Бренда Джойс - Темное искушение
Клэр медленно повернулась.
Высоченный горец смотрел прямо на нее. Мрачный и красивый, с глазами, горящими гневом богов, он источал власть и опасность. Его рука была на рукояти двуручного палаша. Клэр знала, что он не колеблясь воспользуется им.
— Отойди в сторону.
Клэр повиновалась.
— МакНил сказал, что я смогу провести несколько минут одна. Мне нужно было помолиться.
Его глаза расширились. Они были цвета весенней зелени, светлее, чем у МакНила.
— Ты — американка.
Клэр удивилась. Неужели он был в ее стране в ее времени?
Но он не смягчился. Подозрение наполнило его мужественные черты лица. Он махнул ей рукой.
— Говори.
Клэр так и сделала.
— Я с Малкольмом из Данрока, — сказала она лаконично. Этому мужчине было около сорока, что означало, что он даже старше, чем МакНил, так ведь? Его глаза были суровыми, ужасно суровыми. Он выглядел так, словно никогда не улыбался, ни разу за всю свою долгую жизнь. По сравнению с ним Малкольм, Ройс и МакНил выглядели очаровательными повесами.
Сузив глаза, он бегло осмотрел ее и затем внезапно взглянул на горло. Их взгляды встретились.
— Если вы друзья с Малкольмом и если МакНил действительно оставил здесь тебя одну, то тогда я просто советую тебе никогда не прикасаться к святыне.
— Я пойду.
— Ты из чужой страны, но носишь амулет горцев.
Клэр замерла. Она прикоснулась к кулону, который снова стал поразительно горячим. Сначала Малкольм был очарован этим камнем, а теперь этот незнакомец.
— Да. Он принадлежал моей матери. Кто вы?
— Иренхат[15] из Лахлана.
Когда он ничего больше не добавил, Клэр смущенно сказала:
— Я пойду. Держу пари, Малкольм меня ищет.
— Как у вашей матери оказался этот камень?
— Я не знаю.
— Можно мне посмотреть его?
Клэр застыла. Она редко снимала амулет, и то только затем, чтобы почистить и натереть его. Ей не хотелось, чтобы этот незнакомец прикасался к нему.
— Леди.
Сейчас он улыбался. Взгляд его потеплел и стал дружелюбным.
— Может мне должным образом представиться? Я граф Лахлана, старый друг Малкольма. — Его тон смягчился. И Клэр не сомневалась, что он часто использует его с женщинами, чтобы заманить их в свою постель.
— Я — Клэр, леди Клэр Камден, — поправилась она, расслабляясь.
Он кивнул, не отрывая от нее глаз.
— Когда-то у моего брата был похожий камень. Его украли. Не могу не поинтересоваться, не носите ли вы его камень.
Его взгляд стал напряженным.
Клэр была ошеломлена, и никак не могла отвести взгляд.
— Я бы хотел внимательно осмотреть камень, — прошелестел он, его взгляд затуманился, хотя все еще оставался проникновенно направленным на нее. — Я знаю, вы не против дать его мне, Клэр Камден.
С чего бы ей быть против, подивилась она. Она потянулась к застежке и расстегнула ее, а затем протянула ему ожерелье.
Как только он поднес кулон к свету, туман рассеялся. Клэр поняла, что ее ввели в транс, и потрясла головой, чтобы прояснилось. Она только что вручила мамино ожерелье средневековому незнакомцу! Сила гипноза Иренхата была гораздо мощнее, чем у Малкольма. Она даже не думала, о чем он ее просил, пока он не отвернулся.
Потрясенная, она закусила губу.
Он вернул ей камень, печально улыбнувшись, его взгляд смягчился:
— Нет, это камень не моего брата, но было бы чудом, если бы он им оказался, — хотя его тон был пренебрежителен, но взгляд был испытывающим.
Клэр надела свое ожерелье, избегая смотреть ему в глаза.
— Малкольм ищет меня, — повторила она настойчиво, желая уйти подальше от этого человека. Он был таким могущественным. Разве у демонов не было такой же силы? Она никогда не должна снова терять бдительность, ни в этом времени, ни в каком-либо другом.
— Я с удовольствием отведу вас к нему, — ответил Иренхат.
— Если у Эйдана есть страница из Кладдаха, я уверен, он принесет ее сюда, — сказал МакНил.
Двое мужчин прогуливались по фруктовому саду, где никто, даже другой Повелитель, не смог бы их подслушать.
— А я не уверен, — категорически возразил Малкольм. — Я немедленно еду на Оу.
— Дай Эйдану шанс передать тебе страницу добровольно, — хоть МакНил и мягко сказал, но это был приказ, и они оба это понимали.
— Сколько шансов ты будешь ему давать, прежде чем поймешь, что он такой же злой и увертливый, как Морей?
— Ты действительно так думаешь?
Малкольм напрягся. Правда состояла в том, что он не знал, что думать о Волке из Оу. Эйдан поклялся придерживаться Кодекса, но часто игнорировал его устав, преследуя свои собственные цели. Тогда как его отец, Морей, отдал ему замок Оу, очевидно укрепляя альянс со своим мятежным сыном, Эйдан отвернулся и женился на очень богатой наследнице, значительно расширив свои земли и увеличив свою власть. Неясно было, поддерживал он Морея или нет. Его жена умерла несколько месяцев назад в родах, но сын выжил. Малкольм знал, что Эйдан скоро найдет другую наследницу. И, так или иначе, Эйдан также убедит короля передать ему титул жены, а после него, титул перейдет непосредственно к его сыну. Сейчас он был графом Лисмора.
Что Малкольм знал об Эйдане, так это то, что ему нельзя доверять.
— Эйдан может принести тебе страницу под моей защитой и под моим сопровождением, или он может передать ее мне. Как бы то ни было, ты получишь страницу. — Малкольм намеревался сделать это. Он уже смаковал предстоящую конфронтацию.
— Я вижу, что ты затаил обиду. Когда ты заговоришь о том, о чем действительно желаешь поговорить? О красивой женщине? — МакНил понимающе улыбнулся.
Кровь Малкольма вскипела в венах. Он не мог контролировать свой разум, желание и свое восставшее мужское достоинство. Через несколько часов стемнеет…
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Малкольм, — сказал МакНил со смехом.
Он сердито взглянул МакНилу в лицо.
— Будет ли тебе весело, когда я возьму женщину в свою постель, а на рассвете она будет лежать там мертвой?
Улыбка МакНила погасла.
— После Уркхарта ты ни разу не сбился с правильного пути. Почему ты думаешь, что сейчас заблудишься во тьме? Ты лишь раз отведал нечестивое удовольствие. Ты можешь справиться с побуждением снова так сделать.
Малкольм знал, что покраснел.
— Я боюсь, что моя вожделение порочно, — вспыхнул он. — Потому что я хочу ее, как никогда не хотел никакую женщину или что-либо еще. Думаю, когда я войду в нее, то захочу большего, чем ее тело.
— Тогда тебе следует не поддаваться искушению, — сказал сухо МакНил. — Не так ли?
