Ведьмы в Драконьей Академии (СИ) - София Балашова
Модсогнир прижимает меня к себе ближе, и я краем глаза замечаю, как кончики его пальцев начинают искриться оранжевыми искорками.
Неужели он собирается выпустить свой огонь?
Заворожёно и с неким нетерпением наблюдаю за танцем весёлых огонёчков, огибающих его тонкие, покрытые лёгким загаром пальцы.
Но внезапно красно-изумрудное пламя Верховных гаснет.
Я резко поднимаю голову, вскинувшись, как гончая, и наблюдаю за тем, как ведьмы, покинув круг, медленно приближаются к нам. На их бледных лицах написана растерянность, а губы поджаты.
— Что там? Что вы увидели? — Ректор оказывается самым нетерпеливым из нас — стоит только женщинам остановиться, он тотчас приступает к допросу.
— Деревню не затопило. Это было жертвоприношение. Магия мёртвых, — дрожащим голосом произносит госпожа Линштейм.
Глава 21. Ритуал
Магия мёртвых…
Жертвоприношение…
Слова отдаются в ушах эхом. Первые секунды я даже не улавливаю их смысла — они кажутся мне всего лишь бессмысленным набором звуков. Но когда в моей голове они формируются в полноценные предложения, вся тяжесть их подоплёки обрушивается на меня водопадом.
Всё это — результат одного масштабного жертвоприношения.
Но к чему вся эта жестокость? Кому это понадобилось? И, пожалуй, самый главный вопрос, зачем?
— Это ведьмы Ликрийского ковена? — Впервые с момента нашего прибытия я слышу голос Модсогнира. Он звучит спокойно, но твёрдо.
Так, как и всегда. И я понимаю, насколько сейчас мне необходимо то ощущение стабильности, что он проецирует. Прижимаюсь спиной к его груди, на этот раз уже вполне осознанно, и наслаждаюсь тем, как его мышцы напрягаются, а в следующее мгновение резко расслабляются.
Похоже, ему тоже комфортно со мной.
Боже, Варя… Естественно, комфортно, ты же его пара!
— Нет, — госпожа Рокзанская отрицательно качает головой, бросая в мою сторону сочувствующий взгляд.
Так. Что на этот раз? Почему она так смотрит?
Боже мой, а вдруг что-то случилось с Аней?!
— Что-то с моей сестрой? — Рефлекторно подаюсь вперёд, будто готовясь к броску. — Скажите, что с ней?! Я хочу знать… Я имею на это полное право!
— Нет, следов студентки Миловановой мы не нашли, — произносит кураторша. — Мы обнаружили нечто другое. Очень чётко прослеживается магический след двух состоящих в близком родстве ведьм, принадлежащих к Варханскому ковену. Причём, довольно сильных ведьм. Высока вероятность, что они даже были Верховными.
Двух ведьм?
Но это же…
Да нет, не может быть… Не верю…
— Пока всё указывает на то, что этими ведьмами были ваши предки, Варвара, сёстры Кхамали и Верена Дильконские.
О, нет…
Серьёзно? Прародительница, ты издеваешься надо мной? Снова вездесущая бабка Кхамали?! Сколько ещё эта старушенция будет мне жизнь отравлять?!
— Вы… вы уверены в этом? — Сжимаю вспотевшие от волнения ладони в кулаки. В глубине души слабый голос надежды скулит, настойчиво убеждая меня, что это вполне может оказаться просто совпадением.
— Всё сходится, — госпожа Рокзанская виновато разводит руками. — Сёстры Дильконские пропали как раз в то время, когда произошёл потоп. Да и сон вашей сестры, из-за которого вы с ней оказались рядом с этим местом… Больше похоже на то, что он был наведённым. А такое возможно только при условии наличия кровного родства.
Поверить не могу…
— Но для чего им мы? Причём здесь я и Анька? И разве… разве они не жили лет двести назад? Как они могут наводить сны?
— Скорее всего, она, а не "они", — госпожа Линштейм хмурится. — Сеть выстроена на двоих, но, судя по характеру поломки, в процессе одна из сестёр внезапно покинула круг, применив какое-то непонятное заклинание, а вторую засосало в образовавшийся разлом.
И я даже догадываюсь, кто именно сдриснул в тот момент, когда запахло жареным.
Бабка Кхамали.
Голову даю на отсечение, что она, поняв, во что они с сестричкой вляпались, кинула ту на произвол судьбы, а сама как-то умудрилась прорваться в наш мир. Не удивлюсь, если она и высвободившуюся в процессе их общего заклинания энергию для этого сцапала.
Вот ведь… аферюга. Это уже реально клинический случай! Ну вот есть в некоторых людях эта жилка мошенническая, и ничем ты её не перебьёшь: ни брачными узами, ни любовью, ни родством.
Но ладно наша прабабка — с ней всё понятно. Но Верена-то. Её куда понесло? Она слепая, что ли? Честное слово, мне её даже не жаль. Одно дело, когда посторонний человек попадался на удочку этой аферистке — там всё понятно. Но когда сестра.
Ты не видишь, кто перед тобой? Ты ж её всю жизнь знаешь! Она ж только при тебе скольких вокруг пальца обвела! И ты берёшь её в союзницы? С головой всё в порядке вообще или как?! Хотя… учитывая, что эта полудурошная целую деревню не постыдилась сгубить ради каких-то своих амбиций, то вопрос об её адекватности отпадает сам собой. У дамочки очевидные проблемки с головушкой.
— Значит, — ректор прочищает горло, — она сейчас в… разломе?
— Трудно сказать — мы не сталкивались с магией мёртвых, поэтому не знаем точно, как она работает. Но судя по характеру магических потоков заклинание, не получив завершения, образовало что-то наподобие кармана, где застряли в пограничном состоянии как все жертвы обряда, так и одна из исполнительниц.
— А девочки ей понадобились, — добавляет моя Верховная, — для того, чтобы закончить заклинание и высвободиться. Думаю, она именно по этой причине отправила их в Академию, а не использовала сразу — они были нужны ей инициированными.
— Так вот почему Аня пропала сразу после инициации, — онемевшими от ужаса губами шепчу я.
— Да. Заклинание переноса на ваших медальонах, видимо, сработало в ночь инициации.
Вот же с… Она всё продумала с самого начала! Никто бы не стал искать нас, решив, что мы стали отшельницами! Особенного после того, как я сама же, своим собственным языком наплела всем в Академии про бабку-отшельницу!
Я… я… да у меня просто слов нет! Использовать моё враньё против меня же! Какая наглость!
Та-а-ак, всё. Решено. С этого дня я больше не вру. По крайней мере, в таких масштабах. Хватит с меня… Сколько я уже огребла? Пора бы и окститься.
— Но как же… Что же теперь делать? Где нам искать мою сестру?
Брови кураторши задумчиво сходятся у переносицы. Она бросает вопросительный взгляд в сторону госпожи Рокзанской, и та кивает ей в ответ.
Что это ещё за игра в гляделки? Почему они ничего не говорят? Что с моей сестрой?
— Ваша
