Я тебя съем - Лана Морриган
– Этим займется Константин. Так что за долг? – Альфа продолжал упрямо расспрашивать.
– Материальный, – ответил я.
Альфа долго всматривался в мои глаза, прислушивался к сердцебиению – читал, бросил короткий взгляд на моих родителей и отступил.
– Я благодарен и горд. – Хватка его пальцев ослабла, превращаясь из захвата в ободряющее похлопывание. – Ты сын своего отца, – дядька хмыкнул. – Знаю, для тебя это не комплимент.
Мы оба затаили дыхание, наблюдая за тем, как мама бережно гладила огромную волчью морду. Нежно вела от носа к ушам, улыбалась светло и немного грустно. Неужели она помнит о произошедшем? Мама склонилась к зверю, закапывалась пальцами в шерсть и шептала, что никогда бы не оставила отца одного и сейчас просит его вернуться. Просит зверя уступить.
– Ее нужно забирать, – произношу я на грани слышимости.
– Тише, – обрывает Альфа. – Арнару бы перекинуться в человека, иначе он не даст и прикоснуться к Лиле.
Время идет, но сцена перед нами не меняется: волк ревностно охраняет свою пару. Не разрешает подняться, поменять маме позу, прожигает всех недружелюбным взглядом, угрожающе демонстрирует зубы, при каждом движении.
– Так не пойдет. – Константин присоединился к нам сразу же после воскрешения мамы, не подходил, присматривался. – Девочке нужен покой и подпитка. Ар сейчас не понимает, что вредит ей. Если я ее заберу к себе, сможете удержать Ара на территории?
– Я помогу, – отозвался на удивление молчаливый князь.
– Можно Ара закрыть в подвале, где он когда-то держал Светлого князя, – хмыкнул Лео.
Александр развернулся на пятках, проморгался, словно ему в глаза попал песок.
– А вы не так просты, как хотите казаться, Рокотовы. Как только Ар придет в себя, не забудьте напомнить мне уточнить у него способ пленения Высшего вампира. Хожу по тонкому льду… – Александр оглядел присутствующих наигранным боязливым взглядом.
– Князь, – Константин позволил себе оборвать театральную речь. – Нельзя их изолировать друг от друга. Разлука повлияет и на него, и на нее отрицательно. Ар будет бесноваться, инстинкт защитника не даст человеку вернуть контроль. А Лиля вряд ли обретет покой, зная, что ее судьба в данный момент сходит с ума.
* * *И время потекло быстрой рекой. Я отмечал, что сменились сутки лишь по солнцу, что всходило и садилось, казалось, бесконечное количество раз. Мама была слаба, сразу же, как ее перенесли в спальню, оперлась на изголовье кровати и прикрыла глаза. Зверь расположился у изножья, неусыпно следил за малейшим движением своей пары. Константин и Александр появлялись точно к тому моменту, как в системе заканчивался укрепляющий раствор, стараясь лишний раз не нервировать своим присутствием зверя.
На шестое появление Константина в особняке отец отреагировал снисходительней, разрешил вампиру войти в спальню и провести беглый визуальный осмотр под тихое утробное рычание, уже не прибегая к помощи Александра.
В первые сутки отец не позволил ступить на порог спальни ни мне, ни даже Крису. Волчонок тосковал, рвался в комнаты родителей, совершенно не понимая запрета. С братом мы проводили по двадцать три часа в сутки: гуляли, играли, спали, если можно назвать сном провалы на пятнадцать минут. Малец наотрез отказался от компании Велы, крепко прижимался к моим ногам, прислушиваясь к маминому голосу. Затаивался, стоило ей заговорить с отцом. Наверное, я должен испытывать стыд, но я слушал, как Крис, как и остальные в доме искренне радуются, и частично завидовал тем словам, что говорила мама. Ради подобных слов стоит не только оставить свою звериную сущность, но и не единожды вернуться с того света.
По несколько часов я проводил с братом на руках возле широкой двустворчатой двери спальни. И когда мамин голос замолкал, слезы немедленно наполняли глаза ребенка.
– Завтра еще раз попробуем, – ободрял нас Константин. – Арнар спокойней. Лиля полна сил. Сейчас ее волнуете лишь вы, – вампир кивает на нас с братом. – Зверь уступит, не сомневайтесь. Меня Ар воспринимает как помощь, а вас как препятствие. Это ненадолго. Я уверен.
И еще одни сутки, а за ними вторые и третьи… Усталость накапливалась и пожирала надежду. Крис дремал на моей груди, обхватив меня руками за шею, вздрагивая и хныча.
– Тише, – прошептал я сквозь сон, гладя ладонью по детской спине. – Спи. Тише.
– Лиля.
Я распахнул глаза и перестал дышать. Вела выглянула из кухни и беззвучно прошла в гостиную. Наши с тетей напряженные взгляды пересеклись, мы молча ждали подтверждения того, что нам не показалось. И хриплый голос – не обман слуха и не фантазия утомленного сознания.
– Прости, – доносится второе слово, сказанное моим отцом. И за ним следует тысячи других, болезненных, горьких слов раскаяния и привязанности, от которых ком застревает в горле, мешая дышать.
– Спасибо, – шепчет Вела. – Теперь все будет хорошо, – повторяет слова Константина, скромно улыбаясь, стирая слезы тыльной стороной ладони.
Глава 24
Ник
* * *– Отдохни. – Мама протянула руки к Крису. – Поешь, ты выглядишь уставшим. – А я крепко удерживаю вырывающегося волчонка, искоса поглядывая на отца. – Ник, отдохни.
– Ты в порядке? – интересуюсь я.
Отец отвечает коротким кивком.
– Уверен? – уточняю.
– Да, – он кривится на мой недоверчивый тон.
– Иди, мой сладкий. – Мама стискивает ребенка в объятиях и утыкается носом и губами в пушистую макушку. – Как я по тебе скучала. Ты даже не представляешь, Крис, как я по тебе скучала. – Шмыгает носом и в десятый раз за последние пару минут шепчет, глядя мне в глаза: – Спасибо. Ну, все, иди уже. Прими душ, от тебя жутко пахнет, – кривится сквозь слезы радости. – Правда. Как Алина, ты ей звонил? – В этом вся моя мама, она помнит и беспокоится обо всех, только не о себе. О ней беспокоится отец.
– За Алей присматривает младший Коваль, – отвечаю я, судорожно соображая, где оставил телефон.
Воспоминания подернуты дымкой усталости, скорее всего, как положил его на приборную панель автомобиля, так он там и лежит. Бросив короткий взгляд на родителей и младшего брата, я вышел из спальни.
