Зов судьбы: любовь берлана - Елена Шальнова
Ройс глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он напомнил себе, что всё закончилось хорошо. Риса была в безопасности, а Эдил и Яндис ждали суда. Но мысль о том, что могло произойти, всё ещё заставляла его кровь стынуть в жилах.
Он вспомнил, как Эдил говорил о Рисе, словно о вещи, которой можно обладать. Это вызвало в Ройсе новую волну гнева. Как кто-то мог так относиться к живому человеку, к такой удивительной, доброй и нежной девушке, как Риса?
Ройс подумал о том, как Риса справилась со всеми испытаниями. Она проявила невероятную силу духа и храбрость. Несмотря на все ужасы, через которые ей пришлось пройти, она не сломалась. Ройс почувствовал, как его переполняет гордость и любовь к своей паре.
Он сжал кулаки, вспоминая признание Эдила. Теперь этому человеку грозило не только наказание по законам Ниренстора за причинение вреда признанной паре берлана, но и по законам Камирейского княжества. Применение запрещённого тёмного магического обряда, приведшего к смерти вира Рискози, подделка документов на право владения домом и аптекой, принадлежащих Рисе и ее отцу — всё это тянуло на высшую меру наказания.
Без сомнения, Эдила Килли перевезут в столицу Ниренстора и там казнят. За такие преступления наказание могло быть только одно, по законам обеих стран.
Яндис, в свою очередь, отделается пятью годами на аглитовых рудниках. Его вина была меньше, но и он не избежит наказания.
Ройс глубоко вздохнул, глядя на спящую Рису. Теперь оба эти человека были уже перевернутой страницей их жизни. Впереди их ждало будущее, полное надежд и любви.
В самое ближайшее время Ройс планировал официально ввести Рису в семью и надеть на нее свои брачные браслеты при свидетелях. Эта мысль наполняла его сердце радостью и нетерпением. Он представил, как на Рисе будут смотреться его браслеты, как будет сиять ее лицо от счастья.
Но сейчас все это могло подождать. Сейчас главным было то, что Риса была здесь, в безопасности, и Ройс мог охранять ее сон.
Он осторожно протянул руку и нежно убрал прядь волос с ее лица. Риса слегка пошевелилась во сне, но не проснулась. Ройс улыбнулся, чувствуя, как его переполняет любовь к этой удивительной девушке.
Ройс ласково коснулся щеки Рисы, упиваясь каждым мгновением этого прикосновения. Ее кожа была удивительно мягкой и теплой, напоминая нежность цветочного лепестка, согретого летним солнцем. Искушение было слишком велико, чтобы устоять. Не желая противиться нахлынувшим чувствам, Ройс поддался порыву.
Он осторожно прикоснулся к ее розовеющей щеке, словно опасаясь разрушить волшебство момента. Затем, осмелев, потянулся к ее притягательным губам… и тут же оказался захвачен вихрем эмоций, захлестнувших его целиком.
Его ладони, будто обретя собственную волю, начали медленно стягивать с плеч Даярис тончайший шелк ночной сорочки. Они ласкали ее разгоряченную кожу, открывая всё новые и новые участки нежного тела. Губы Ройса жадно прильнули к обнажившейся груди, постепенно поднимаясь выше, к соблазнительной ямочке на шее, оставляя за собой след из пылких поцелуев.
Риса издала тихий стон и приоткрыла глаза — они были затуманены страстью, полны томления, желания и неги…
— Ты здесь, — прошептала она. Ройс уже не мог остановится, вся его суть стремилась к Рисе. А внутренний зверь просто не позволил бы ему прерваться, ведь ему чужды были правила человеческой морали и приличий, да и могло ли им найтись место, когда его пара так пылко отвечала ему, принимала его целиком.
Глава 37
— Если это сон, — в моё непроснувшееся сознание пришла мысль, погружая в сладостное марево ощущений, — то он похож на самую настоящую явь. Всё происходило с поразительной, почти болезненной четкостью, каждое прикосновение отзывалось электрическими импульсами во всем теле. Сон… конечно, это должен быть сон! Ведь только во сне можно так безоглядно отдаваться своим желаниям, не думая о последствиях. Во сне можно делать всё, что хочешь, отбросив условности реального мира. Нет ни правил, сковывающих волю, ни обязательств, тянущих назад. Есть только чистое, незамутненное наслаждение, затопляющее все существо.
Ройстон медленно, почти благоговейно раздел меня, а затем избавился от собственной одежды. Он лежал рядом, неторопливо лаская мои припухшие от поцелуев губы. Его поцелуи были долгими и ленивыми, словно у нас впереди была целая вечность. И действительно было невозможно уловить тот момент, когда заканчивался один поцелуй и начинался другой — они сливались в единую симфонию страсти. Он прижимался ко мне своим мощным обнаженным телом, излучающим жар желания. Я осторожно, почти робко принялась гладить его могучую спину и широкие плечи, наслаждаясь контрастом ощущений. Его мышцы казались высеченными из стали, в то время как кожа была удивительно шелковистой и обжигающе горячей. Когда он лег на меня сверху, жесткие волоски его груди приятно щекотали нежную кожу моей обнаженной груди, вызывая новую волну мурашек. Он принялся исследовать все моё тело возбуждающими ласками и поцелуями, заставляя меня выгибаться навстречу его прикосновениям…
Казалось, запах наших тел смешался и изменился в огне взаимной страсти. Он был приправлен солью наших разгоряченных тел, и эта пикантная нотка придавала единению совершенно особый, неповторимый вкус. Я не могла сдерживаться и прильнула к его шее, жадно вдыхая этот возбуждающий аромат, который кружил голову и заставлял сердце биться чаще. Перевернув меня на живот одним уверенным движением, он принялся целовать мою спину, медленно и чувственно спускаясь всё ниже, оставляя влажную дорожку поцелуев на разгоряченной коже. Игра его языка оказалась настолько искусной и приятной, что я невольно стала извиваться от захлестывающего меня удовольствия, теряясь в водовороте новых ощущений. Его теплая ладонь властно легла мне на ягодицы, а другая рука нежно, самыми кончиками пальцев заскользила к средоточению моей женственности. И как бы ни был затуманен страстью мой мозг, но слишком смущающими были эти эти прикосновения, слишком шокирующими, и я повернулась и попыталась остановить его руку, сватив его кисть своей рукой.
— Ройс, подожди, что ты… это слишком… — я попыталась протестовать.
— Тихо, маленька, все хорошо, я не сделаю ничего, что тебе не понравится, — прошептал он мне на ухо, шевеля дыханием волоски у шеи, заставляя меня дрожать от удовольствия. Я беспомощно простонала, инстинктивно приподнимаясь навстречу его уверенным, дразнящим движениям…
Ройстон нежно, но уверенно продолжал ласкать меня. Его сильные пальцы бережно раздвинули упругие завитки волос, и он медленно провел по самой чувствительной точке, дразня нежную, влажную плоть одним пальцем, наслаждаясь каждым мгновением близости. Я лежала на боку, спрятав пылающее
