Невеста трех ветров (СИ) - Анастасия Разумовская
— Тогда — шлюпку, а лучше гичку под парусом…
Однако Лария, отпустив Андраша, бросилась, спотыкаясь, на ют, туда, где в сумраке шторма виднелась фигура рулевого. И Джерго, пихнув верёвку в руку Андрашу, кинулся за сумасшедшей невестой. Перехватил, но она, мокрая и скользкая, вырвалась и побежала, перехватываясь за перилла лесенки, наверх.
Джерго обернулся и увидел волну, встающую над кораблём. Неестественно чёрная, она закрывала пол неба.
Глава 23
Упущенный шанс
Лария поскользнулась, упала, вскочила и снова устремилась наверх.
— Папа!
Человек у штурвала оглянулся и во вспышке молнии Джерго увидел его широкую улыбку.
— Малышка, — мужчина отпустил штурвал и присел, раскинув руки.
Лария влетела в его объятья, и тот закружил девочку под косыми струями дождя.
Девочку… Лет восьми, или семи… Или десяти, может? Но точно не семнадцатилетнюю девушку.
Джерго тихо выругался, поднялся на ют, скрестил руки на груди и прищурился. Танцующая палуба мало волновала его. Ветер ухватился за поручень и стал наблюдать за разворачивающейся перед ним сценой.
— Папа! Этот корабль погибнет! Ты должен приказать спустить шлюпку и…
— Лари, — рассмеялся Морской герцог, ставя девочку рядом с собой. — Разве это шторм? Так, ветер поволновался… Даже когда корабль тонет, с него всё ещё можно спастись. А иногда можно спасти и сам корабль. И это задача капитана — отличить первое от второго. Сейчас — второе…
— Нет! — закричала Лария, плача. — Нет! Сейчас первое! Серая чайка погибнет! И ты погибнешь вместе с ней! А нам скажут, что ты пропал без вести… Вот только осколки «Чайки найдут» на Красных островах…
Ларан рассмеялся:
— Не будь трусишкой, Лари…
Джерго оглянулся. Корабль был абсолютно пуст: ни одного моряка. Впрочем, такое часто бывает во сне, когда внимание сосредоточенно лишь на одном человеке.
— Папа, пожалуйста, — звенел детский плач. — Мне так плохо без тебя…
Северный ветер, никем не замеченный, подошёл сзади к маленькой невесте, легко подхватил её на руки, прижал к груди и прыгнул прямо в клокочущую бездну, зажав девочке рот и нос. Вода ударила его, и он позволил ей погрузить себя в темноту, но затем оттолкнулся и всплыл на поверхность.
— Там папа! — завопила Лария, едва он отвёл ладонь. — Пусти меня…
Она снова была привычного возраста.
— Дура! — рявкнул Джерго. — Это не твой отец. Сочини нам шлюпку.
Лария рванула к кораблю, и оба вновь погрузилась под воду, но Ветер не выпустил невесту. Когда море разрешило снова вдохнуть, Северный ветер прохрипел:
— Шлюпку. Потом, если захочешь, вернёмся.
— Отпусти меня! — закричал та, стараясь выскользнуть из его рук.
Джерго коротко выругался и поцеловал её. Лария забилась, а потом замерла. Море отступило, и оба оказались сидящими на деревянной банке лодочки.
— Спасибо, — шепнул Север. — А теперь слушай. «Серая чайка» погибла. Ларан сам затопил её…
— Ты лжёшь! Он не мог…
— Я тебе разве врал когда-нибудь?
Она мрачно посмотрела на него в упор.
— Ну да, согласен, не самый лучший вопрос. И всё же сейчас я говорю правду. Твой отец жив. Я видел его. Не то, чтобы недавно, но точно после гибели корабля. А на днях Ларан прислал чайку.
— Но почему…
— Достаточно. Не сейчас. Не здесь. И… я не верю, что Ларан назвал бы тебя трусишкой. Стал бы смеяться над твоим отчаянием. Про мощный шторм сказал, что «ветер поволновался». Даже в твоём сне. Тем более, в твоём сне. Он плохо сделан, этот сон. Заметила?
Джерго встал на дно шлюпки, провёл рукой по своей одежде.
— Сухая. Матросов не было. Волна замерла и не двигалась. Совсем. Рулевой выпустил штурвал, и корабль не начал сбиваться с курса. У тебя было вот такое во сне?
— Нет, — прошептала Лария, дрожа и обхватывая себя за плечи. — Никогда. Я помню команду папиного корабля… И… и шторм… Ты прав, папа не стал бы надо мной смеяться…
— И он бы отличил «первое» от «второго».
— Но зачем? Зачем этому кому-то…
— Чтобы ты погибла с «отцом». На его «Серой чайке». Вместе с кораблём. А теперь иди сюда. Не бойся: качки нет. Тот, кто сочинил этот сон для тебя, не знает, как прыгает лодка на волнах.
Лария с опаской покосилась на пляшущие волны и встала. Дно действительно было устойчиво. Она нерешительно шагнула к жениху, и тот обнял её, коснулся губами шеи, покрывая её мелкими поцелуями. Девушка дёрнулась, дыхание её сбилось.
— Джерго, — голос дрожал, — что ты…
Она вцепилась руками в его плечи, чтобы не упасть.
— Проверяю, — хрипло отозвался тот.
— Не надо…
Север осторожно взял губами мочку её уха, и Лария почувствовала жар и приятную боль внизу живота, выгнулась, а затем резко оттолкнула его.
— Никогда так не делай больше! — прошипела она, тяжело дыша.
Джерго довольно ухмыльнулся.
— Ты хочешь меня, — сказал нагло и прямо. — Мне было важно это понять. Я люблю холод Севера, но не холодных женщин. Не хотелось бы получить сосну в постели.
Девушка покраснела, жар прилил к щекам.
— Я не выйду за тебя замуж, — прошипела она. — Даже не думай! Мы просто пройдём это испытание, а потом я вернусь домой. Я — не невеста, Эрика призналась, так что…
— Испытание это и есть брак, — рассмеялся Север. — Мы выйдем из него мужем и женой.
— Ты хочешь сказать, что надо будет… — растерялась Лария.
Джерго заржал:
— Насколько я знаю, нет. Но мысль интересная. Попробуем?
— Нет, — процедила она.
Лария резко отвернулась от него, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. «Он же знает, что я в него влюблена, — подумала она, со злым отчаянием ломая ветку ели. — Знает, а поэтому издевается… Проверяльщик!»
Север обнял её и прижал к себе.
— Не злись, — прошептал он. — Я — очень приземлённая тварь. Область высоких чувств — это не для меня. Я даже во сне вижу то, что реально пережил когда-то. У меня нет воображения. Почти. Если испытание — это сон, то понятно, почему Север всегда погибал. Я люблю жизнь, и всё, что связано с ней. Действие, а не мечты. И да, люблю секс. И хочу тебя.
Она дёрнулась, попытавшись вырваться, но он лишь сжал девушку крепче.
— Ну прости, — фыркнул ей на ухо. — Романтик из меня тот ещё. Если хочешь, я тебе даже цветы подарю. Потому что ты этого хочешь, а я хочу тебя. И может Иштван с его утончённым вкусом и поэтической натурой, подошёл бы тебе больше, но… Я убью Иштвана, если он посмеет даже посмотреть в твою сторону не так.
Лария замерла.
— Жаль. Ты так классно дёргалась… Мне было приятно.
— А как давно ты меня… хочешь? — запнувшись, уточнила она.
— Ответ тебе не понравится. Давай обойдёмся без него?
Девушка обернулась и посмотрела ему в глаза.
— Север, а кроме желания обладать моим телом… у тебя есть ещё что-нибудь? Нежность, желание защитить, сберечь?
— Конечно, — парень шагнул к ней. — Ведь ты — моя собственность.
Лария закрыла глаза и выдохнула.
— Ясно, — кивнула она. — А теперь — замри.
Ветер застыл. Девушка огляделась. Она была в сосновом бору, недалеко от тёмных развалин проклятого замка.
— Ты проиграла! — крикнула невеста Севера. — Тебе не удалось меня обмануть. Видишь, я почти сразу поняла, что это — уже не Джерго. А теперь — выходи.
Но вышла совсем не та, кого Лария ожидала увидеть.
Русоволосая босая девушка в зелёном платье. Она шла, не приминая снег, и ветер шевелил растрёпанные косы.
— Ошибаешься, — нежным и тихим, но, как это часто бывало во снах, вполне слышимым голосом, ответила незнакомка, — ты проиграла. Ты же потеряла своего жениха, не так ли? И больше уже не найдёшь, это я тебе обещаю. Добро пожаловать в путешествие по снам. В вечное путешествие.
— Кто ты? — крикнула Лария.
— Прощай, — шепнула та и вскинула руку.
— Невольница, достойная самого султана! Светлые волосы, словно шерсть басаэтской овцы. Синие, как небо в горах, глаза-озёра. Аккуратная грудь. Ровно такого размера, чтобы поместилась в мужскую ладонь…
«Ну, спасибо!» — разозлилась девушка, обнаружив себя в крытом павильоне. Кажется, её продавали на невольничьем рынке Персикового султаната. Невысокий, стереотипно жирный торговец, смуглый, рыжебородый, с золотой серьгой в ухе, расхваливал товар. Лария почувствовала, что кроме полупрозрачной туники, скреплённой на плечах золотыми фибулами так, чтобы их можно было легко расстегнуть, на ней ничего больше не было. Около полусотни загорелых, мускулистых мужчин обшаривало фигуру невольницы жадными,
