Не суетись под клиентом - Мстислава Черная
Хм… Странно, а ведь наверняка она неплохо так грохотала, когда возвращалась на свое место. Впрочем, какая разница, заметили – не заметили… Главное – мы вернулись! И вокруг – не какой-то там жуткий лес, а наш милый городок с его обитателями.
Убедившись, что все сработало, я вернулась в лавку и… замерла в недоумении. Инспектор стоял у двери в свою комнату и, обращаясь ко всему окружающему пространству сразу, вещал:
– Ну что ж, дорогая лавка, благодарю за гостеприимство! Проблема решена, и в моем присутствии больше нет необходимости.
Ответа от лавки не последовало, но что-то в воздухе неуловимо изменилось, пространство ощутимо дрогнуло. Я даже успела испугаться: вдруг нас снова куда-нибудь выкинуло? Но нет. За спиной инспектора исчезла деверь, а вместе с ней, надо полагать, и комната.
– Эй, стоп! А вы куда? – растерянно проговорила я.
– Что значит куда? К себе домой.
– А как же я? Как же лавка? Как же все тут? Что, если ей опять приспичит погулять? И я вместе с ней окажусь в каком-нибудь жутком месте. Да-да, с настоящими чудовищами вместо зайцев. И даже коляшкиных свечек не будет… и вас вот тоже не будет. Что тогда буду делать?
Я явственно представила себе эту картину: вот она, я, бедная, несчастная и одинокая, окруженная саблезубыми тварями и даже не к кому прижаться, чтобы сказать: «Прощай навсегда»… Так явственно, что на глазах выступили слезы.
– Ну что за глупости, – вздохнул инспектор. – Я же тебе говорил: лавку швырнуло в другой мир из-за незавершенного заклинания. Прерванный магический цикл, незамкнутые контуры… в общем, долго объяснять. Главное, что нам удалось выяснить условие завершения этого цикда и выполнить его. А значит, будет лавка теперь стоять на месте и не шелохнется. Если, конечно, ты не станешь в ней колдовать. Во всяком случае, без присмотра более опытных магов. В общем, не сомневайся: и ты, и лавка в полной безопасности. Будь это не так, поверь, я бы тут остался.
Я поверила сразу и безоговорочно. То ли потому, что все это и правда звучало довольно убедительно, то ли потому, что просто привыкла доверять инспектору во всем.
Он сделал шаг к выходу, но я снова его остановила:
– Стойте, стойте, стойте!
Я достала из кармашка в складках платья записку, которую, похоже не так давно написала сама себе.
– А не хотите ли вы мне рассказать, что там было со стиранием памяти?
Инспектор вздохнул.
– Действительно, нужно рассказать… Я вообще-то и раньше собирался. Но как-то удобного случая не представилось. То одно, то другое…
– Отлично! – я сложила руки на груди. – Сейчас сами видите, тут ни одного, ни другого, ни даже третьего. Ничто не помешает рассказать, как было дело…
Следующие четверть часа я, раскрыв рот, слушала совершенно невероятную историю. О том, что пробка, затыкающая червоточины, мало того, что не существует в природе, но и вовсе невозможна. О том, как колдун донес до меня эту ценную информацию об окружающем мире, и потому выпросить ее у сундука было совершенно невозможно. И о том, как инспектор, разумеется, с полного моего согласия извлек это воспоминания из моей головы. Вместе с некоторыми другими, разумеется.
– Ага, я же говорила! – воскликнула я. – Всю дорогу подозревала, что с этим обмороком что-то не так. И ведь спрашивала же, а вы молчали!
– Потому и молчал, что нужно было вытащить из сундука эту чертову пробку. А потом все закрутилось ну и…
– Понятно, – примирительно проговорила я. – В целом, все не так уж плохо. Куда хуже было бы, если бы я действительно умерла и теперь оказалась зомби.
Инспектор поежился.
– Придет же такое в голову… Ну раз мы все выяснили, я, пожалуй, пойду.
Он снова направился к двери.
– Нет-нет, – я остановила его уже в третий раз. – Выяснили мы не все.
Я протянула записку.
– Видите, тут написано, что мы с вами целовались. Я этого, конечно, не помню. Не потому, что я такая ветреная, а по объективным причинам. Но вы-то помните!
Инспектор, кажется, окончательно смутился.
– Я помню, да, – пробормотал он и с этими словами все-таки вышел за дверь, оставив меня в полной растерянности и недоумении. Что же такое там произошло и что же со мной не так, если после поцелуев со мной мужчины сбегают, словно за ними гонятся все черти ада?
Я сбросила с ног тапочки.
– Мне нужны объяснения. Вы что-нибудь об этом знаете?
Правая хотела что-то сказать, но левая тут же заверещала:
– Нет-нет-нет, в это мы вмешиваться не будем!
– Ты права, – согласилась с ней правая. – Милые бранятся – только тешатся, тут если между двумя влезешь, всегда виноватым останешься.
– Да вовсе мы не бранились, и никакие мы не милые, – возразила я. – Ну же, рассказывайте! Что там произошло? Я ведь и правда ничего не помню.
Но мои драгоценные тапочки, которые обычно не заткнуть, на этот раз проявили удивительную сдержанность. Молчали, словно воды в рот набравши.
– Ну и черт с вами!
Я сунула ноги в тапки и встала за прилавок. В конце концов, миры и обстоятельства могут меняться, а одно остается неизменным: мне нужно наторговать как можно больше, чтобы наконец вернуться домой.
В одиночестве я просидела недолго, вскоре колокольчик над дверью звякнул, и в лавку вошла посетительница.
Это же Мартина, официантка из «Тихой вкусности»! Я выскочила из-за прилавка, подбежала к своей приятельнице и заключила ее в объятия, воскликнув:
– Как же я соскучилась!
– Соскучилась? С чего это, – удивилась она. – Вроде только вчера утром виделись.
– Вчера утром? – Я, смутившись, сделала шаг назад.
То есть за все то время, пока мы с инспектором жили в лесной глуши, организовывали торговлю на вынос, сражались с колдуном и усмиряли червоточину… в этом мире даже не прошло и дня?
Во это да! Тогда не удивительно, что Мартину удивила моя реакция.
– А ты разве не помнишь? Я вообще-то еще с утра хотела зайти. Тут такие слухи ходят…
– Какие еще слухи?
Она подмигнула, наклонилась и проговорила заговорщицки:
– Что вы с графом Кертом вроде как вместе. И даже уже съехались. Ох, знала бы ты, как злится Белатрисса! Она ведь всем успела разболтать, что его невеста…
Я вздохнула. Сейчас мне почему-то было даже жалко несчастную лже-невесту графа. Может, потому, что я очень хорошо понимала, каково это – влюбиться в человека без сердца.
А Мартина продолжала:
– Только вот получается, что невеста – вовсе и не она. А ведь я с самого
