Марина Кистяева - Рожденная для его любви (СИ)
Но самое «жаркое» ждало девушку впереди.
Внезапно Борис откинул голову назад, резко замотал ей, отчего брызги воды полетели на стенки душевой кабины и на пол, который становился всё более мокрым.
Он несколько раз глубоко вздохнул, отчего его грудная клетка увеличилась в размерах. Головой он уперся в одну из стенок и, переступив ногами, сменил положение.
Теперь Майе открылся более широкий спектр для обозрения.
А именно — она могла видеть его пах.
Борис был возбужден. Его член гордо выступал из курчавых волос, которые, как она помнила, приятно щекотали своей жесткостью её нежную плоть.
Но это было только началом.
Продолжая упираться головой в кабину, рука Бориса устремилась вниз.
Туда.
Его большие пальцы обхватили член и провели по всей длине.
Один раз.
Второй.
Замерли.
Майя перестала дышать.
То, что делал Борис, было невероятно возбуждающим зрелищем. Он ласкал себя, а ей казалось, что это она прикасается к его члену. Более того, её тело изнывало от сумасшедшего желания оказаться с Борисом под душем. И охладиться под струями воды, и одновременно прижаться к нему своим телом.
Её женское естество требовало удовлетворения.
Оказывается, она может быть голодной не только в плане питания, но и в плане секса.
И тело Майи требовало, чтобы и этот голод удовлетворил Борис.
Он тем временем ещё раз проделал скользящее движение вперед и назад по эрегированному члену.
А потом…
— Не хочешь ко мне присоединиться?
Его слова прозвучали оглушающее.
Майя даже не сразу поняла, что её разоблачили, и что Борис понял, что она самым бессовестным образом подсматривает за ним.
А когда поняла….
Девушка зажала рот рукой, вся кровь отхлынула от её лица. Какой стыд! Какой кошмар! Её поймали на месте преступления! И кто? Борис! Да он же теперь будет над ней глумиться с поводом и без! Ооооо….
— Майя, трусишка, я чувствую, что ты возбуждена…
Борис говорил, не поворачивая голову в её сторону.
Он с самого начала знал, что Майя подглядывает за ним. Он почувствовал, как она проснулась, и расслышал, как она беззвучно ступает по ковру. Первым его порывом было захлопнуть дверку душевой кабины, не искушать судьбу и себя в частности. Потом он передумал.
Почему бы и нет?
В конце концов, в последние дни он вел себя примерно, чувствовал, правда, себя при этом последним идиотом, но так было надо.
И вот, наконец, он получил небольшое вознаграждение за своё терпение!
Пряный запах возбуждения Майи смешался с её природным мускусным! Он ликовал! Как бы девчонка не ерохорилась, как бы не отталкивала его и не загибала к верху очаровательный носик, она его хотела! Теперь он это знал точно!
Он специально устроил небольшое представление для Майи. Как только она начала за ним подглядывать, он возбудился. Даже холодная вода, под которой он стоял, не способна была его охладить. Он хотел плоти Майи!
Майя пискнула, и, сгорая от стыда, едва не бегом, как позволяла ей хромота, ринулась к постели. Какое присоединиться? Она теперь ему на глаза не сможет показаться! Он же достанет её насмешками.
Вот она влипла…
Вслед ей раздался смех мужчины и его повторное:
— Трусишка…
Сначала Борис хотел отказаться.
Они с Велестом находились в кафе, ждали представителей ещё нескольких московских кланов, чтобы подробнее обсудить патрулирование города, когда брату позвонила Лана. Тот, молча, выслушал подругу, нахмурился, потом несколько раз кивнул и в конечном итоге сказал:
— Хорошо.
После чего нажал на отбой.
Борис лениво поинтересовался:
— Семейная жизнь?
— Иронизировать не советую, Борис. Наши женщины завтра собираются на прогулку по городу….
— Нет! — сразу же оборвал его Борис.
Тот, как ни в чем не бывало, продолжил:
— …и просят выделить им охрану.
— Я не позволю Майе подвергать себя опасности! Без меня она и шагу не шагнет! — зарычал он и подался вперед, всем видом говоря, что с ним спорить бесполезно, и тема закрыта.
Велест проигнорировал его рычание. Ему ли не знать нрав брата?
— Угомонись! И спрячь клыки, мы находимся в общественном месте! Я знаю, что ты переживаешь за девчонку и не хочешь подвергать её опасности! Но ответь мне: сколько ты намерен удерживать её за высоким забором нашего особняка? Пока Нанин не соберет достаточно стригоев, чтобы атаковать нас?
— А ты предлагаешь отдать наших женщин на растерзание стригоям? — Борис сам не заметил, как сказал «наших».
— Нет, я предлагаю устроить засаду. Уверен, Нанин следит за особняком. Ребята несколько раз засекали их присутствие, но тем всегда удавалось уйти. Они придут снова. И мне очень не нравится, что какая-то злобная баба, которой давно пора покоиться в могиле с оторванной головой, не дает спокойно жить обитателям моегодома. Чем быстрее мы выведем её, тем быстрее всё образумится. Ты как считаешь?
— Мне не нравится, что мы будем использовать Майю и Лану, как наживку.
— Лана сама предложила этот план. И не забывай, Борис, она — нефилим. И я парочку раз уже видел, на что она способна. Твоя Майя без защиты не останется.
Борис призадумался. При других обстоятельствах, он не стал колебаться ни секунды. Сейчас же… Майя была права, когда говорила, что находясь рядом с ним, постоянно подвергается нападениям.
Решающим фактором при принятии решения сыграло то, что Светлана была нефилимом.
Борис согласился.
Об этом диалоге он вспомнил ранним утром, когда решил поспать хотя бы несколько часов. Всё оказалось не так просто. Уснешь тут, когда за стенкой ворочалась в кровати Майя.
Губы мужчины тронула довольная улыбка.
Значит, не только ему не спится!
Лана предупредила её, что завтрак обычно у них бывает в девять часов. Но спускаются к нему лишь те, кто дома или кто выспался.
Майя долго колебалась спускаться ей на завтрак или нет. В конечном итоге, она решила, что с её стороны будет невежливо, если в первый же день она проигнорирует уклад жизни дома Сандровских.
А то, что ей предстоит встретиться с Борисом…
Как говорится, перед смертью не надышишься. Рано или поздно их встреча состоится!
В столовой она обнаружила одну Лану. Та стояла около окна со скрещенными на груди руками, и её вид говорил о некой напряженности.
— Доброе утро, Лана, — поздоровалась Майя.
— О! Привет! — Лана улыбнулась в ответ, и как показалось Майе, постаралась придать лицу беззаботное выражение.
Майя не стала спрашивать, в чем дело. Возможно, это касалось их с Велестом ребенка или других семейных проблем. На такие вопросы Майя не имела права. Она всегда старалась соблюдать личностную территорию другого человека.
