Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина
— А что так, каждый сам наденет? Не нужно поступать как ночью? Ты не стесняйся, говори, если что! — вот, высказалась.
— Если хочешь, Таисия. Брачный обряд заканчивается общей ночью, как правило. Хотя, бывают исключения. Если один из супругов на смертном ложе, или тяжело болен. Если хорошо подумать, то наш случай именно из этих. Зато ты защищена законом. Разве не об этом мечтают молодые женщины — выйти замуж, быстренько овдоветь и стать обеспеченной порядочной дамой. Свободной, независимой и, благодаря вот таким штучкам, — он подбросил браслет на ладони, — ограждёнными от посягательств не самых порядочных представителей нашего общества.
Одни плюсы, как ни крути. В глаза мне упорно не смотрит, уверенный что поступил правильно, и неразумная попаданка просто обязана пылать благодарностью.
— Обеспеченность сомнительная, элистер верховный инквизитор. Помнится, в первую нашу встречу ты говорил, будто живёшь неподалёку от Марахби. Грозился заходить иногда, чтобы проверить результаты обучения. В итоге твоя квартира оказалась на отшибе города. Дальше только трущобы.
— После проклятья мне показалось разумным жить ближе к работе. Когда смерть становится настолько близкой, что чувствуешь её присутствие, комфорт перестаёт играть важную роль. Обещаю, мы переедем в мой дом. Можешь даже не хранить мне верность, в конце концов, этот союз преследует иные цели.
— Значит, у меня останется хорошее наследство? Но как все узнают, что мы женаты, сомневаюсь, что здесь есть ЗАГС.
— Полагаю, это ведомство, отвечающее за регистрацию, — проявил догадливость Арвейн. — Не переживай, по возвращении в Дельму сделаем запись в книге, получим свидетельство, которое и предъявим в ратуше Лоринтара. Этого достаточно.
— Хорошо. Давай руку, Николас. Доведём дело до конца, — я коснулась мужского запястья, широкое, крепкое, перевитое сухожилиям и венами. Браслет красиво смотрелся на бледной коже. В свою очередь прикосновение Арвейна отдалось внутри лёгкой нервозностью. Его пальцы оказались горячими, даром сидел без перчаток в зимней степи. Браслет, внезапно тяжёлый, оплёл запястье, замыкаясь в кольцо. Мужчина осторожно погладил место чуть ниже прежде чем убрать свою руку. И это всё, весь ритуал? Ни громов, ни молний не будет. Просто пластинка витого металла, охватившая моё запястье.
— Поздравляю, теперь без разрешения не один маг, демон или инквизитор не сможет переместить тебя при помощи магии.
— А ведьма? — где-то осталось сестринство, которым заправляет якобы моя мать. Не уверена, что её союз маговедьмы с инквизитором порадует.
— Особенно нейды, слишком сложно выцарапывать из их обителей тех, кому не повезло там оказаться. Защиту от порталов ставят на совесть, с преломлениями работают на высшем уровне.
— Вы с элистером Горо смогли выяснить, кто уничтожил дельмийскую тройку? Ты говорил, что это несёт угрозу всем жителям города.
— Мудрые старцы утверждают, что маг-отступник покинул этот край. Тратить время на бессмысленные поиски не буду. Завтра мы вернёмся с тобой в столицу, а здесь придётся задержаться Горо.
— Ты веришь им?
— Они видят все пути для живых и тайные тропы для мёртвых. Это не выжившие из ума старики, а эльфы, встретившие свой первый рассвет больше двух сотен лет назад.
— Такие древние? — мне с трудом верилось в правдивость его слов. С другой стороны, Геран Изари тоже не так молод, как выглядит. Как он отреагирует, когда узнает? Будет язвить, или поздравит с разумным выбором? От демона всего можно ожидать.
— Это не недостаток, — вернулась повариха, с горой мисок в жестяном тазу. Зачерпнула из котла, протянула нам. Жестом фокусницы извлекла из кармана пару железных ложек. Улыбнулась, принялась споро заполнять остальную посуду, а к нам уже потянулись Вороны. Разговор оборвался, но я не жалела, есть и правда хотелось невыносимо. Мы жевали молча, рассматривая разношёрстную толпу эльфов. Странным мне показалось отсутствие детей, но находясь в окружении местных жителей, не хватило решимости задать вопрос Арвейну — вдруг по правилам хорошего тона это неприлично. Потом, когда в Дельму вернёмся, тогда и спрошу.
— Я просто удивилась. Сколько обычно живут инквизиторы? Тебе наверняка самому под сотню лет? — раньше и в голову не приходило интересоваться возрастом моего мужа. Дико звучит, даже в мыслях.
— Мне тридцать шесть, Таисия. У большинства магов есть шанс дожить до двухсот лет, но только при крайне удачном стечении обстоятельств.
— Так и не скажешь, выглядишь на все пятьдесят, — посчитала своим долгом сделать «комплимент».
— Проклятье меня, конечно, порядочно измучило, но я каждый день в зеркало заглядываю, так что не верю, — лицо мужчины озарилось довольной ухмылкой. За последние пару дней его поведение не перестаёт удивлять. Мрачный и молчаливый инквизитор словно стал ближе, ожил почти сразу, как узнал точную дату своей смерти. Я так точно не смогла бы. Улыбаться, шутить, жениться, и всё это точно зная, что запущен обратный отсчёт. Никак не пойму, он настолько хорошо владеет собой или просто смирился?
— Хорошо, хорошо, я немного лукавлю, — похлёбка оказалась вкусной, с пряными травами, незнакомыми овощами и мясом. Для завтрака не самый обычный набор продуктов, но если учитывать образ жизни эльфов, то всё логично. — Скажи, тебя прокляла Алара? Верховная сестринства Черниги?
— Да, — он отрешённо смотрел вдаль. — Отнял единственную дочь, оборвал род. В этом обвинила меня сиятельная нейда.
— Алара утверждает, будто она моя мать. А бабка Варвара в действительности предыдущая верховная. — Интерес в серых глазах, настороженность, тревога. — Если это правда, богиня может передумать и не убивать тебя. Правда?
— Сомневаюсь, хотя не буду лгать, такой исход мне желанен.
— Когда арлин Сол умыкнул меня из обители ведьм, вечером как раз должен был состояться ритуал, способный подтвердить истинность её притязаний.
— Если это так, то ты замужем за инквизитором, приговорившем твою сестру.
— Угу, Линейн этого не одобрит. Но, если отбросить сам факт нашего брака, то тебя я знаю ближе, чем всю мою гипотетическую родню.
— Избирательная мораль?
— Здравый смысл, Николас. Чтобы ты не обольщался, помни — между тобой и Марахби, я выберу его, при прочих равных условиях.
— Почему? — Арвейн искренне не понимал, и я не могу его за это винить. Наверняка в его глазах я демонстрирую типичную женскую логику.
— Он мой друг, пошедший против сильнейшего мага города, ради моего спокойствия.
— Полукровка.
— Для меня это не имеет значения, Николас. Просто хочу, чтобы ты знал. Поможет избежать недопонимания.
— Я не понимаю.
Я рассмеялась. Никогда не позволяла себе ставить Лёшке условий. А надо было. И никакой Дмитрий тогда не вторгся бы в нашу семью. Сегодня я проснулась бы рядом с родным мне мужчиной, приготовила завтрак, стараясь не разбудить, ведь наверняка полночи провёл за компьютером. И полетела на работу, предвкушая два дня выходных
