Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
А Князев и правда как-то быстро вписался и в эту часть моей жизни — принялся накрывать стол с такой уверенностью, будто не на кухне моей мамы, а в операционной, которая хоть и была незнакома, особо ничем не отличалась от других. В конце концов и маме не осталось, чем заняться. Все же Князев — не социопат, как утверждал Сава.
— Ярослав, а вы как себя чувствуете? Лала говорила, что вам тоже досталось…
— Уже лучше, спасибо, — улыбнулся он. — Вам салат положить?
— Да, благодарю. А еще она сказала, что вы много сделали для нее.
— Это не так, — с обескураживающей честностью возразил Князев, изящно орудуя ложкой для салата. Я аж засмотрелась. — В идеале Лара должна была быстро уволиться по собственному желанию и не попасть в такую опасную переделку. Но у меня не вышло, как вы, скорее всего, знаете…
— Поверхностно, — восхищенно улыбнулась мама. — Но стремительность, с которой вы проделали путь от «сволочного главного хирурга» до «мужчины моей дочери», впечатляет. И сейчас я понимаю, почему.
— Почему же? — с неподдельным интересом вопросил Князев.
— Одно другому не мешает. Это раз. А второе — вы шикарно смотритесь на моей кухне. За вас, Ярослав.
Я смущенно улыбнулась и отпила из своего бокала, тихо удивляясь тому, как Князев изящно продолжает «утеплять» наш вечер. Он рассказал, что я поведала ему историю своего профессионального фиаско, и они с мамой долго обсуждали подробности всего, что нам пришлось пережить. Походу пьесы мама с гордостью рассказывала обо мне — какая я у нее умница-дочка и как много для меня значит быть хирургом. Она добавила несколько веселых случаев из моей студенческой молодости, парочку — из детства, но на истории из младенчества я успела ее притормозить… А Князев всему этому внимал так, будто это я была оборотнем, а он — адаптировался к предстоящему. При этом выяснил многое — что я люблю, чего не переношу, о чем мечтаю… В конце всего этого милого воркования у меня закралось подозрение, что мы фактически на вечере знакомства моего мужчины с моей мамой, а совсем не в процессе присмотра Князева-оборотня за новообращенной ассистенткой-любовницей.
Когда Князеву пришлось открыться в ответ, я даже не пожалела, что мама выболтала ему столько всего. Он многое рассказал из того, о чем нам не довелось поговорить — где учился, как пришел в кардиохирургию, почему решил уехать в Канаду. И немного — о Лизе и о ее внезапной смерти. Маме, в отличие от меня, он поведал, что не ожидал такого стремительного отказа донорского сердца после пересадки… и при этом смотрел на меня. А я зачем-то украдкой протянула ему руку под столом, и он ее сжал.
— Мам, а ты мне хотела что-то рассказать, — прервала я затянувшуюся паузу после маминых соболезнований.
— А… — спохватилась она, легкомысленно махнув рукой, — а я и забыла. Я замуж выхожу.
Я замерла с открытым ртом, и Князев в свою очередь сжал мою руку под столом крепче.
— Замуж? — выдохнула я, пытаясь натянуть улыбку, но та все соскальзывала с парализованной физиономии.
— Примите поздравления, — дипломатично вставил Князев. — Лара, вина?
— Да, спасибо, — слишком яро закивала я. — Мам, поздравляю тебя и Марка. А когда?
— Лал, тут такое дело… — замялась она. — Мы — уже. Психанули. Это было спонтанно.
И она показала мне кольцо на безымянном пальце, состроив такое виноватое лицо, что я совсем растерялась. Что бы почувствовала я прежняя, которая еще не знает, что в один прекрасный день очнется с чужой фамилией в паспорте? Наверное, то же самое, что чувствуя сейчас я настоящая? Или не совсем?
— Ну, ничего удивительного, вы же так давно вместе! — неловко принялась сглаживать я конфуз, поднялась, обошла стол и обняла ее. — Поздравляю!
— Все хорошо? — спрашивала мама тревожно, пытаясь поймать мой взгляд.
— Конечно, — улыбалась я. — Просто очень неожиданно. Вернее, я не думала, что ты выйдешь снова замуж. А тут… — Я по-дурацки жестикулировала, закатывала глаза, пытаясь скрыть растерянность, и в какой-то момент неосознанно перевела взгляд на Князева в поисках поддержки.
— Просто мы с Ларой тоже уже женаты. Поэтому она так растерялась. — И он как ни в чем не бывало потянулся к бутылке. — Вина, Елена?
65
Повисла немая пауза, в которую мама медленно растянула губы в ошеломленной вежливой улыбке и перевела на меня взгляд:
— Пожалуй, — просипела.
— И я буду, — хрипло каркнула я, стараясь не смотреть на Князева. Иначе мама совершенно точно прочтет в моем взгляде слишком много нецензурного удивления.
— После инцидента в тюрьме мой юрист сообщил мне, что в соответствии с условиями моего контракта меня могут депортировать из страны. Клиника закрыта на время разбирательств. Скорее всего, будет уголовная ответственность для всех причастных. Может, и для меня…
— Но, так как вы гражданин другой страны,… — продолжила мама завороженно.
— … Это повлечет за собой репутационные риски, — кивнул Князев. — Я бы не хотел спасаться бегством. Тем более, теперь у меня есть Лара. — И он перевел на меня взгляд, полный неподдельной благодарности.
— И вы решились на фиктивный брак, — напряженно выдавила мама, переводя взгляд с меня на Князева и обратно.
— Ярослав спас мне жизнь, — спокойно вставила я. — Я не могла его оставить с этим одного.
Мама сделала большой глоток из бокала, потом обвела нас взглядом и нервно прыснула.
— Давайте выпьем, что ли?
— Давайте, — напряженно выдала я.
— За вас, Елена, — поднял Князев бокал. — Желаю вам счастья.
— Благодарю, Ярослав, — улыбнулась мама вымучено, но я видела по ее глазам — ей хотелось отвести меня в другую комнату и округлить на меня глаза, прислонившись на всякий случай к стенке. Собственно, мне тоже этого очень хотелось.
И Ярослав, словно уловив эту необходимость в воздухе, вытащил мобильный:
— Лара, я ненадолго спущусь вниз, — и он поднял на меня взгляд. — Алан просит с ним встретиться.
Нет, он этого не планировал, а настороженность в его взгляде передалась и мне.
— Ты уверен, что стоит? — встревожилась я.
— Все нормально, не
