Ректор на выданье - Лидия Миленина
Но ведь он и так сделал все что мог. Я-то это понимаю!
Он тут же отвернулся, как бы давая мне выбор – подойти или нет.
Я приблизилась. Кажется, время сегодня выделывает круги, этакие кольца из небольших событий… Только что я так же молча стояла рядом с Баром и смотрела на море. Теперь же стояла подле Родвера и плечом ощущала, насколько он задумчив и напряжен. Как в нем борется что-то.
Я ничего не сказала. Он сам вдруг обернулся ко мне и взял меня за руку. Темная туча драконьего гнева наползла на залитую солнцем веранду. А прикосновение большой жесткой, но теплой ладони опять показалось мне чем-то знакомым. Призрачно, неуловимо. И правильно. Он держала меня за руку правильно. Именно так, как нужно. Надежно, но ненавязчиво.
Что же это такое?!
И как вообще это понимать, мистер Гайнорис?
– Вы можете простить меня, Магрит? – очень искренне произнес Родвер. – Я почти угробил вас. Мне следовало самому не спускать с вас глаз, даже если б вы опять начали угрожать мне увольнением, – несмотря на горечь в голосе, синие глаза сверкнули лукавством. – Не отходить от вас дальше десяти шагов, а не самолично ехать за проректором. Я недооценил, насколько быстро они перейдут к решительным действиям.
Ишь ты, рыцарь какой ответственный, подумалось мне. Но стало приятно. И его слова, и касание – он так и не отпустил мою руку, хотя наверняка тоже ощущал плотное драконье напряжение. Этот физический контакт немного смущал меня, слишком органичным он был, что ли…
– Мне не за что вас прощать, Родвер, – сказала я искренне. Мягко высвободила руку, чтобы не пострадало его имущество. А то, не ровен час, кто-то у нас за спиной начнет извергать ревнивое пламя. – Вы тоже простите себя. Вы сделали все что могли. И вчера сражались как герой, – я мягко улыбнулась и легко, ободряюще коснулась его плеча. Просто хотелось…
– Я ошибся. Со мной это редко случается, – серьезно сказал Родвер. – Мои ошибки слишком дорого стоят всем. И я не умею прощать… себя.
– И мои тоже дорого стоят, – пожала плечами я. – Это быстро осознаешь, когда работаешь руководителем. И все же… все ошибаются, Родвер. Вы ошиблись, недооценив их скорость и коварство. И я ошиблась, поступила глупо, когда одна отправилась пешком через сады и дворы. Мне следовало повернуть обратно. Но, так или иначе… ваше мужество, жертва ваших людей и помощь Бара не дали им выиграть первый раунд. Мы все еще живы – и в наших силах сделать все, чтобы больше не совершать подобных ошибок.
Родвер серьезно смотрел на меня. Потом вновь быстро взял мою руку и поцеловал.
– Вы настоящий ректор и настоящая женщина, Магрит, – сказал он без тени усмешки.
И вдруг помрачнел:
– Пойдемте, нам действительно пора раскрыть вам все карты. И решить, что делать. Вы правы, они не смогли выиграть первый раунд. Если только это не было проверкой нас на прочность.
И предложил мне локоть. Видимо, у этих двоих входит в привычку дергать друг друга за хвост.
Глава 24
И тем не менее, когда мы вернулись, обстановка за столом стала, как прежде, вполне дружеской. Бар лишь одарил нас с Родвером мрачным взглядом и провел рукой над чашками с остывшим кохве, чтобы согреть его.
– Профессор, как мы и говорили, пришла пора рассказать Магрит то, что я скрывал, а вы прочитали у меня в голове во время своего несанкционированного вмешательства.
– Оно было вполне санкционированным – мной, – немного ехидно улыбнулась я Родверу. – И позвольте вопрос… Прежде вы оба находили это самым опасным для меня. Что изменилось теперь?
– Сейчас ты все поймешь, Маг… – сказал дракон. – Прежде мы полагали, что если они прочитают в твоем разуме, что ты знаешь об этом, то перейдут к активным действиям по твоему устранению. А если я поставлю на тебя ментальный щит, то это, по сути, будет свидетельствовать о твоей скрытой информированности. Теперь же они уже перешли к решительным действиям. Скрывать больше нет смысла, они понимают, что ты уже что-то знаешь. Единственный выход – перед отлетом я поставлю ментальные щиты на вас обоих. Такие, что защитят от любого, кроме дракона сильнее или искусней меня.
– За что я вам буду признателен, профессор, – вежливо, хоть и без тепла, сказал Родвер. – Итак, Магрит… На самом деле, все проще, чем могло показаться. Вы знаете, по долгу службы мне приходилось бывать в разных странах. Кордейн, Баор, Заир… список можно продолжать долго. Лишь в одно место меня никогда не просили отправиться – в Самбору. С тех пор как Эйдорин одержал верх в войне десять лет назад, это вассальное государство считалось безопасным для нас. Там почти отсутствовала развитая шпионская сеть. Так вот… буквально две недели назад я решил посетить эту страну. По своей инициативе и чисто в познавательных целях. Почти как турист. Если я был в стране оборотней и на границе драконьего острова, – он чуть усмехнулся, кинув взгляд на Бара, – то странно, что это государство остается для меня белым пятном. Но там – простите, Магрит, я бываю в разных местах – в весьма злачном кабаке при постоялом дворе я неожиданно встретил, пожалуй, единственного агента, что продолжал работать в Самборе еще с довоенных времен. Сложно сказать, как он узнал меня… Но, так или иначе, он понял, какую организацию я представляю. У нас состоялась беседа. По словам этого человека – не буду называть имен, они совершенно тут не важны, – он опасался за свою жизнь, а выйти на контакт со связным сейчас не мог. Поэтому передал информацию мне. Много лет он ощущал, что в «обиженной» Самборе готовится нечто против Эйдорина. Нечто, призванное буквально уничтожить нашу страну. И вот недавно у него появились данные, что действительно существует тайное общество, готовящее атаку. Какую именно, он не знал, но однажды ему удалось подслушать весьма интересную беседу двоих заговорщиков, в которой они обсуждали весьма любопытную вещь: единственный, кто может помешать, когда «сила вырвется на волю», – ректор академии миледи Сайорин. Она важна на всех этапах операции, и необходимо получить от нее всю пользу, но если она узнает о своей «власти» остановить это, то должна немедленно умереть. Думаю, теперь, Магрит, вы понимаете, почему мы скрывали это. Так вы бы уже «узнали» о своей неведомой «власти» и попали бы под удар. Впрочем, как оказалось, роль,
