Дом для Пенси (СИ) - Лерой Анна Hisuiiro
Пока Пенси всматривается в остатки домов руинников, вокруг нее кипит обычная человеческая жизнь. Лоточники спешат со своим товаром, закрывают лавки торговцы и растягивают хорнов и лошадей в разные стороны возницы. Из трактиров слышен шум и песни, кое-где играют что-то мелодичное и плавное, откуда-то доносятся отрывки неприличной песни, распеваемой громкой компанией. Заходящее солнце золотит верхушки четырех башен — по количеству широких столичных дорог.
Их повозка останавливается на повороте, чтобы пропустить длинную череду телег, груженных какой-то мебелью. Пенси из скуки внимательнее читает вывески на домах. Конечно, же ей попадается книжный магазин, и как же хочется зайти внутрь большого помещения и заблудиться среди полок и стеллажей. Она чуть расстроено вздыхает, смотрит с завистью на выходящих из магазина людей: компания в одинаковых плащах верно принадлежит к книжникам, тем особенным ремесленникам, которые собирают в гильдии не бусы и огнестрелы, а историю и мысли людей. И даже когда повозка трогается и магазин скрывается за поворотом, Пенси всё пытается рассмотреть ту самую компанию. Говорят, что сама сестра-близнец градохранителя столицы числится в этой гильдии и добилась немалых успехов.
Пока они добираются до нужной улицы, окончательно темнеет. Уже перед самым родительским домом Пенси испытывает неприятное ощущение: а вдруг хозяева еще не вернулись с охоты. У нее есть ключи, но вдруг соседи, с которыми она не знакома, увидят и поднимут шум? Пока она раздумывает и расплачивается с возницей, проснувшаяся Кейра уже дергает за шнур от звонка. Веселый перезвон такой громкий, что Пенси морщится, а где-то дальше по улице лают псы. Ее опасения не сбываются: хлопает, открываясь, входная дверь дома, слышится невнятное ворчание и шорканье ног по дорожке. Не успевает тот, кто идет, взяться за замок в калитке, как Кейра зовет:
— Деда! Это мы!
— Что за?.. — показывается в проеме удивленное лицо отца, немного сонное и с примятой подушкой щекой. Он моргает и осматривает улицу. — О, Предки, заходите в дом! Что случилось? Что-то с Тамари или с домом?
— Всё хорошо, — Пенси глазами указывает ему на Кейру и успокаивающе гладит отца по всё еще крепкой руке. — Нам нужно поговорить. Чуть позже.
— Все разговоры после позднего ужина, — одобряюще подмигивает ей он, а затем подталкивает ее к дому.
Родительское гнездо совершенно отличается от того дома, что приобрела Пенси. Оно выстроено из белых кирпичей, а крыша окрашена в синие тона. Так принято в столице, и каждый житель издавна придерживается таких цветов. Перед домом небольшое пространство, достаточное для повозки и цветочных клумб, за домом — дворик и заботливо высаженные предыдущими хозяевами фруктовые деревья. На первом этаже огромная комната, сочетающая в себе и гостиную, и кухню, и трофейную, а вот второй этаж — сплошь спальни и кабинеты. В доме Пенси комнат в два раза меньше, но по величине сам дом больше. Но ни родители, ни их гости не жалуются на тесноту. Жизнь столицы отличается от жизни мелких городов и прекрасна тем, что сидеть дома днями и вечерами нет никакого смысла.
Если родители и удивлены, то очень хорошо скрывают это. За ужином мама взахлеб делится впечатлениями о прошедшей охоте, подмигивает Пенси и кулачком стучит по отцовскому плечу. Тот лишь едва заметно улыбается и подкладывает сонной Кейре самые вкусные кусочки. Пенси вовремя угадывает, когда эта сонливость перерастает в дрему, и подхватывает дочь, когда она пытается напоить свой нос компотом. Умываться и переодеваться — всё потом, пусть Кейра немного отоспится и придет в себя после поездки.
— Я тут кое-что заметил, — осторожно говорит отец и с некоторой заминкой продолжает: — На лбу у Кейры.
Пенси ласково гладит спящую дочь по волосам и отодвигает ей со лба густую челку. В комнате достаточно яркий свет, чтобы заметить рожки — темно-бордовые, маленькие, длиной и шириной не больше ногтя. За день они совсем не выросли, и Пенси надеется, что это не произойдет в ближайшее время.
— Как же так? — мама прижимает ладонь к губам, и отец, на лице которого такое же ошарашенное выражение, успокаивающе обхватывает ее руками. Не дает ни себе, ни ей шагнуть к спящему ребенку и трогать то, что не вписывается во внешность обычного человека.
— Пойдемте, я всё расскажу, — зовет их Пенси и выходит из комнаты. Ей не по себе. Когда-то это должно было случиться, когда-то ее истории будут рассказаны другим людям. Почему бы не сделать это сейчас?
4-6
Нитка скользит между пальцами, путается на спицах, петля опять выходит кривая, она совсем не похожа на свою соседку: Пенси пытается вязать. Кроме как попытками, получающееся кособокое изделие назвать никак нельзя. Зато это занятие помогает ей успокоиться и продолжить ждать, пока отец принесет хоть какие-то сведения.
Кейра чувствует себя хорошо, головные боли ушли, а рожки, подпитанные видерсом, выросли совсем чуть-чуть, едва ли с фалангу ее пальца. И ей они уж точно не мешают веселиться. Сейчас она посмеивается над шутками бабушки и поглядывает в сторону Пенси. Пальцы Тивары Острой мелькают, спицы стучат и живут своей собственной жизнью, понемногу, ряд за рядом, возникает цветной узор. У нее с вязанием всё замечательно, также охотно вяжут и отец, и братья, и сестра. Одна только Пенси всё никак не может освоить эту науку. Кажется, даже у Кейры получается лучше, а ведь ребенку всего-то шесть с хвостиком лет.
Видерс в продаже ищет вся семья, но находит в итоге младший братец Рег в западных землях. Продавец просит двадцать жар-камней — небывалая, слишком завышенная цена, но Пенси соглашается. Она и так не рассчитывала, что эта дивность надолго задержится с ней, одна тоненькая веточка видерса в данный момент стоит двадцати жар-камней. Сразу же ползут слухи о том, что у Тивары Острой и Камила Белесого что-то не в порядке со здоровьем. Иначе зачем еще так волноваться и срочно собираться в столичном городе их детям?
И, конечно, веточка видерса рассыпается в пыль, стоит дочке взять ее в руки.
— Кейра, солнышко, почитаешь что-нибудь вслух? А то скучно сидеть, — посмеиваясь, просит ее бабушка. — А то я, кажется, слышу, как напрягаются пальцы твоей мамули, когда она провязывает очередную изнаночную.
Пенси фыркает, но продолжает сражаться с петлями. Кейра возвращается очень быстро, она явно не раздумывает, что взять. Из любимых книжек она привезла всего две: словарь в цветных картинках и книгу из города каренов.
— Жила-была Удачливая, — открывает на первой страничке книгу Кейра и начинает рассказывать. По картинкам можно составить хорошую историю, если обладаешь хотя бы каплей фантазии. У дочери последней огромное озеро, если не больше.
— Почему Удачливая? — переспрашивает ее бабушка, а Пенси только посмеивается, ведь она-то слышала эту сказку с вариациями не раз.
— Потому что, бабушка, она красивая, сильная и всё у нее получается. А еще с кого сказкам начинаться, как не с Удачливых? — очень серьезно смотрит Кейра: мол, взрослые, вы ничего не понимаете. — Жила-была Удачливая, и как-то раз нашла она видерс… И пришла она к старейшинам союза…
Пенси кивает вслед рассказываемой сказке. Конечно, там не об Удачливых и не о союзе точно. Подписи к ярким картинкам крупные, простые и короткие, как раз для детей, и нарисовано всё так, что понятно и без слов. История действительно рассказывает о какой-то значимой особе в истории каренов, о видерсе, который сыграл немалую роль в их жизни, и о том, как создавалось сообщество каренов. Героиня — на картинках явно видно, что это женщина, — большее похожа на того страшного руинника из города в Ледяном краю. Но те, кто встречается с ней, кто остается рядом, кому она помогает, выглядят совершенно по-другому. Если бы Пенси сама не видела, как такие разные снаружи существа общаются между собой и признают себя каренами, то никогда не поверила, что они один народ. Постепенно под ветвями сияющего дерева собираются всевозможные карены, и та, самая первая, зовет всех в новый дом. Тот дом, который они же сами и создадут: сияющие башни, белые, золотистые и алые дома и разноцветная мостовая. Интересно, мог ли этот город через многие годы стать теперешней столицей. Или же он до сих пор скрыт где-то в непроходимых чащах Черного леса?
