Разрушительный (ЛП) - Уоррен Кристина
Впервые в жизни Айви стала свидетелем шокированной тишины. Все это время она думала, что это отразилось на их лицах, но признание Роуз словно выбило дух из всех присутствующих, или, по крайней мере, из тех, кто не знал эту женщину больше нескольких часов.
— Два года.
Именно Элла наконец нарушила тишину, и даже ее тихий от природы голос прозвучал в напряженной комнате как крик.
— Страж проснулся два года назад и ни разу не попытался связаться с остальными? — скромная искусствовед оперлась дрожащими руками о стол и уставилась на Роуз так, словно хотела прыгнуть на полированное дерево и задушить женщину. — Потому что, поверь, я бы узнала, если бы ты протянула руку помощи. С тех пор как впервые увидела Стража, я посвящала каждую свободную минуту поискам остальных, чтобы мы могли выяснить, что за чертовщину затеяло Общество, и положить этому долбаный конец!
Кес выглядел почти таким же удивленным, как и все остальные, услышав от своей пары подобные выражения. Он обнял ее за плечи и притянул к себе, поглаживая, словно успокаивая. Насколько могла судить Айви, Элла не хотела, чтобы ее успокаивали.
— Мы все искали других Стражей, других Хранителей, всех, кто мог бы помочь нам справиться с этим кошмаром, — продолжала раздраженная женщина. — А ты сидишь здесь, как ледяная принцесса, и говоришь нам, что была здесь все это время, но не связалась с нами, потому что у тебя были свои причины? Это чушь собачья. К черту твои причины и к черту тебя!
Фелисити, сидевшая по другую сторону от Эллы, схватила подругу за руку, одновременно бросая на Роуз яростные взгляды. Суровая блондинка едва держалась на своем месте, и в основном это было связано с тем, что ее Страж, Спар, крепко сжимал ее плечо. Тем не менее он выглядел не более довольным ситуацией, чем любая из человеческих женщин.
— Где же наш брат? — спросил он, устремив на Роуз испепеляющий взгляд. — Почему он сейчас не с нами и не объясняет, почему бросил свою семью? Что за Страж позволяет своему Хранителю оправдываться за него?
Роуз сцепила пальцы на животе — единственное свидетельство ее беспокойства. Выражение ее лица оставалось холодным и безмятежным, как у ледяной принцессы, в которой ее обвиняла Элла.
— Грем не может покинуть свой пост. Именно поэтому вся связь с остальными до сих пор исходила от меня. Поверьте, я понимаю, что вы чувствуете себя преданными нашими действиями, но позвольте мне объяснить, почему у нас не было выбора.
Уинн поджала губы, выглядя не более счастливой, чем ее подруги. Странно, но Кайли (Хранитель, которую Айви считала самой откровенной) была единственной, кто не смотрел на Роуз с выражением недоверия и гнева. Маленькая, обычно энергичная хакерша выглядела сосредоточенной, но нейтральной к истории Роуз.
— Можешь попробовать, — сказала Уинн, — но надеюсь, что ты не сделала ставку на то, что мы будем довольны.
Баэн, сидевший рядом с Айви, проворчал в знак согласия. Услышав историю француженки, он напрягся, как сжатая пружина, но остался сидеть на своем стуле. Айви решила, что удивительная сдержанность всех Стражей объясняется врожденным чувством чести и тем, что Роуз была незащищенной женщиной. Эти два факта были, пожалуй, единственным, что стояло между их хозяйкой и тем, что по-французски означает «мешок для трупов».
— Спасибо. — Роуз кивнула Уинн, решив принять ее слова за чистую монету, а не реагировать на сарказм, прозвучавший в ее голосе. — Грем сразу же забрал меня с места взрыва. Мы ничего не могли сделать для тех, кто находился внутри. Они погибли мгновенно, а немногочисленные ночные тут же разбежались при первых звуках сирен экстренных служб. У них не было ни малейшего желания сталкиваться с полицией или пожарными, которые спешили на место происшествия. Sales lâches[15].
Она выплюнула оскорбление по-французски, и Айви не нужно было знать язык, чтобы понять, что женщина презирает головорезов Общества. Смысл слова был ясен до нее.
— К тому же, я признаю, что мне было нелегко сотрудничать с моим Стражем, — призналась Роуз, и ее щеки покраснели. — Я запаниковала, когда он схватил меня, и боролась, даже когда он взлетел в небо. Не знаю, о чем я думала, и думала ли вообще. Я могла бы заставить его бросить меня, но была в ужасе и не знала, кто он такой… или даже что он такое. По крайней мере, пока он не нашел безопасное место для приземления и не заставил меня выслушать его. Его безумную историю.
Она покачала головой.
— Я была уверена, что кто-то из нас сошел с ума, не так ли? Либо я сошла с ума и наколдовала это странное чудовище с крыльями и когтями, похожее на дьявола, либо его рассказ о древней ассоциации злых культистов, поклявшихся служить воплощению зла… Одно из этих событий должно было быть результатом безумия. Ничто другое не имело смысла. Грему потребовалось несколько часов, чтобы убедить меня в правдивости своих слов, а затем успокоить настолько, чтобы я их приняла. Принять, что он признал во мне своего Хранителя и что его пробудили, чтобы спасти меня, дабы мы смогли обнаружить последнюю угрозу Тьмы и положить ей конец.
И снова все сидящие за столом почувствовали, что сценарий, описанный Роуз, им был до боли знаком. Каждый из Хранителей, казалось, вспоминал ситуацию, когда он оказывался на месте Роуз. Это был первый шаг, который, возможно, позволил им понять причины ее многолетней скрытности.
Возможно. Никто еще не выглядел довольным, но, с другой стороны, Роуз еще не закончила свой рассказ.
— Возможно, если бы нам удалось перегруппироваться, отступить и спокойно разработать планы, мы бы смогли связаться со всеми вами и собрать вас здесь раньше, — сказала она, — но нам не позволили сделать такой выбор. Ночной, пытавшийся убить меня, увидел, как проснулся Грем, и сбежал, чтобы доложить об этом своим хозяевам. Они немедленно отправились за нами.
Ее голос задрожал, словно она заново переживала то момент, и, исходя из собственных недавних испытаний, Айви ей посочувствовала. Она понимала страх, панику и хаос, когда тебя преследуют и атакуют люди, желающие твоей смерти.
Как же она это понимала.
— Мы едва спаслись. — Роуз вздрогнула, хотя и попыталась сдержать реакцию своего тела. — Грем убил нескольких нападавших, но у меня не было никаких магических способностей, так что я была для него не более чем обузой. В конце концов, ему пришлось повернуться и бежать, чтобы спасти меня. Думаю, он и по сей день не простил себе того, что счел трусостью. Он не слушает, сколько бы я ни напоминала ему, что я была бы мертва, если бы он поступил иначе.
Айви чувствовала, как в комнате нарастает нетерпение. Рассказ Роуз мог быть искренним и трогательным, но она так и не сказала им того, что они действительно хотели знать: почему они так долго скрывались и где находился Грем?
Эш озвучила их опасения.
— И, возможно, если бы ты сделала другой выбор, мы бы пришли к тебе раньше и помогли уничтожить Общество до того, как их дело продвинулось так далеко. Ты об этом подумала?
К удивлению Айви, Роуз отреагировала на обвинение улыбкой.
— Поверь мне, Страж, я не думала ни о чем другом. — она на мгновение склонила голову, а затем собралась с силами, чтобы продолжить. — Я избавлю вас от подробностей того времени, которое мы провели, постоянно убегая от Общества и его приспешников. В конце концов, испытав разочарование от того, что не смогли нас поймать, заставило ночных вернуться к своей стратегии уничтожения Академии. Они полагали, что, если убьют Хранителей, то остальные Стражи не проснутся, и величайшая сила оппозиции перестанет представлять угрозу. Это было уже само по себе плохо, но мы быстро узнали, что у них есть еще более опасный план. Они планировали освободить Семерых.
— Мы это знаем, — сказала Фил. — И они в этом преуспели. По крайней мере, четыре раза.
Роуз повернулась и встретилась взглядом с блондинкой.
— Шесть. Все, кроме одного, сейчас на свободе, даже сейчас, пока мы разговарием они не оставляют попытки освободить последнего. Только Белгретнаккар остается в заточении.
