Безумная любовь для мага (СИ) - Екатерина Гераскина

Как же я была рада их видеть. Эта парочка и раньше вела себя, как не совсем взрослые люди, в кругу близких. Я закатила глаза.

— Ты тоже неплохо живёшь, дорогой. Практически в центре Москвы, так что хватит прибедняться, — вмешалась мама и улыбнулась мне.

Мы приехали на мой этаж, я достала ключи и открыла входную дверь. Задержалась на пороге, пропуская всех своих родственников и только, услышав свист брата, поняла, что в квартире меня встречал Зарецкий.

— Вот так новости, сестричка, — весело проговорил Марк.

Я прошла в квартиру, закрыла дверь и посмотрела вперёд. Зарецкий действительно стоял в гостиной к нам лицом и осматривал всю нашу большую компанию. Спрятав мелькнувшее на своем лице удивление, он подошел к моему отцу, протягивая руку для рукопожатия, а потом к Лему и Марку. Затем поздоровался с моей мамой и Алиной, представившись им, и наконец посмотрел на меня. Но прежде чем Зарецкий что-либо спросил, я решила сразу все ему рассказать:

— Это моя семья. Так что как-то так, — и развела руками.

Зарецкий явно этого не ожидал и не смог скрыть своего удивления. Повисло неловкое молчание. Каждый в этот момент думал о своем, пока Марк не спросил:

— Так ты нам не расскажешь, что твой босс делает в твоей квартире? — его серьезный тон не вязался с тем настроением, с которым еще не так давно заходил в квартиру.

Лица мужской половины моей семьи были хмурыми и сосредоточенными. Они были напряжены, от веселости не осталось и следа. Я застонала про себя. Наверняка они сопоставили мое весьма фамильярное обращение к начальнику, его нахождение в моей квартире, пусть и служебной (а служебной ли? Только сейчас я задала себе вопрос), да еще поняли, что Зарецкий — маг-менталист.

— Я же сказала, что это служебная квартира, — ответила я.

Искреннее благодушие излучали только Алина и мама. Но вскоре и они поменяются в лице, когда поймут кто мой босс.

— А почему у вас такие лица, словно вы увидели мага-менталиста? — пошутила Алина, пытаясь разрядить обстановку, накалявшуюся с опасной скоростью.

— Чур, Алина. Не зарекайся даже о них в моем присутствии, — отмахнулась мама.

Она подхватила замершего Зарецкого под руку и повела его в сторону дивана.

— Алексей, вы не обращайте внимание на них. Просто нам нелегко далось длительное расставание с дочерью. На это есть причины, но не будем о грустном, — но не успела мама продолжить, как ее оборвал отец.

— Я надеюсь, ваши отношения не выйдут за рамки служебных? — весьма строго поинтересовался родитель.

Марк сложил руки на груди и продолжал с вызовом смотреть на Зарецкого. Тем временем Лем прошел на кухню, и я услышала, как он открывает шкафчики в поисках горячительного. Сейчас и сама не отказалась бы от крепкого напитка. Я снова посмотрела на папу, потому что его образ сурового агента был для меня нов. Никогда не слышала от него настолько серьезного тона. Дома он был мягким и чутким отцом для нас с Марком (хотя про брата теперь я не могу ничего утверждать, все же не зря он пошел по стопам папы!), и заботливым, и любящим супругом для мамы.

Пока Зарецкий не сказал, то чего опасалась мужская часть моей семьи, я встряла:

— Может быть, пообедаем?

Но тут Зарецкому позвонили, ему пришлось принять вызов и отойти. Только вот, к сожалению, я прочла в глазах своих мужчин желание расставить все точки над «и». Зарецкому пришлось извиниться и уйти, но я услышала, что он о чем-то перебросился парой слов с отцом. Марк с кислым лицом провожал моего босса, а Лем молча наблюдал за всеми из единственного кресла в гостиной с бокалом в руке.

Когда Зарецкий ушел, все внимание обрушилось на меня. Алина, ничего не понимая или же понимая, но не до конца, решила ретироваться из гостиной на кухню и организовать доставку еды на дом.

— Лем, будь добр и мне организуй то же, что и себе, — отец красноречиво указал на бокал в руках друга.

Тот понимающе ухмыльнулся.

— И мне… пожалуйста, — хмуро добавил Марк и прожег внимательным взглядом меня.

А я отчаянно делала вид, что ничего не понимаю. И вообще при маме о таком говорить не стоит. Мужчины переглянулись и не стали вести допрос. Тем временем я ухватилась за возможность поболтать с мамой и слиться с такой скользкой темы.

Мы проговорили с родителями до позднего вечера. Я иногда поглядывала на телефон, но никаких сообщений от Зарецкого не поступало. Меня это слегка напрягало или… обижало, до конца я так и не определилась. А еще он даже не спросил, что со мной произошло. Но, возможно, маг просто не успел из-за важного звонка, а, увидев меня в целостности и сохранности, со спокойной совестью решил, что это может подождать.

Места в моей квартире было мало, поэтому вся моя дружная семья и бывший босс отправились ночевать в гостиницу. А так как они в курсе того, что я сейчас работаю над очень важным делом, то сообщили мне, что будут дожидаться меня в Москве и пока прекратят всяческое общение со мной, как того требует протокол безопасности.

У нас с Лемом успел состояться весьма серьезный разговор. Он честно признался, что когда ему сделали запрос коллеги из России по поводу нахождения артефакта против ментального воздействия, босс понял, что это как раз тот самый шанс, чтобы вернуть меня в Россию к родителям. Оказывается, он с моим отцом уже давно с думали насчет моего отбытия на родину и официального трудоустройства. Поэтому поиск артефакта Зарецким очень кстати подвернулся под руку двум великовозрастным интриганам. И даже то, что мне вживили артефакт, мой босс смог обыграть в свою пользу. Зарецкому была предложена моя кандидатура в качестве агента и носителя артефакта. «Обмен опытом», — так они назвали мой переход в отдел по магическому контролю над артефактами России, и именно Зарецкий поспособствовал этому. А поскольку Лем знал, что я не хочу ехать в Россию и опасаюсь этого всей душой, то им была придумана еще одна операция, на которую и отправилась.

Я была поражена количеством тех ресурсов, что на меня были затрачены. И все это для того, чтобы вырвать меня из рук мага-менталиста, помочь найти силы жить дальше, обеспечить меня работой, да еще вернуть на родину. Хотя по вине Лема я пережила не самые приятные дни в своей жизни, но это такие мелочи, когда ты можешь