Позор рода, или Выжить в академии ненависти - Анастасия Милославская

— Прошли годы, я не помню точного содержания письма, лишь смысл.

— Но откуда ты узнал, что это был именно отец, а не дядя? Я уже думала о том, что могла проводится магическая экспертиза. Она могла показать кровь нашего рода в нерождённом ребёнке, но наверняка не уточняли дядя это, или отец. Вряд ли кто-то из них сдавал кровь на проверку.

— Да, экспертиза проводилась. И мой отец сказал, что Джозеф Найт однозначно виновен во всём. К тому же, были ещё свидетели его общения с Кассией.

— А ты не думал, что дядя мог всё подстроить? Обмануть вас, моего отца… Если бы папа знал, что девушка умерла из-за дяди, он бы вёл себя иначе. Я уверена. В тот день он был напряжён, но совсем не выглядел как глава рода, который узнал о том, что его нерождённый племянник умер в утробе матери из-за Оскара.

— Хватит, ты просто пытаешься оправдать отца. Зачем твоему дяде всё это делать?

— Затем, что он ненавидел папу и ненавидел меня, — повышаю голос я. — Он с четырнадцати лет меня презирает. Я как бельмо на его глазу. В моей семье я никому не нужна. Наследница, которую никто не хочет видеть.

Майрок поворачивает голову, сводя брови к переносице. Но молчит, буравя меня нечитаемым взглядом, от которого кровь заходится с каждым толчком сердца. Стучит в ушах барабанной дробью пульса.

— Хорошо, пусть так, — коротко вздыхаю я. — Если ты считаешь, что я ошибаюсь, я раздобуду доказательства.

— Какие?

— Просто дай мне кулон Кассии на время и узнаешь какие.

— Что ты собралась делать?

— Я покажу его дяде, возьму артефакт, который считывает и запечатлевает эмоции, и потом продемонстрирую эти эмоции тебе, — произношу я, но сразу делаю пометку, что профессора лучше не упоминать.

— Я не дам тебе кулон сестры, — Майрок отворачивается, его лицо становится каменным.

— Я верну его. Клянусь, что верну.

— Нет.

Проклятье! И почему я думала, что с ним получится договориться? Он не слышит меня! Ему просто плевать, ведь в его картине мира всё совсем по-другому.

Я не знаю, как подобраться к Майроку. Не знаю, как убедить его хотя бы просто прислушаться к моим словам. Поэтому просто стою, глядя, как ветер гонит облака.

— Твои родственники отвернулись от тебя из-за магического срыва, после которого тебя отправили в пансион к кровомесам?

Вопрос неожиданный и довольно неприятный. Меньше всего я хочу обсуждать свою жизнь и свои уязвимые стороны с Флеймом.

Но я говорю правду:

— Не было никакого срыва, чтобы ты там не читал в документах. Дядя и Сина быстро сориентировались и преподнесли все так, будто у меня начала ехать крыша. Но я была в норме… то есть не совсем, но вреда точно никому не причиняла. Я страдала из-за потери отца, чувствовала себя одиноко. Была просто потерянным подростком… Вдобавок ко всему именно в этот момент магия проснулась. И дядя с мачехой избавились от меня.

— Ты могла оспорить это решение.

— Я оспаривала, — горячо возражаю я. Несправедливость прошлого снова встаёт перед глазами, старые раны кровоточат. — Я подавала прошения, писала письма. Даже был совет. Но к тому моменту дядя подкупил учителей в пансионе. У них были документы, говорящие о том, что я воровка, лгунья и вообще угрожаю безопасности воспитанников.

— Зачем ему это?

Я много раз задавалась этим вопросом. Ведь Оскар никогда не был тем, кого можно назвать хорошим управленцем. Почти все наши производства разорены, денег нет. Он не был тем, кто стремиться брать на себя ответственность за других.

Раньше я думала, что дядя был влюблён в Сину или просто жаждал власти по глупости. Но потом уже поняла, что здесь другое… Он просто отчаянно завидовал отцу. И забрал всё, что ему принадлежало. Статус, власть, влияние, деньги и даже жену с наследником. Только вот всё утекло у него сквозь пальцы. Дядя не из тех, кто умеет приумножать. Он даже сохранить уже имеющееся не смог…

— Он урод, — коротко отвечаю я, потирая ладони друг о друга, пытаясь согреться.

Внезапно Майрок берёт мои замёрзшие ладони в свои. Его руки горячие, тепло идёт от ладоней по всему моему телу, согревая желанным теплом.

А затем Майрок и вовсе притягивает меня ближе к себе. Проводит рукой по волосам, будто невзначай. Его запах врезается в нос, проникает в легкие. Я жмурюсь от внезапно нахлынувших ощущений. Не пытаюсь оттолкнуть его, но и не обнимаю в ответ.

Глава 17.2

Поднимаю голову, и мы с Майроком встречаемся взглядами.

— Ты можешь заболеть, — коротко бросает он.

На лице Флейма нет эмоций, но то, как поспешно он оправдался, говорит лишь об одном: ему тоже странно от того, что между нами происходит.

— Майрок, а если всё-таки дядя виноват? — я умышленно обращаюсь к нему по имени, зная, как это действует, говорю мягко и спокойно. — Представь на секунду, что это он.

Поднимаю руки и несмело обхватываю спину моего истинного. Чувствую даже через одежду, как напрягается его тело под моими прикосновениями.

Губы Майрока сжимаются в жёсткую линию, он поднимает голову, отводя взгляд. Я вижу, как ветер треплет его волосы.

— Тогда я убью его, — ровным голосом произносит он.

Я замираю, а Майрок снова опускает глаза на меня. Ловит взглядом словно в капкан. Следит, считывая мою реакцию. А я просто молчу, перебирая в памяти всё, что сделал со мной дядя Оскар. Я была для него хуже, чем скот. Мне его не жаль, но я сама хотела разделаться с ним. Ещё немного и у меня будет достаточно сил. Я отомщу за отца и за себя.

Я отталкиваю Майрока и делаю шаг назад, замирая у края площадки. Снова становится холодно, но едва обращаю на это внимание.

— Я сама убью его. А потом убью тебя, потому что ты всё равно виноват, — последнее добавляю уже не так уверенно. Внутри что-то противится, я всё спихиваю на истинность.

Майрок ухмыляется:

— Я бы посмотрел на это.

Он не верит, что у меня получится убить его. Я и сама понимаю, что даже когда мы избавимся от истинности, между нами всегда будет нечто большее, чем давняя вражда. Нечто личное. Мы уже смотрели в души друг друга. Этого не забыть.

— Неужели ты действительно хочешь занять место дяди? — разбивает тишину Флейм.

Скептицизм в