Нет, нет и ещё раз... да! (СИ) - Обская Ольга

— Он разорил вас безумными тратами? — какими же недобрыми были чувства Карины в адрес Вергилия.

— Род Дак'Кастеров весьма небеден, чтобы можно было быстро промотать всё состояние. Наши земли плодородны, дают хорошие урожаи, а пастбища способны прокормить большие стада. Беда заключалась не в том, что Вергилий растратил богатства, а в том, что не уделял внимания процветанию наших земель. Тишина и покой царят во владениях Дак'Кастеров, только когда поддерживается гармония с природными стихиями. Иначе стихии обрушиваются разрушительными ураганами, наводнениями, пожарами и оползнями.

— Чтобы их предотвратить нужны регулярные ритуалы в Храме Четырёх Стихий, — это был не вопрос. Благодаря Корнелиусу Карина уже многое знала о роде Дак'Кастеров.

— Да. Но Вергилий не собирался обременять себя такими заботами. Он вызывал у меня искреннее презрение тем, что был совершенно равнодушен к жителям окрестных поселений, которые начали страдать от напастей. Пожары и внезапные бури уничтожали урожаи, а отчима продолжали волновать лишь развлечения.

Взгляд Торбьона сделался жёстким, черты лица заострились. Именно так он выглядел, когда Карина увидела его первый раз. Головорез. Дьявол во плоти. Врагам Торбьона не позавидуешь.

— Я видел отчаяние в глазах селян. Они привыкли полагаться на хозяина замка Дак'Кастеров, чей долг защищать их. Он и только он имеет право проводить ритуалы. Помню, как после очередной бури решил, что пришла пора мне стать хозяином замка и главой рода.

Хотелось бы Карине увидеть того двенадцатилетнего юношу, в котором оказалось достаточно мужества, чтобы взять на себя ответственность за свой род и за людей, которые живут на землях Дак'Кастеров. Отваги в нём было на несколько взрослых мужчин.

— Вергилий не хотел добровольно расставаться с титулом главы рода, хоть, по сути, и не имел на него права. Я знал, что все в замке, в том числе и моя мама, вздохнут с облегчением, если удастся лишить его власти. Но я был не силён в интригах и подковёрных переворотах. Я знал только путь борьбы. Мне нужен был бунт.

Бунт — страшное слово, но, видимо, не для Торбьона. Складка, залегшая между его бровей, разгладилась, а губы тронула улыбка, когда он произносил последнюю фразу.

— Бунт удался? — Карина тоже улыбнулась.

— Да. Это был славный бунт. Отчаянный и бескомпромиссный. Я поднял людей, а уж они совершили то, что требовалось — изгнали Вергилия из замка и провозгласили законным главой рода меня.

Карину посетило чувство триумфа, будто она сама участвовала в тех событиях.

— Вы и ваши люди заслужили победу!

— Победа была сладкой, но главные испытания для меня начались после.

Торбьон замолчал, и по длине паузы Карина догадалась, что повествование подошло к тому событию, которое и составляет суть его страшной тайны.

— Люди ждали от меня, что я возобновлю проведение ритуалов, которые усмирят стихии. Но правда заключалась в том, что я не знал, как это сделать. Отец не успел передать мне нужные знания. В нашем роду принято посвящать в сакральные тайны только после достижения совершеннолетия.

— И не было ни одного родственника, кто владел бы необходимыми навыками и мог бы передать их вам?

— Я таких не знал. Однако самонадеянно полагал, что справлюсь — интуиция подскажет, что делать. Я посетил Храм Четырёх Стихий, но, увы, чуда не произошло. Я пробыл там несколько дней, изучал надписи на стенах, медитировал, экспериментировал, импровизировал, но все мои действия ни к чему не привели. Не успел я вернуться из храма, как на земли Дак'Кастеров обрушился очередной разрушительный ураган. Я ощутил, какое разочарование и уныние испытали жители моих земель, я и сам был разочарован, что не смог оправдать надежды.

Карина пожалела, что этот разговор случился, когда они с Торбьоном оба в седле. Ей хотелось бы, не отрываясь, смотреть в его глаза, когда он открывается ей с такой безжалостной искренностью.

— Я не собирался сдаваться. Искал выход. На большой луне отправился в Валаайские гроты, чтобы спросить совета у ведуна-лунника. Его вердикт прозвучал как приговор — у меня нет дара стихийной магии. Я могу сколько угодно времени провести в Храме Четырёх Стихий, но что бы я там ни делал, это не остановит напасти, которые сыпятся на земли Дак'Кастеров.

Как же так? Карина даже представить себе не могла, насколько горькими для Торбьона были слова лунника.

— В нашем роду сын всегда наследует дар от отца, но на мне природа дала сбой.

— Вы отчаялись?

— Да. Но ненадолго. Я знал, что не могу подвести своих людей. Поэтому всё же нашёл решение, хоть оно и было крайне рискованным и неоднозначным. Только безумец пойти на подобное, но я пошёл.

Карина затаила дыхание. Она поняла, что прямо сейчас и узнает страшную тайну Торбьона.

Глава 63. Страшная тайна

Со склона горы подул свежий ветерок, который холодил Карине щёки, разгоревшиеся от самых разных эмоций, вызванных откровениями Торбьона.

— Слышали ли вы что-либо об отшельниках Тааби, которые живут в восточных пустынях на берегу высохшего паучьего моря? — спросил он.

— Нет, — Карина покачала головой.

— И сам народ Тааби, и место, где он обитает, пользуются дурной славой. На их землях расположен тайный чёрный рынок, где идёт торговля запрещённым товаром.

Звучало зловеще.

— Что же они продают?

— То, чего не купишь больше нигде. Они торгуют магией.

— У них можно купить дар? — изумилась Карина.

Она и представить не могла, что такая тонкая материя, как способность к магии, может продаваться. Но если так, для Торбьона это был выход. Ему позарез нужны были способности к стихийной магии. Выходит, там, на чёрном рынке, он их и приобрёл? Но какова цена?

— Чего вам это стоило?

— Магия — дорогой товар. И продаётся она не за деньги или сокровища.

Кто бы сомневался. Карина чувствовала, что Торбьону пришлось заплатить непомерную цену.

— Что отшельники запросили у вас взамен? Родовой замок? — мелькнула у неё страшная догадка.

Неужели Торбьону пришлось пообещать Тааби своё родовое гнёздышко?

— Нет, — горько усмехнулся он, — Тааби не интересует ничто материальное. Они торгуют магией — покупают и продают. Мне пришлось продать им свой дар врачевателя, который я унаследовал от матери, чтобы купить стихийную магию.

У Карины мурашки пошли по коже. Как же, наверное, тяжело расстаться с тем, что унаследовал от родного человека.

— Догадываюсь, насколько непросто было решиться на подобное.

— Да. Продать свой дар — всё равно, что продать часть себя. Позор и несмываемое пятно на всю жизнь. Боюсь, мало найдётся людей, кто не подверг бы меня презрению, узнай они о случившимся.

— Тот, кто подверг бы ваш поступок осуждению, сам достоин презрения, — горячо возразила Карина.

Магия нужна была Торбьону не для того, чтобы потешить своё величие. Он хотел лишь защитить свои земли и своих людей.

Горячность Карины явно пришлась ему по душе. Выражение лица Торбьона смягчилось.

— Как это происходит? — спросила Карина. У неё до сих пор не укладывалось в голове, как можно изъять магию.

— Чтобы снять с человека дар, отшельники проводят запрещённый тяжёлый чёрный ритуал. Не буду рассказывать, как он проходит. Вам не понравится, — Торбьон замолчал.

Карина могла бы поспорить — ей очень хотелось узнать, что он испытал. Ей даже почему-то казалось, что она имеет на это право. Когда-нибудь Карина ещё вернётся к этой теме, а пока поинтересовалась другим:

— Вы пожалели, что решились на это?

— Нет. Другого выхода не было. Если бы судьбе было угодно вновь поставить меня перед подобным выбором, я снова поступил бы также.

Карина испытала восхищение и гордость за Торбьона. Она часто слышала выражение "иметь внутренний стержень". Про кого только так не говорили. Но на самом деле ей ещё не встречались мужчины, сила духа которых была бы достаточно несгибаема, чтобы она могла разглядеть в них этот пресловутый стержень. А в Торбьоне она его видела.