Ведьма для императора - Дарья Ву
Для начала меня облачили в хлопковое бельё, состоявшее из коротких панталон и топа. Простое на вид, оно оказалось очень удобным и практически не ощущалось. На ступни белые носочки. А платье оказалось и не платьем вовсе. Рис выложила передо мной шёлковую юбку в пол, расширяющуюся книзу, цвета киновари. Её украшала золотая вышивка по подолу, изображающая пляску стихийного дракона. Сверху была рубашка с запахом, чьи рукава также расширялись. Края рукавов, как и ворот, тоже венчала вышивка золотой нитью. Завершали образ белые туфельки на небольшом каблучке и того же цвета шёлковый, широкий пояс, который Рис несколько раз обернула вокруг моей талии.
Служанка посетовала, что мои волосы слишком коротки для традиционных заколок. Пришлось ограничиться простым расчёсыванием, пока пряди не отросли вновь.
Всё мне в новом образе нравилось. И то, как одежды на мне сидели, и то, как ощущались. Вот только широкие рукава не скрывали запястьев, а, проснувшись поутру, я не нашла в комнате ничего, чем бы печать замотать. Да и что весьма смущало и пугало, Рис глядела на вязь, украсившую моё запястье с интересом, но без удивления.
Куда бы я ни пошла, всюду во дворце слышались лишь разговоры о скорой помолвке принца с госпожой Хасели. Искала я не обсуждаемых особ, а господина. Хотелось и накричать на него, и взмолиться о помощи. Что вчера произошло? Почему печать выглядит так же? Или в ней вновь изменилось что-то столь неуловимое, что я и не разобрала?
Господина я, к счастью, нашла, к сожалению, не одного. В огромном тренировочном зале он махался на тонких мечах в паре с принцем. На господине была шёлковая рубашка в цвет необычайно ярких глаз и пшеничного цвета брюки, заправленные в сапоги на мягкой подошве. Волосы, как всегда, собраны в тугой хвост и дополнительно скреплены множеством тонких заколок. Волосы принца спадали на спину единой косой. Одежды его походили по фасону на одеяния господина, только окрашены в чёрный и серебро — цвета императорской семьи.
Мужчины двигались плавно, будто в танце, но быстро. Ни один не уступал в умении сражаться второму. В зале только и слышался звон металла о металл. Я остановилась возле входа, наблюдая за диким, но отлаженным танцем двух воинов. И чем дольше наблюдала, тем сильнее сомневалась в своих ощущениях. Мне помнилось, с каким недовольством Коэн обсуждал принца, общаясь с Данном. Да только прямо сейчас, отражая удар за ударом, он улыбался так, словно не бился, а игрался с давним другом, если не с младшим братом. Удивительно, как они успевали попутно обсуждать неких «птичек» и не запыхаться притом.
Стоя поодаль, я вскоре поняла, что говорили не о птицах. Главной птичкой называли Дзюн, а её приближённых дев обозвали курятником.
— А что же твоя соколица? И её запихнёшь к курам? — отскакивая от господина и ловко уходя из-под его меча, спросил Рёмине.
— Прям уж, соколица! — усмехнулся господин, просвистев мечом на расстоянии пальца над головой принца.
— Она дикарка. Сомнений нет. Но я не против. Спорим, не продержится в курятнике и пары дней!
— Ха! — только и ответил господин, теперь уже сам уклоняясь от быстрого удара.
— И что же скажет на это Райя?
Принц явно выбрал верную тактику. Господин замер на миг. Всего один краткий миг, а этого хватило, чтобы кончик меча принца поддел его подбородок.
— Победа! Ну как тебе, ведьма, такое нравится больше прошлого?
Сжав кулаки, я всеми силами сдерживалась, чтобы не огрызнуться. И что это за Райя такая? Почему снова она?
Поставив мечи на стойку, господин подошёл ко мне.
— Дзюн уже привезли. Ты пойдëшь к ней, — строго наказал Коэн. — Познакомишься, подружишься и будешь мила.
— Я?
— Да, друг, ты еë с кем-то спутал, — со смешком поддакнул Рëмине. — Твоя ведьма — настоящая дикарка. И уж какой, а милой не бывает.
Я стиснула до хруста зубы. Нахмурилась, но даже повернуть головы в его сторону не успела. Коэн двумя пальцами схватил мой подбородок. Приподнял и поймал зрительный контакт.
— Дзюн, возможно, войдëт в семью Рюгамине, а потому ты подружишься с ней. Не потому, что желаешь того, а потому, что это важно мне.
— Я постараюсь, но, честно говоря, понятия не имею, о чём с ней говорить. Она же дева, а я… — я замялась, вдруг ощутив страх перед новым знакомством.
— С этого дня ты носишь имя Сагамия.
Сглотнув, я не осмелилась перечить. Что? Кто? Я?
Плечи мои понуро опустились. Я ощутила, как закружилась голова, и сумела лишь тихонько попросить проводить меня в комнаты к Дзюн. Господин не отказал и пообещал объяснить всё по пути.
Глава 64
Господин явно был недоволен. Это слышалось в голосе, проскальзывало в выражении лица. Он говорил, что печать вновь сократила время. И если в прошлый раз на месяц, то теперь на два. До закрепления осталось чуть больше пяти недель.
Ну и пусть, подумала я.
— И его это только радует, — негодовал господин, явно имея в виду императора. — Он всегда такой был. Никогда не считался с чувствами других. Впрочем, таким его и воспитывали. Ему не объяснить, что ты можешь того и не хотеть.
— Но я хочу, — сказала я и запнулась.
Господин резко остановился и повернулся ко мне. Он смотрел так, словно я на его глазах превратилась в живой огонёк и вот-вот затухну, отправившись к праотцам. Будто сказала что-то настолько невообразимое, что горы сменят моря, а солёные воды поглотят бренный мир. И, если признаться, я ощущала себя так же. Запутанно и непонятно. Напугано, что ли. Как можно признаться в подобном?
— Т-так, так почему я теперь С-сагамия? — заикаясь попыталась сменить тему.
— Ты тоже хочешь?
— Вы обещали объяснить!
— Да, верно, — нахмурился господин и зашагал дальше по коридору. — Так как я взял тебя под свою опеку, с разрешения императора тебе дано моё имя. Иначе бы он просто ускорил твой переход под свою опеку. Иными словами, ты принята в мою семью, пусть и без права наследования, пока что. Ему очень нравится идея женитьбы на ведьме. Муроми с детства любил слушать истории про ведьм, и теперь отступать не намерен, раз энергия огня нашла этот союз подходящим. Только сейчас важнее принять Дзюн и обо всём договориться с её семьёй, а после Муроми хочет сыграть свадьбу с тобой.
Речи господина казались на удивление сумбурными. Он будто не мог
