(Не) Лишняя для дракона (СИ) - Ромм Дарина

Как же она была счастлива в той жизни — беззаботной, полной светлых надежд и спокойного счастья. Времени, когда о плохом не задумываешься, а беды проходят мимо, не задевая даже краешком своего пыльного одеяния.

Все это отныне было так далеко, и Тратти грустила о том, чего в ее жизни уже никогда не будет: о своей наивности, о детской вере в добро и в то, что родители всегда будут любить ее, и всегда будут рядом.

Она чувствовала себя повзрослевшей, растерявшей иллюзии и мечты, и в этот миг вдруг остро поняла, что отныне все это — ее прошлое, лишь нежные, легкие воспоминания.

А настоящее — это драконы в небе, чужие лица вокруг, собственное неопределенное будущее, и Трой, которого в этом будущем может и не быть.

Чтобы избавиться от тоски, Тратт пошла туда, где ей всегда было хорошо — в библиотеку. Там и засиделась за чтением до самой ночи, скрываясь от посторонних глаз и пытаясь любимым занятием изгнать печаль.

По этой причине, в постель она легла далеко за полночь. Отпустив отчаянно зевающую горничную, сама расчесала волосы, и долго сидела перед зеркалом, вглядываясь в свое изображение и, наверное, в сотый раз перебирая в уме все, что накануне произошло между ней и Троем.

«Зачем я сказала эту глупость про брата? Он и так относился ко мне, как к ребенку, а теперь все будет еще хуже. Если он, вообще, теперь будет со мной разговаривать…

Зачем ему такая обуза, как я — некрасивая и не интересная. Только и гожусь, чтобы пошутить надо мной.

Опекать меня больше не надо: старый лорд Валдоран по приказу короля сидит в своем поместье, а других врагов во дворце у меня нет. И теперь Трой может заняться своими делами, а про меня забыть».

От этой мысли на нее накатила такая горечь, что из глаз ручьем полились слезы, превратившись в полноценные рыдания — с громкими всхлипами, трубным сморканием и острой жалостью к себе.

От души настрадавшись, Тратти успокоилась, и дав себе твердое обещание видеть в Трое только брата, всё-таки заснула.

И вот кто-то будит ее, когда она только-только увидела первый сон.

— Тратти, я сейчас подожгу твою постель! — прозвучало особо сердитое.

С трудом сумела разлепить глаза, и взвизгнув, подскочила на кровати, мигом забыв про сон.

Возле нее, поверх одеяла сидел маленький золотистый дракончик.

— Д-драго?! — запинаясь, обратилась к нему Тратти, подозревая, что он ей всего лишь мерещится, и есть не что иное, как игра ее непроснувшегося сознания.

— Я, конечно. Или ты видишь здесь еще кого-то? — оскорбился дракончик.

Тратти таращилась на него, удивляясь причудам своей разгулявшейся фантазии. А объект ее воображения громко чихнул, и укоризненно уставился на девушку.

— Наконец-то открыла глазки. А то бужу, бужу, а ты спишь себе спокойно, как будто совесть у тебя чиста и ничто ее не тревожит. — пожаловался дракончик, печально моргнув.

— А что не так с моей совестью? — изумилась девушка. Как ни странно, тот факт, что статуэтка разговаривает, поразил ее меньше, чем упреки в отсутствии чистой совести.

— Как что? Она еще спрашивает! А кто будет меня мирить с богиней, скажи на милость? Ты тут живешь в свое удовольствие, а мы с ней в ссоре уже ого-го сколько лет. — бурно возмутился дракончик.

— Подожди, Драго, пожалуйста, не так быстро и громко. — взмолилась девушка. Она все еще до конца не проснулась и плохо соображала. И даже шок от появления в ее спальне говорящей статуэтки не развеял туман в голове.

Она сползла с кровати и пошла в туалетную комнату, краем глаза продолжая посматривать на дракончика, растянувшегося на одеяле.

В туалетной комнате Тратт быстро умылась, и некоторое время разглядывала себя в зеркало, пытаясь рассмотреть признаки возможного сумасшествия.

Действительно, встретить в своей спальне магический артефакт, который совсем недавно видела на другом континенте, да еще и говорить с ним — это надо быть сильно не в себе.

Не обнаружив в своем отражении ничего необычного, только, разве-что, слегка подросшую грудь и пополневшие бедра, Тратти порадовалась этим фактам и подошла к открытому окну. Некоторое время глубоко дышала, возвращая себе ясность мышления.

За окном уже рассвело, но солнце лишь тонким краешком подсвечивало окрестности, окрашивая их в нежный, розовый перламутр.

Рядом зашумели огромные крылья, порыв воздуха разметал ей волосы, и с башни над головой Тратти взлетели два дракона — серебристый и красно-черный устремились в сторону моря, набирая скорость и высоту.

— Ох, вот бы мне так: лететь, рассекая воздух и быть такой свободной, как … как дракон! — пожелала себе Тратти.

— Будешь, когда выполнишь все, для чего я надрываясь притащил тебя сюда. — раздался ворчливый голос в голове девушки. Охнув, она схватилась за виски, спешно выстраивая блок для чужого разума, хозяйничающего в ее голове.

— Ой, да не напрягайся ты так. Подумаешь — подслушал твои мысли. Выходи скорее, и давай поговорим, наконец. — продолжал наглеть голос.

Тратти, как ошпаренная, выскочила спальню и уставилась на Драго, с комфортом растянувшегося на ее подушке.

— Сестричка, ты не можешь закрыться от меня, как ни старайся. — хихикнул этот наглец.

— С каких это пор, я стала тебе сестричкой? — язвительно вопросила Тратт, возмущенно уперевшись руками в бока.

— А с тех самых, как угостила меня своей кровью и разбудила из многолетней спячки. Теперь мы с тобой кровные побратимы…. Или посестрины… Даже не знаю, как лучше. — задумался мелкий язва. — Тебе-то самой кем больше нравится быть: побратимкой или посестринкой?

— О, Триединый дракон, — застонала про себя девушка, — мало мне Троя с его вечными шуточками, теперь еще и этот мелкий болтун на мою голову! — Будучи молчаливой статуэткой, дракончик понравился ей намного больше, чем нынешняя разговорчивая версия.

— Да, кстати, хорошо, что ты про него вспомнила: надеюсь у тебя с Тройаниаром ничего серьезного нет, и ты сохранишь свою девственность до двадцати лет? — встрепенулся Драго.

Тратти сначала оторопела, услышав такое, затем поразмыслила и решила прояснить некоторые моменты.

— Знаешь, у меня к тебе тоже несколько вопросов. Во-первых, кто ты такой, Драго? И откуда, такой болтливый, здесь взялся, если последний раз я тебя видела очень-очень далеко отсюда?

Второе — как связаны лорд Трой и моя… мои двадцать лет? В-третьих, с какой богиней тебя нужно помирить? Ну и в-четвертых, если я это сделаю, то что за это получу?

Дракончик с протяжным стоном закатил глаза и тяжело вздохнул:

— Траттиана, а у тебя в предках гномы или демоны не встречались, случайно? За твоей манерой торговаться и искать выгоду так и видятся эти ушлые ребята.

Ладно, отвечу тебе по-родственному, сразу на последний вопрос: помиришь меня с богиней — дам тебе крылья. А остальные твои вопросы — пустяк, даже время на них тратить скучно.

— В каком смысле — «дам крылья»? — оторопела Тратти.

— В прямом — летать будешь. Вот так: хлоп-хлоп, и полетела. Как нормальный дракон. — и Драго помахал своими маленькими крылышками, демонстрируя, как летают драконы.

— Ты имеешь в виду, что у меня появится вторая ипостась? Я буду воплощенным драконом?

— Ну конечно, драконом. Не в ворону же тебе превращаться. — недовольно буркнул дракончик. — Ну что, согласна помогать?

Тратт повертела головой в разные стороны, разглядывая своего собеседника и усиленно думая.

— Нет, Драго, ничего обещать я не буду, пока ты все не расскажешь. Для начала ответь на те вопросы, которые я уже задала. И на те, что у меня появятся после твоего откровенного, и главное, честного рассказа. Тогда и буду решать, чем тебе помогать. И помогать ли вообще.

— Ох и нудная ты девушка, побратимка. Все-то тебе знать нужно.

Тратти молчала. Драго еще повздыхал, повозился на кровати, устраиваясь поудобнее, и заявил:

— Забыл предупредить — жить я у тебя буду. Не бойся, меня никто не увидит, если я не захочу показаться. Ты ведь не против? Мы же родственники….