дальше зависит от вас, Лети.
— Все правильно, — покачала я головой.
Тайлер предлагал мне рискованный и по исполнению и по простоте своей план. Он был на все сто процентов уверен, что у меня выйдет обмануть близких. В любом случае, оставалось только поверить, потому что собственной версии обмана у меня нет.
Мы спустились по не слишком надежной деревянной лестнице. Делали ее, кажется, еще в прошлом веке. Или же из соображений строгой экономии, потому что ничего деревянного нигде, кроме бедняцких трущоб, я не видела.
Узкие улочки, запутанные и кривые вились в разные стороны клубком змей. Изгибаясь, терялись где-то в нагромождениях домов, сложенных из самого разного материала. Пестрые из-за неоднородности обшивки, со множеством неровным пристроек. Такие хлипкие, что, кажется, могут упасть от ветра, а зимой жители по-настоящему страдают от холода.
На крышах домиков дымились трубы, из открытых окон разносились запахи пищи. За тонкими стенами слышались голоса хозяев. Мимо нас пронеслась стайка мальчишек с деревянными палками. Кажется, они играли во что-то воинственное, потому что их заводила звал на какую-то войну.
В своем мире я уже видела что-то похожее. В Бразилии такие кварталы называют фавелами. Там, в южном климате, где людям не стоит бояться морозов, фавелы могут существовать. Но здесь, в Ллерийской империи, на севере нового мира… Страшно представить, что твориться с жителями зимой.
— Много таких районов в Ангрессе? — спросила я, поравнявшись с Тайлером.
Куртка, которую он мне дал, была и мужской и очень велика на меня. я почти утонула в длинных рукавах, а капюшон позволял видеть только землю под ногами и его приходилось постоянно откидывать назад.
— Большая часть Нижнего города — всего, что находится за стеной.
— Вы тоже живете где-то здесь?
— Вам все же хочется ко мне домой?
— Вы знаете, где живу я. Почему бы и мне не узнать, где живете вы?
Тайлер придержал меня за руку, не дав попасть под колеса велосипедиста, пронесшегося мимо на бешеной скорости.
— Есть адреса, которые лучше не знать всем подряд.
— Вы мне не доверяете? — серьезно спросила я, развернувшись к нему.
— Разве вы доверяете мне?
— Полностью, — ответила я.
Это было правдой. Сказала даже больше для себя, чем для него, окончательно ставя точку под непростым, но таким нужным решением.
Доверять или нет — вопрос, мучивший каждого человека на протяжении всей жизни. Мне же пришлось и вовсе решать уравнение с кучей неизвестных. В новом мире, с новыми людьми, новой жизнью. Не верить никому было бы смертельно и я решила дать шанс тому, кто спас мне жизнь. Впрочем, внутренний голос давно и навсегда вынес вердикт — верить.
Для Тайлера, судя по его лицу, мои слова стали откровением.
— Доверяете мне?
— Доверяю. Вы спасли мою жизнь и не попытались воспользоваться этим шансом.
— В самый раз, чтобы засомневаться.
— Знаете, Тайлер, иногда вы бываете настоящей сволочью, — спокойно произнесла я, чувствуя, как начинаю закипать электрическим чайником. И злили меня не только его слова, но еще и тон, которым они сказаны. Так самодовольно, так издевательски, так, что хотелось залепить пощечину. — Я жалею, что сказала вам правду.
Мне очень хотелось развернуться и убежать прочь, но куда идти, я не знала. Вместо этого оставалось только смотреть на мужчину, стоящего рядом, успокаивать собственную обиду, полученную в ответ на откровенность и ждать, пока меня соблаговолят отвести в нужное место.
Сколько раз говорила себе, что нужно держать мысли подальше от других. Лучше бы молчала в тряпочку и не лезла с дурацкими вопросами. И почему вообще меня так обижает его недоверие? Кто он такой?
В горле тут же засел тугой ком и захотелось разреветься, но я сделала усилие и сдержалась. Наплачусь потом, когда никто не будет видеть. В конце-концов, у меня сегодня масса поводом реветь белугой.
— Тебе очень не повезло со мной, Лети, — ответил Тайлер после короткой паузы. Наверное, понял.
Да мне вообще не повезло! Вляпаться в ту проклятущую лужу и в весь этот мир заодно!
— Мы еще не переходили на «ты», — только и ответила я, стараясь говорить ровным голосом. — Идемте быстрее. Мне нужно попасть домой как можно раньше.
Остальную часть пути мы молчали. Разговор совершенно не клеился.
После двух часов блуждания по трущобам, мы наконец вышли к нужному перекрестку. Я замечала, что чем дальше мы идем, тем лучше становятся дома и ровнее улицы. Тайлер пояснил — Верхний город совсем близко.
Улицы Комедиантов и Бродяги Рика были достаточно широкими, чтобы вместить две полосы автомобильного движения. Асфальтированная дорога, пусть и очень давно не видевшая ремонта, говорила о более высоком уровне жизни здесь. Если в трущобах жили только низшие ступени, то тут еще и средние. На деле оказывалось, что разделение общества шло не только в классах или законодательных правах, но еще и территориально.
Я не раз задумывалась, почему в этом мире решили, что одни люди имеют больше прав, чем другие. Да еще и закрепили все Конституцией.
Ни в одном обществе нет равенства, как бы об этом не кричали политические деятели. Деньги власть всегда решали, кому и что положено — такая вот несправедливость. Но здесь, в Ллерийской империи, она стала образом жизни и никто, кроме падших, разумеется, не собирался этого менять.
