Институт неблагородных. Тёмные крылья (СИ) - Иванова Инесса
Аде показалось, что Марк вздрогнул. Впрочем, она могла ошибиться: после полутьмы коридора девушка не сразу привыкла к яркому освещению лестничных пролётов.
— Что за пятно?
— Вот такое.
Ада выставила вперёд правую ногу так, чтобы клеймо было чётко видно. Округлое, равномерно насыщенного голубого цвета оно казалось ненастоящим. Марк коснулся его кончиками пальцев, которые снова поползли вверх, туда, где под еле прекрывающими тело кусками шёлка скрывалась другая Ада, раскованная и безбашенная.
— Может?..
— Нет. Ответь, пожалуйста.
Марк вздохнул и произнёс надтреснувшим голосом:
— У меня оно алое. В остальном — очень похоже.
— Тогда всё сходится.
— Чему ты улыбаешься? Что скрываешь?
— Это “круг Судьбы”. Если верить легендам, он возникает у мужчины и женщины, которые предназначены друг другу, после…
— После секса?
— Именно.
— Пошли к тебе, — отрывисто произнёс Марк и, крепко сжав ладонь Ады, заставил её показывать дорогу. Лишь когда дверь комнаты плотно закрылась, и девушка по-быстрому приняла душ и переоделась, он продолжил допрос: — Откуда тебе известно, что эти пятна — именно клеймо Избранных?
Витор рассказал, дубовой эльф из Переулка Модисток.
— Нашла кому доверять! Все древние лгут. Ему что-то надо от тебя, и только.
— И я тоже вру? — спросила девушка с вызовом. Она смотрела в глаза Марка, пока тот не отвёл взгляд. — Я — дочь Древнего народа и человеческой расы.
— С чего ты взяла? Твой отец объявился? Нет, ерунда, я бы знал.
Марк мерил шагами комнату, словно разъярённый тигр, запертый в тесной клетке. Мужчина то останавливался, по-птичьи склонив голову набок, то снова принимался кружить по комнате, время от времени бросая заинтересованные взгляды на Аду.
— Так кто твой отец? — спросил он наконец.
— Я не знаю.
— Впрочем, я тоже думаю, что это метка Судьбы. Всё укладывается в миф.
— Какой ещё миф? Тот самый, о первой истинной паре? Расскажи, пожалуйста! Я так ничего и не нашла, даже в секции сказок.
— В Кломхольме такое и не найти. Впрочем, как и в Академии Эриксон. Да и во всех других.
— Почему?
Марк пожал плечами:
— Чтобы не сеять в молодых умах глупые мысли о великой любви, способной стать выше долга перед кланом.
Ада улыбнулась. Сейчас её любимый говорил заученными и высокопарными фразами. В точности, как Тагир. Но в отличие от последнего, он не внушал ей страх. Наоборот, хотелось подойти и провести по лбу Марка, стерев любовью морщины и сдвинутые брови. Она так и поступила.
— Леонтина была знатной дочерью Древнего народа. Тогда он ещё не был слабым, хоть и жил по законам, установленным захватчиками, — начал Марк рассказ, держа девушку в объятиях. — Рэв являлся предводителем одного из волчьих кланов. Оборотни обязали Древних каждый год отдавать им по двенадцать девственниц. Среди них выбиралась одна для обряда плодородия.
— Что за обряд?
— В конце осени, во время первого снега, на свежевспаханной земле девственница с завязанными глазами отдавалась троим, выбранным племенем, волкодлакам. Потом жрица проводила обряд благословения семени, девушка беременела и затем рожала сильного члена клана. Кстати, Жилка была одной из них.
— Из этих девственниц? — ахнула Ада, даже не возражая против рук Марка, бесстыдно лапающих её.
— Нет, конечно. Она была жрицей деторождения. Собственно, Фрирр и сейчас этим промышляет. Разумеется, без варварских обычаев.
* * *— И Леонтина…
— Нет, она уговорила Рэва взять её до обряда. Опытный немолодой волк не устоял перед древней кровью.
— А дальше? — спросила шёпотом Ада, чувствуя сладкую истому, разгорающуюся внутри. Марк развернул девушку спиной и нежно поцеловал в шею.
— Дальше, всё как у нас. И долгая, счастливая жизнь.
— Марк, погоди!
— Я соскучился по тебе, разве не чувствуешь?
— Хватит! — Ада вывернулась из его объятий и строго посмотрела на Марка: — Выкладывай свой план!
Дракон на мгновенье задумался, словно решал, стоит ли выкладывать карты на стол. Аду это задело: неужели Марк ей врёт, говоря, что план существует?! Или попросту не доверяет своей любимой?
Тем временем мужчина очнулся от забытьи и посмотрел лукавым взглядом:
— Нам помогут моя мать и Эмма.
— Каким это образом?
На Аду накатила усталость: он что, выдумывает “на ходу”? Или она знает не всё?
Марк приблизился, на этот раз осторожно и нежно взял её за плечи:
— Опять ты во мне сомневаешься, вила? А ещё говоришь что-то про истинную пару. Разве я дал повод усомниться? Не был правдив? Не выполнял обещаний?
Слова Марка звучали горькой полынью, упрёки заставляли опускать голову всё ниже. Дракон был прав, во всём и всегда. Как она собралась бороться за своё право любить: молча ждать, пока суженного женят на ведьме?
— Извини, — чуть слышно пролепетала девушка, чувствуя, как пылают щёки, но, всё ещё не смея посмотреть в ледяные глаза Дракона.
Марк молчал, Ада понимала: он обижен. “Гнев мужчины можно погасить, только отдав ему своё тело”, — некстати вспомнилась фраза из какой-то мелодрамы.
Но Дракон заговорил первым. Чужой, отстранённый голос будто докладывал о проделанной работе:
— Мама во всём мне потакает. И она терпеть не может, когда подчёркивают её происхождение. Лилиан, с моей подачи, теперь вызывает у неё отвращение. А возможность ввести в свой клан зеркальную, возвеличить с помощью тебя свой род — заманчивая перспектива. Для фейри поступать хитро — естественное поведение. Считай, скоро мой отец будет обдумывать возможность женитьбы младшего сына на необычной девушке с именем-перевёртышем.
— А Эмма?
— Она предана нашему дому. Разумеется, не просто так. Тагир недаром проводит часы в её кабинете.
— Неужели они?..
Ада была поражена, даже на мгновение забыв, что необходимо умаслить Марка и вернуть ему улыбку, растопить лёд в чёрных глазах, чтоб увидеть священный огонь Драконов, который теперь стал и её судьбой.
— А что ты так забеспокоилась?
Голос Марка стал вкрадчивым, однако за ним угадывались жёсткие нотки. Ада погладила Марка по щеке, но тот отстранился, словно не желал примирения.
Внезапно она поняла, что должна сделать. Образ пришёл из ниоткуда и явно не из эротических фантазий: подчинение всегда казалось девушке унизительным, попирающим достоинство и гордость. Но сцена, прокручивающаяся в голове, всё никак не желала отпустить.
Ада вздохнула и торопливыми движениями сняла с себя всю одежду. Обнажённой спине стало холодно, а в груди разгорался пожар. Девушка опустилась на колени, склонила голову так низко, что рыжие локоны закрыли лицо. На секунду ей померещился запах масляных ламп, кудри превратились в прямые чёрные пряди, грудь округлилась, а в душу заполз чужой склизкий страх: откажет? Или, что ещё хуже, согласится? Мысли были явно не её.
В комнате стало необычайно тихо. Видение отпустило, в глазах просветлело.
— Я вручаю себя тебе, отныне и на всю жизнь. Прошу принять меня без всяких обязательств с твоей стороны, — произнесла Ада чужие слова и сразу осознала: поступила правильно.
— Я принимаю, — ответил Марк, чуть дрогнувшим голосом. — Встань и исполни то, в чём поклялась.
Словно невидимая сила подняла Аду с колен и легонько подтолкнула к постели. Девушка легла на бок, боясь обернуться, словно оставила позади чужого и страшного мужчину, зверя, которому во имя долга обязана отдать всё самое ценное.
На этот раз Марк не был грубым, скорее нетерпеливым. Ада удивилась, вскрикнула и напряглась, но спустя мгновение, поняв, что он не остановится, попыталась приноровиться к движениям. Вначале было больно, но вскоре девушка даже начала получать удовольствие от своего униженного положения. Иногда ей казалось, что всё происходит где-то далеко и не с ней.
— Тебе нравится? — горячее дыхание обожгло ушную раковину.
— Да, Хозяин, — только и вымолвила Ада, тут же подивившись своему ответу. Но думать не хотелось, Ада жаждала раствориться в новых ощущениях и роли покорной рабыни.
