class="p1">Николай связался с Виктором, сыном той бабушки, но рассказывать правду ему не стал, а придумал историю о том, что в смоленском лесу в болоте нашли останки мужчины, и среди них старые наручные часы с фамилией и инициалами его дяди. Для подтверждения его родства с погибшим необходимо сделать ДНК тест. Николай выразил беспокойство за старую мать Виктора и советовал взять образец материала у него и вообще не волновать старушку рассказами о давно пропавшем брате. Хотя бы до того момента, пока не придет результат исследования. Возможно, они вовсе и не родственники. Виктор согласился с доводами Николая и сдал анализ на ДНК сам. На тот момент он уже продал квартиру своей матери на улице Николаева и ничего не слышал о недавно найденной мумии. Спустя время из медицинской лаборатории пришел положительный ответ: обнаруженный мужчина действительно оказался родственником Виктора. А значит, погибший мужчина и есть родной брат старушки. Николаю очень хотелось лично обсудить всю эту историю со бабушкой, но он сомневался, что она находится в адекватном состоянии. Для начала Николай связался с сотрудниками дома престарелых, в котором находилась старушка, и поинтересовался ее самочувствием. Ему рассказали, что бабушка первые полгода жизни у них просто чудила, прятала свои и чужие вещи, жаловалась на несуществующих насекомых, которые якобы кусают ее, держала окно в палате всегда распахнутым, а потом стала совсем плоха и слегла. Николай окончательно уверился, что разговаривать со старушкой не имеет смысла. Похоже у нее началась старческая деменция и она уже ничего не соображает. До своего расследования Николай чувствовал себя немного виноватым перед Виктором, ведь это он настоял на помещении его матери в дом престарелых. Но сейчас он понимал, что она туда была отправлена очень вовремя. «Пусть там доживает свои последние годы”, — думал Николай. Виктору же всю правду он так и не рассказал, решив, что пользы ему это не принесет. Что за история произошла между его матерью и ее братом, неизвестно. Николай завершил свое расследование, но чувство неудовлетворенности не покидало его. Спустя некоторое время он навел справки о жизни брата старушки. Оказалось, за свои двадцать семь лет тот успел два раза отсидеть в тюрьме за разбой. У Николая это вызвало противоречивые чувства. Возможно, брат угрожал своей сестре или сделал ее жизнь в общей квартире с ним невыносимой, и старушка просто защищалась, поскольку похоже никакого другого имущества у них не было. С другой стороны, и бабуся хороша, пойти на убийство решится не каждый. Возможно, они достойны друг друга, — размышлял Николай. И всё же он решил оставить эту историю и больше к ней не возвращаться. Николай понимал, что скорее всего речь идет об убийстве. А уж кто совершил его — родная сестра погибшего, которая в свое время нарочно заманила его в подземелье, или его уголовные дружки, остается тайной. Виктор же похоронил своего дядю на семейном участке одного из кладбищ Смоленска. Через полгода умерла и его мать, прах с ее урной он разместил в одной могиле с ее братом. Николай случайно узнал об этом, столкнувшись на бензозаправке с Виктором и разговорившись. Он подумал, как интересно распорядилась судьба: враждовавшие брат и сестра все же встретились друг с другом и теперь делят общую могилу.
За годы своего расследования Николай ни разу не обмолвился о нем Майе, решив не будоражить ее воображение. Она очень близко к сердцу приняла то, что произошло с ними в подземелье. Первые полгода ночью во сне Майя дергала ногами и бубнила себе под нос что-то несвязное. Иногда она вскрикивала, но не просыпалась. В такие моменты Николай прижимал ее к себе и вытирал слезы с ее лица. Николай видел, что Майя была очень ранима, и знал, что в ней было сильно развито чувство справедливости. В последний раз, когда они обсуждали эту тему, Майя по-прежнему считала, что бабушка неспроста заперла их в подвале и притворилась ничего непомнящей, когда на следующий день к ней в квартиру пришел Николай. Вообще, он дивился Майиной интуиции. Тому, как она чувствовала людей, знала, как найти подход к человеку, что поможет его разговорить, а что, наоборот, закроет его еще больше. Он шутил, что у Майи будто бы появился третий глаз, который помогал ей видеть и чувствовать людей лучше. Николай так ни с кем и не поделился результатами своего расследования, оставив все свои сомнения при себе.
С того момента, как Михаил Валерьянович не пустил Майю домой, та жила в квартире у Николая, чему была очень рада. От запоев Михаила Валерьяновича она порядком устала. Вскоре они с Николаем поженились. Правда, никакого празднования по этому поводу не устраивали и после ЗАГСа отправились в ресторан вдвоем. Их семейная жизнь была комфортной и размеренной. Они часто путешествовали по городам России. Первые годы Майя выбирала исключительно те места, в которых она никогда не бывала раньше. Позже они ездили и туда, где она была в прошлой жизни. Только в Петербург она всегда отказывалась ехать. Это было бы слишком большим испытанием для нее: она понимала, что в этой поездке скрыть грусть и горечь от Николая будет невозможно. Несмотря на то, что Майя дала себе обещание больше не иметь детей, она всё же родила одного ребенка, которого назвали Максимом. Сделала она это ради мужа, у которого детей вообще не было. Нельзя было сказать, что Николай прямо-таки жаждал иметь их, но, когда ему перевалило за сорок, он стал всё чаще поднимать эту тему. Видя, что это гложет мужа, Майя нарушила данное себе когда-то слово. Даже дети Анны Павловны опередили ее в этом деле, нарожав ребятишек и сделав наконец Михаила Валерьяновича и Анну Павловну дедушкой и бабушкой. Майя же стала возрастной матерью. В этом она повторила путь родителей Николая — он в своей семье тоже был поздним ребенком. Максим рос тихим и спокойным мальчиком. Николай не мог нарадоваться на сына: казалось, тот воплотил все его мечты о наследнике.
Возвращение домой
Всю жизнь, прожитую в Смоленске, Майя праздновала свой день рождения в последний день августа. Сначала она думала отмечать его в декабре, в тот день, когда она родилась в Петербурге. Но потом подумала, что это будет выглядеть странно. Однако мысленно в августовский день празднования она суммировала годы жизни Майи и свои годы, прожитые в теле Веры, и праздновала эту дату. Когда ей исполнилось по документам семьдесят четыре года, про себя она праздновала сто
