Князь моих запретных снов (СИ) - Штерн Оливия

- Винсент, - прошептала я.

И все так же, не отводя взгляда от витрины, боясь его потерять, шагнула к выходу.

- Эй, ты куда? А я? – пискнула подруга.

- На улице подожду, что-то мне душно.

А сама – быстрее, быстрее… Успеть, пока он не ушел.

Он ведь не просто так стоит посреди толпы и на меня смотрит?

Я не помнила, как вылетела за дверь, как рванула в самую гущу толпы, потому что он все еже был там и ждал меня. Наверняка именно его взгляд я чувствовала все это время! О-о, почему он не подходит? Не может? Не хочет? Обиделся?..

- Винсент! – крикнула я в толпу, - да пропустите же!

Но как-то так получалось, что меня оттеснили в сторону, к домам; поперек медленно ехала телега, груженая тыквами. А потом кто-то больно схватил меня на плечо, дернул назад, я едва не упала, чуть не выронила бумажный пакет с покупками.

- Эй, - возмущенно обернувшись, я вдруг поняла, что язык одеревенел от застарелого страха.

На меня сверху вниз насмешливо смотрел Дэвлин.

- Ну, здравствуй, Ильса, - и гаденько так ухмыльнулся, блестя свиными глазками, - я смотрю, ты прямо принцесска. Едва узнал.

- Пусти, - я резко дернула плечом, - не тронь меня, понятно? Я сноходец.

- Да знаю я, - сказал он добродушно и даже руку мою отпустил. Мол, зла тебе не желаю.

Но я не верила. Слишком хорошо въелись в память все его гадости, все щипки, пока никто не видит, потные трясущиеся ладони, запах пота…

- Я здесь с друзьями, - выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

А сама его рассматривала. Дэвлин приоделся к ярмарке, был в сюртуке из добротного сукна и новенькой белой рубашке, которую, впрочем, уже заляпал чем-то жирным. Кажется, он еще сильнее растолстел с момента нашей последней встречи. Рыжие сальные волосы беспорядочно падали на широкий лоб, за лоснящимися щеками ушей не видно.

- Да ладно тебе, - он тоже внимательно разглядывал меня, - смотри-ка, стоило тебя отмыть, так ты и выглядишь… сносно.

Понятное дело, что ему очень хотелось меня унизить. В его глазах я всегда выглядела сносно, иначе он не пытался бы меня зажимать по темным углам.

- Дай пройти, - решительно сказала я.

- А как же поболтать? – рыжие брови домиком, - неужто тебе неинтересно, как там наша матушка?

- Думаю, неплохо, - тут я не удержалась от колкости, - на все деньги, что вы за меня получили.

- Двух коров купили, - радостно сообщил Дэвлин.

… А пока я с ним треплюсь, Винсент уйдет. Не будет меня ждать.

- Мне надо идти, - процедила я, вертя головой и пытаясь понять, где же я видела Винсента.

Ощущение взгляда еще не пропало, но силуэта в толпе я больше не видела.

- Вот так торопишься, курочка?

И тут случилось то, чего я, в общем-то, ожидала, но надеялась, что ничего подобного не случится. Дэвлин сгреб меня лапищей в охапку, дернул на себя и потащил к ближайшему проему меж домами.

- Пусти! – взвилась я, - подлюка! Отвали!

Больно наступила ему каблуком на ногу, но он лишь зашипел, зажал мне вонючей ладонью рот и нос.

- Ах ты, маленькая стерва. Что, думаешь, я с тобой просто так расстанусь? Даже не пощупав тебя, такую чистенькую?

Он прижал меня к себе спиной, так что я даже умудрилась ткнуть его локтем под ребра, как учил мастер Брист. Но страх, липкий, мерзкий страх отнимал силы. Наверное, я ткнула его недостаточно сильно, Дэвлин лишь хрюкнул и в очередной раз пробормотал ругательства, фантазируя о том, что он со мной сделает. Я выронила пакет с бельем, вцепилась ногтями ему в предплечье, повисла всем весом, мешая ему… А он меня волок без особых усилий. Здоровый деревенский вол, чтоб его хорши разорвали. И никто, никто не счел нужным вмешаться, я видела, как люди отводят глаза, словно им не хочется видеть того, что происходит у них под носом.

До прохода между домами остались считанные шаги, я все еще упиралась, молотила руками по толстому предплечью Дэвлина, давилась собственным дыханием, перед глазами темнело…

А потом вдруг свет померк, меня словно окунули в темноту – но не кромешную, я мягкую, бархатную… Я с трудом сообразила, что перед глазами попросту черная рубашка, серый бархатный сюртук. Подняла взгляд, и силы окончательно меня покинули. Дорогу нам преграждал Князь Долины, который неведомо откуда взялся в мире живых и который… был в ярости. О, даже глаза, его прекрасные серые глаза, в которых я так привыкла тонуть, светились парой холодных монет.

- Руки, - надменно бросил он, едва разомкнув губы.

- Что? – хрюкнул Дэвлин.

Меня начинало ощутимо тошнить от ужаса. Винсент… он же не такой здоровяк, как Дэвлин. Дэвлин его просто раздавит весом, он огромный и тяжелый, как мельничный жернов.

- Руки убери от нее, - повторил Винсент, не глядя на меня.

Да, он на пол-головы ниже Дэвлина. Нельзя, чтобы Винсент пострадал, нельзя!

- А ты кто такой? – меня мотнуло из стороны в сторону, словно тряпку на ветру, - это моя баба, понятно?

Я тихо завыла. Винсент, миленький, пожалуйста, не связывайся с этим придурком. Я… как-нибудь…

Но додумать о том, что именно «как-нибудь», я уже не успела.

Движение Винсента оказалось настолько стремительным, что, казалось, он весь размазался в воздухе, превратился в серое размытое облако. Я лишь успела вдохнуть, в тот миг, когда толстенные пятерни Дэвлина разжались. А еще через мгновение – гулкий, чавкающий звук падения тяжелого тела на брусчатку, и меня подхватывают уже другие руки, и я прижимаюсь лбом к шелковой рубашке, пахнущей лавандой и лимонником, и одержимо шепчу его имя…

- Ильса, - он выдохнул мне в волосы, - маленькая. Не пугайся… Так мало времени… Сегодня ночью приду к тебе в спальню, дождись меня.

- Не уходи, - пробормотала я, - Винсент… не уходи, прошу.

- Прости.

Он резко поставил меня на ноги, еще миг – и рядом пустота. Я судорожно хватал ртом воздух, голова кружилась. Мои покупки… Дэвлин…

- Ильсара! – обеспокоинный крик Альберта.

Кажется, он подбежал, обхватил за талию, потому что ноги не держали.

- Какого Урма тут случилось?!!

Я поморгала на свет, глубоко вдохнула и, чувствуя себя почти в безопасности, привстала на цыпочки и заглянула Альберту за плечо. Дэвлин валялся на земле и был, похоже, без сознания. Кожа на лбу и на щеке лопнула, и по брусчатке стремительно расползалась ярко-красная блестящая лужа.

- Ильса, - Альберт требовательно заглянула мне в глаза. Затем, кивнув собственным мыслям, скомандовал, - пойдем отсюда. Идти можешь?

Я закивала, засуетилась, перебирая ногами. Альберт, все еще поддерживая меня, ловко подхватил выроненным мной пакет.

- Идем в «Поваренка», - сказал тихо, - что это за здоровяк был?

- Мой сводный братец, - шепнула я. Перед глазами все еще плясали надоедливые мошки, и дыхания не хватало.

- Ясно, - Альберт уверенно тащил меня к таверне.

И больше ничего не спрашивал. Я почему-то ожидала, что он начнет расспросы о том, кто этому здоровяку надавал по мордасам, но Альберт молчал и больше ничего так и не спросил.

Внутри оказалось людно, шумно, но… все равно уютно. Глиняная статуя поваренка, давшего название таверне, раскрашенная глянцевыми масляными красками, стояла у самого входа. Кончик розового носа был безжалостно отбит, толстые, словно вареники, красные губы улыбались. В пухлой руке поваренок сжимал настоящий половник, и этим половником он указывал по направлению к прилавку, где дородная тетушка разливала по тарелкам суп и с грохотом метала на подносы керамические горшочки.

- Посиди с Аделаидой, - шикнул Альберт, - а я схожу за Габриэль. Вечно на тебя всякие идиоты кидаются. Интересно, Ильса, когда-нибудь к тебе нормальный парень прибьется?

Я быстро пошарила взглядом по залу, у окна и вправду расположилась Аделаида. Перед ней были расставлены большой фарфоровый чайник, сахарница и огромная просто кружка, исходящая паром. Аделаида нас увидела и помахала мощной рукой. Я кое-как высвободилась из дружеской хватки Альберта и поковыляла вперед, к столику.