4 Мужа Для Землянки (СИ) - Золотарева Елена
Мы стояли слишком близко, касаясь телами друг друга, и юноша в форме, смущенно опустил глаза.
Оушен не сдвинулся ни на шаг, и мне было это приятно: он считает меня своей, и значит, он в праве стоять так близко, как он этого пожелает, не стесняясь никого.
И пока мужчины что-то обсуждали, я отошла к окну и, обняв себя за плечи, уставилась на оранжевое скопление метеоров.
Почему все так сложно? Разве нельзя было просто влюбиться и быть счастливой парой?
— Идем, — Оушен стал сзади в шаге от меня, — нам нужно пересесть на мой корабль.
— Зачем?
— Он немного быстрее гравитса. На Даре мы будем через пару часов.
Да уж…Немного быстрее…Самую малость: два часа против двух тысяч.
Я обернулась, и Оушен уступил мне дорогу, пытаясь не коснуться меня. Наверное, подумал, что я отошла подальше от него, как бы отвечая, что не уверена.
Глупое молчание выворачивало наизнанку. Мне хотелось его обнять, поговорить о каких-нибудь глупостях, да хоть о погоде! Но я не знала, с чего начать. И он молчал, хотя я чувствовала, что ему нужно то же, что и мне.
С другой стороны, может быть так будет правильнее? Пусть все решится, уляжется, и тогда, придя в себя после стольких потрясений, я смогу начать жить заново.
Так и удерживая дистанцию, мы перешли на его военный корабль, и снова оказались одни.
Мы летели в полной тишине и темноте, которую изредка подсвечивали пролетающие мимо корабли. Никогда бы не подумала, что в космосе такое движение. Точно трасса на юг, в разгар сезона.
Оушен сидел, откинувшись в кресле, закрыв глаза. А я стояла позади, чуть сбоку и, не отрываясь, наблюдала за ним.
Темно-серые штаны, обтягивающий мышцы ног, военные ботинки, делающие его ноги более тяжелыми, и китель, подчеркивающий мужественную фигуру.
И стоило взглянуть на пальцы, расслабленно лежащие на ручке кресла, как в груди защемило от ворвавшегося воспоминания, как эти самые пальцы касались моего лица, ласково проводили по губам, неловко убирали волосы, нежно вытирали слезы…
Я робко подошла к нему сзади и опустила ладони на плечи. Холодная ткань его формы контрастировала с теплом моей кожи. Впрочем, как и сам Оушен: он оставался спокойным, а меня выкручивало от желания прильнуть к нему, чтобы чувствовать его каждым миллиметром своего тела.
Мои пальцы заскользили по мощным плечам, очерчивая твердые мышцы, спустились к груди, вернулись к шее, и незаметно для меня скользнули под воротник кителя. Я опомнилась лишь тогда, когда подушечки пальцев почувствовали пульсацию вен сквозь разгоряченную кожу.
Боже! Что я творю?
Я и подумать не успела, что надо бы прекратить это все, как Оушен ловко перекинул меня через плечо, устраивая на своих коленях.
Опешившая от неожиданных кульбитов, я пыталась сосредоточиться на его глазах, но тут же голова закружилась еще сильнее. Впрочем, как и каждый раз, когда я встречаюсь с этим взглядом.
Ну поцелуй уже меня! Давай! Разрушь эту стену между нами!
Широкая ладонь распласталась по моей спине, прижимая к мощной груди, а вторая устроилась на затылке, не позволяя увильнуть. Да я и не собиралась.
— Ты понимаешь, что, если я сделаю это, то больше не отпущу тебя. Никогда!
А может мне нужно было именно это? Не покой и одиночество, а мужчина, который никому не отдаст?
— Не отпускай…
52. Моя?
Кажется, Оушен ждал только этого. И теперь, когда мое согласие было получено, широкая ладонь резко сжала мои волосы на затылке, и он буквально впечатал мои губы в свои.
Язык нетерпеливо ввинчивался в мой рот, а захлестнувшая волна возбуждения мешала нормально дышать. Мы еще не сняли ни одной вещи друг с друга, а мне уже казалось, что Оушен полностью погрузился в меня.
Изредка отрываясь от моих губ, только для того, чтобы перехватить дыхание, он пытался рассмотреть меня сквозь темноту, и ловил, впитывал мой силуэт, благодаря свету пролетающих мимо кораблей.
Я видела в его глазах восхищение. И именно этот взгляд придавал уверенности в том, что я поступаю правильно. И теперь я была ему благодарна. За то, что остановил меня. Не дал убежать.
Подхватив меня на руки, Оушен поднялся с места, и крепко прижимая меня к своей вздымающейся груди, вошел в дверь, которую я даже не заметила раньше.
Теплый тусклый свет огненных шаров, имитирующих пламя свечей, разливался по комнате, даря ощущение уюта и спокойствия. А вот тихое рычание, целующего меня в висок мужчины, наоборот будоражило мою кровь, обещая не спокойную ночь.
— Посмотри! — бархатные вибрации низкого голоса раскатились мурашками по шее.
Оушен, не выпуская моей талии из своих крепких пальцев, развернул меня спиной к себе. И наклонился, чтобы коснуться носом моей ключицы.
— Открой глаза, малыш, посмотри на себя, — и зубы легонько прикусили кожу, от чего я прогнулась в пояснице, напарываясь на твердый член, рвущийся к моей попке сквозь плотную ткань формы.
Кажется, от переизбытка удовольствия, мое сердце сейчас разорвется.
Собрав остатки воли, я все же открыла глаза.
В зеркальной стене я видела, как мерцает моя кожа. Ее блеск перекликался с цветом крыльев Оушена, которые я видела раньше. Сине-фиолетовые всполохи блестящей пыльцы расцвечивали пространство вокруг нас, как миллионы крошечных бенгальских огней.
Только увидев его улыбку, я поняла, что стою, раскрыв рот, не в силах оторвать глаз от этой красоты.
— Это подтверждение того, что ты – моя пара. Я отдал тебе часть себя. Теперь кусочек меня всегда будет рядом с тобой.
— А я всегда буду вот такая вот? Фиолетовая?
Нет! Все это невероятно красиво, и даже как вечерний наряд дало бы фору всяким там Диорам и Саабам, но не могу же я ходить как елка круглосуточно.
Оушен мило сощурив глаза хмыкнул, и улыбнулся.
— Конечно нет! Когда мы будем вдвоем, ты будешь вот такой!
И теплые ладони проникли под мою накидку, медленно снимая ее с плеч, а на моей коже, мерцающей ультрафиолетовыми искорками, остались следы его пальцев.
От соприкосновения блеск кожи исчезал, возвращая ей обычный вид. И я становилась похожа на картину, на которой художник выводит узоры, макая кончики пальцев в бежевую краску.
Все мое тело стало одной огромной эрогенной зоной. Я дрожала от возбуждения и выгибалась, вслед за его руками. Он же, точно специально, сводил меня с ума своими ласками.
Земля уплыла из-под ног, и даже ощущение того, что я в космосе, не сводило с ума так, как нежность этого большого мужчины.
Не в силах больше бороться с желанием почувствовать его губы на своих, я развернулась к нему лицом, и, встав на цыпочки, коснулась пухлых теплых губ, так чувственно отвечающих на мои поцелуи.
Незаметно для себя, я начала расстегивать тугие пуговицы его кителя, которые никак не хотели поддаваться. И тогда он впервые убрал руки с моей спины и рванул полы одежды, которая с треском обнажила рельефные мышцы.
Я вдохнула запах его теплой кожи и в очередной раз закрыла глаза от удовольствия. Как ласковая кошка я терлась о него острыми напряженными сосками, стараясь прижаться всем телом, и чувствовала каменную эрекцию, упирающуюся в мой живот. От одной только мысли что ЭТО скоро окажется во мне, я затаила дыхание.
Подхватив меня на руки, он осторожно положил меня на кровать, и навис надо мной, рассматривая как мои волосы рассыпались по черным шелковым подушкам.
— Моя? — тихо спросил он, очерчивая ключицу указательным пальцем.
В горле пересохло, и вряд ли он услышит мой ответ. Я кивнула, запуская пальцы в его волосы.
И словно получив долгожданный сигнал, Оушен припал к моим губам. Невинный поцелуй контрастировал с жадными прикосновениями к моей груди. Он сминал ее в своих ладонях, покручивал соски, а я стонала и жалась бедрами к нему.
Я была настолько поглощена чистейшим кайфом, что даже не помню, когда он успел снять штаны. Но то, что я видела перед собой, останется в моей памяти даже при полной амнезии и старческом маразме. ТАКОЕ не забывается!
