Агент Фейри (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Я закрыла глаза, и его печаль словно клубилась вокруг него.

— Шторм не защищает. Шторм невозможно контролировать. Я был молодым и глупым, думал, что эта сила подчиняется мне. Я призвал всю свою мощь: вихрь, град и молнии. Но вот в чём особенность штормов — их невозможно контролировать. Шторм, который я призвал, убил мою сестру. В неё ударила молния. А когда они забрали нас обратно, Огмиос хотел сделать из нас показательный пример. Возле Фонтана Дану в Триновантуме он вырвал крылья моей матери из её спины, затем казнил её у меня на глазах.

Я вспомнила слова Роана. «Что может быть хуже, чем сгореть заживо? Смотреть, как тот, кого ты любишь, сгорает заживо».

Я едва могла дышать от его боли и сделала единственное, что мне было доступно. Я обняла его и прошептала:

— Это не твоя вина.

Мёртвая тишина воцарилась над кладбищем. Даже птицы перестали чирикать, словно они тоже слушали, что будет дальше. В настоящий момент, положив голову на грудь Роана, я слышала лишь биение его сердца.

— Я знаю, каково это — чувствовать себя виноватым, — продолжал он. — Я знаю, как это может помутить твои суждения.

— Если мы останемся, многие могут погибнуть, — сказала я, не поднимая головы с его груди. Меня одолевало дикое, неукротимое желание защитить его любой ценой. Может, мои суждения помутились не от чувства вины, а от отчаянной потребности держать его подальше от опасности. Мысль о смерти Роана ужасала меня, вызывая головокружительный, пронизывающий до костей ужас, которого я никогда прежде не испытывала, даже когда чувствовала чужой страх как Владычица Ужаса.

Роан погладил меня по волосам.

— Если мы сбежим, многие умрут. И не имея земли, которую можно назвать своей, Неблагие угаснут один за другим, пока не останется никого. Мы должны остаться и сражаться. Благие не лишены уязвимостей. Если мы укрепим силы в крепости Сингето, мы всё ещё можем остановить их.

Я крепче обняла его, не желая рисковать его жизнью.

— Нам понадобится как-то склонить чашу весов в нашу сторону.

Он снова провёл ладонью по моим волосам, его прикосновение утешало.

— Ты перевесишь чашу весов, Кассандра. Я знаю, что ты сумеешь вернуть свои силы ужаса. Мы будем тренироваться. Мы будем...

— Я не могу, — я бесплодно пыталась снова найти свои силы и ничего не добивалась, пока ходила по району, где раньше был Лондонский Камень. Мне надо объяснить это так, чтобы для Роана стало понятно. — Представь, что ты идёшь рыбачить с удочкой. У неё есть леска, крючок, возможно, наживка. Когда я использовала силы ужаса, я была рыбаком, который держит удочку и леску. Лондонский Камень был крючком и наживкой. Я использовала свою связь с ним, чтобы призвать страх и подцепить его. А потом я могла им управлять. Без Лондонского Камня я рыбак с удочкой и леской... но без крючка. Без наживки. Я не могу управлять страхом.

— Так выбрось удочку, — сказал Роан. — Когда я жил в лесу, я ловил рыбу голыми руками.

— Возможно, эта метафора не совсем подходит, — я отстранилась от него.

— Что насчёт той силы, которую ты чувствовала на улицах Лондона? Это должен быть Камень или нечто подобное. Мы должны вернуться к нему.

— Это не то же самое. Эта сила рассредоточена, она всюду. Она то сильно пульсирует, то иссякает, ускользая из моих пальцев. Я не могу за неё ухватиться, не могу затянуть в себя. Мне показалось, что я почувствовала её в Мире Между, в зеркальном измерении, но я слишком сосредоточилась на том, чтобы выбраться, и мне было не до экспериментов с силами ужаса.

— Что ты там почувствовала? — спросил Роан.

— Я просто ощутила огромное присутствие ужаса. Оно обладало каким-то весом, сродни тяжести сырой почвы.

— Расскажи мне, что ещё ты помнишь.

Я закрыла глаза, вспоминая.

— Течение воды. Вода... — мой разум бешено понёсся. — Черепа под водой. Это символ Уила Брок, — пробормотала я, когда в моём сознании зажглась искорка идеи. — Это река, не так ли? Уила Брок? Уолбрук? Она течёт под землёй, недалеко от места, где хранился Лондонский Камень.

— Там ты почувствовала силу?

Я медленно кивнула, и в моём сознании расцвело воспоминание. В самый первый раз, когда мы с Роаном вместе шли по улицам Лондона, я почувствовала ту силу, когда мы проходили над Уолбруком. Он сказал, что когда-то люди приносили себя в жертву богам. Нам. «Человеческие черепа и куски золота лежат в погребённой реке». Я почувствовала силу черепов под водой — дома моих предков — и с тех пор больше не думала об этом.

— Тьма, — сказала я. — И течение воды, тяжесть сырой почвы. Роан, мне надо пойти к подземной реке.

Глава 30

— Дерьмо, — пробормотала я, крепче кутаясь в кожаную куртку.

Роан привёл меня к входу в реку Уолбрук возле Кэннон-стрит, буквально в нескольких минутах ходьбы от метро. Нам преградила дорогу огромная металлическая дверь, встроенная в стену и наполовину заваленная камнями и обломками.

— Ты можешь прыгнуть туда, используя отражения? — спросил Роан.

Я закрыла глаза, пытаясь нащупать отражения вокруг меня. За круглым люком я не чувствовала ничего и покачала головой.

— Там абсолютная темнота, хоть глаз выколи. Без света нет и отражений.

Роан провёл ладонью по рту.

— Я могу открыть дверь меньше чем за день, — он подошёл к двери и поднял один булыжник, отбросив в сторону. — Давай я начну разбирать завал.

— Роан, я думаю, это займёт больше времени. Кто-то явно хотел, чтобы эту дверь не открывали.

Он отшвырнул ещё один большой камень.

— Я могу позвонить Элвину и спросить, нет ли у него взрывчатки, — сказала я. — У него есть телефон, ты знал? Это наглядно демонстрирует, что даже фейри могут пользоваться телефонами. Я могу и тебе купить такой, когда мы здесь закончим, — я наблюдала, как мышцы перекатываются под его футболкой, пока он работает.

Роан помедлил с камнем в руках и встретился со мной взглядом.

— Твоя похоть помогает. Продолжай в том же духе.

Я подошла к нему, с удивлением обнаружив, что он уже освободил значительную часть металлической двери. Я провела пальцами по заржавевшему засову.

— Ты слышал, что я сказала про взрывчатку? — спросила я. — Думаю, она заперта.

Роан выгнул бровь, выпрямляясь. Он схватился за металлические болты, которые удерживали дверь в запертом положении.

— Я поняла. Ты очень сильный. Твоя мужская доблесть принята к сведению. А теперь давай вызовем сюда подмогу.

Он слегка крякнул и напрягся. Дверь не поддалась.

— Роан...

Он одарил меня плутовской улыбкой, и его глаза обрели насыщенный янтарный оттенок. Его губы чувственно изогнулись. Он разжигал моё влечение, чтобы подпитываться им.

Роан снова принялся разбрасывать камни прочь от двери, и его широкие плечи напрягались от усилий. Было нечто первобытное в том, как целеустремлённо он занялся этой дверью. После долгих недель торгов, переговоров, поиска сложных решений для немыслимых ситуаций наконец-то появилось нечто простое. Дверь, которую надо открыть. И мой мужчина решительно настроился это сделать.

Солнце золотило его кожу. Мне нужно было лишь стоять тут, восхищаясь его красотой, и он переполнялся силой. Наблюдая за Роаном, я думала о том, как он уложил меня на стол в библиотеке, как его хищный взгляд бродил по моему обнажённому телу, как он не торопился со мной.

Дверь застонала, когда Роан дёрнул её. Он ещё сильнее откинулся назад, морщась от натуги. Я видела, как дверь прогибается под его тягой.

«Он действительно это сделает?»

Я отступила на шаг назад. В следующую секунду дверь распахнулась, извергнув дождь камней, грязи и воды. Я уставилась на Роана и похожий на пещеру вход, который он открыл. Мелкий ручеёк воды хлынул из низа проёма.

Вот она. Сама река Уолбрук.

— Твою ж мать, — выдала я.

Роан перевёл дыхание.

— Так что там ты говорила про мою мужскую доблесть?

Я улыбнулась.

— Как будто оставались какие-то сомнения. Проверим?