Нора Робертс - Смуглая ведьма
— Со временем, — пообещала Брэнна.
— А во сне он меня туда переносил.
— Скорее, не он, а она, Тейган. Чтобы показать и предостеречь. Наберись терпения, Айона.
— Там он и поставил мне свой знак.
После этих слов Фина опять воцарилось молчание.
— Я знал о его существовании, но не знал, что я происхожу от него. И вот в том самом месте, что когда-то, когда еще жили радость и надежда, было своего рода святилищем, он и заклеймил меня своим клеймом, прожигая до самых костей. Просочился через все границы, перелетел через них и поставил на мне отметину. А явился он в облике человека, и в этом человеке мне виделся я сам. Он сказал, что может наделить меня невообразимым могуществом, а мои богатства будут столь велики, что на земле о таких никто даже и не мечтает. Во мне течет его кровь, и все это у меня будет. А требовалась для этого лишь одна вещь.
— Какая?
— Убить Брэнну, когда она будет спать рядом со мной, только и всего.
Айона содрогнулась от ужаса, но поборола себя и продолжала смотреть на Фина, спокойного и уверенного.
— Но ты не стал.
— Да если бы я знал как — я бы его убил. Когда-нибудь я так и сделаю. Узнаю как и положу этому конец. Или сам погибну. Так что лучше тебе, Айона, немножко еще подождать, пока мы тебя туда не отведем. А когда время придет, мы поведем тебя все вместе! Это окончательно и бесповоротно, Брэнна. Я в стороне не останусь!
— Только когда придет время, — согласилась Брэнна. — А пока что мы ждем и наблюдаем. Учимся и готовим план действий.
— И проговариваем все чаще, чем раньше, — добавил Коннор. — Это нас только сильнее сделает.
— Ты прав. И участвовать будут все. — Она легонько коснулась руки Фина. — Я была не права. Может, поручим Фину и Коннору, так сказать, патрулировать лес с птицами? Мира с Айоной практически каждый день водят конные прогулки, тоже будут внимательно смотреть по сторонам и слушать. Бойл теперь провожает Айону с работы, поэтому, Бойл, я тебе сделаю амулет от злых духов.
— Я проверю! — сказал Фин.
— Хорошо. Я буду работать с Айоной, а при необходимости могу помогать любому из вас. Кому приснится сон — он его фиксирует на бумаге во всех подробностях.
— В какой-то момент простой самозащиты станет мало, — заметил Бойл.
— Я знаю. Но не знаю пока, что еще от нас потребуется и как это заполучить.
— Пора бы начать выяснять.
Брэнна кивнула.
— Будем надеяться, что теперь, когда нас шестеро и у всех ушки на макушке, мы это узнаем. Так. Однако, как было сказано, нам еще жить надо. И начать можем с того, что вы накроете на стол. А я тем временем сниму жаркое.
— А я вам скажу, жизнь у нас прекрасная! — Коннор притянул сестру к себе и расцеловал. — Потому он так и бесится.
— Ну, ладно. Поставь какую-нибудь музыку, Коннор, и начнем свою прекрасную жизнь прямо сейчас.
На время мрачные мысли были отброшены, Коннор с Мирой затеяли спор, какую ставить музыку, и кончилось тем, что Коннор завел какую-то стремительную джигу со скрипками и ударными и потащил Миру танцевать.
— Ого! — воскликнула Айона. — А они прекрасно танцуют!
— Да у них на ногах крылышки, — согласился Бойл, беря из рук Айоны и расставляя на столе стопку мисок. — С детства еще.
— А ты так умеешь?
— У меня крыльев нет, да и не зовет никто.
— Пригласи даму на танец, тупица! — Фин принес на стол салфетки.
Айона покачала головой.
— Я так не умею.
— Так давно пора выучиться! — прокричал Коннор и, схватив ее за руку, втянул в круг.
— Тормозишь, братик, — пробурчал Фин Бойлу.
— Работаю в удобном мне темпе.
— Тормозишь, — повторил Фин. — Как улитка на спине черепахи.
Но Бойл лишь повел плечами. Он с удовольствием смотрел, как Айона старается попадать в такт с быстрыми и легкими движениями Коннора. А особенно ему нравилось, как она хохочет, когда делает оборот вокруг себя.
Смех — самый могучий аргумент, подумал он, глядя, как Фин стремительно кружит Миру, а Брэнна в такт музыке хлопает в ладоши.
Было легко и весело. Давно бы так. Он тоже проникся этим настроением.
И ни он, никто другой из веселой компании в этой ярко освещенной кухне с ее теплыми запахами, ритмичной музыкой и взрывами смеха не видел тени, которая притаилась за залитым дождем окном и смотрит. И исходит ненавистью.
Ужин был съеден, кухня приведена в порядок, и время уже было позднее. Бойл засобирался.
— Мира, мы тебя проводим. Я на пикапе. Брэнна, забыл тебя спросить, у тебя нет твоего средства от простуды? Мик у нас последние два дня совсем расчихался, и я хотел его подлечить.
— Есть, конечно. — Она начала подниматься.
— Я принесу, — вызвалась Айона. — Справа в синей бутылке, да? На полках возле переднего окна.
— Точно. Бойл, рассчитаемся в конце месяца, здесь либо в лавке.
— Само собой. И спасибо за ужин. Я тебя с Мирой на улице подожду, — повернулся он к Фину.
А сам отправился вместе с Айоной в заднюю часть дома и дальше, в мастерскую. Айона зажгла свет.
— Я уже тут все изучила, чтобы знать, что она здесь хранит и что продает в деревне. Делать ничего она меня пока не пускает — если только под ее руководством, — но я хотя бы запоминаю ингредиенты.
Она протянула руку за бутылкой с фирменной наклейкой «Смуглая Ведьма».
— Хорошо бы Мику помогло. А то на него смотреть жалко.
— Раньше бы принял лекарство — не разболелся бы.
— Наверное, некоторые люди опасаются лечиться колдовскими зельями.
— Проглотит как миленький! Я ему нос зажму. — Бойл сунул пузырек в карман. — Хотел сказать, пока мы одни: мне понравилось, как ты вступилась за Фина.
— Знаешь, это больно, когда тебя делают изгоем. Как будто ты виноват в том, что ты такой, как есть. Я понимаю, что чувствовала Брэнна, но интуитивно я ему верю, а когда я поступаю наперекор своей интуиции, то всегда попадаю впросак. Иногда, правда, и интуиция подводит.
— Важно, что ты открыто об этом сказала. Ну что… — Он помялся. — Давай как-нибудь поужинаем вместе.
— Ой! — В душе она улыбалась, как дурочка, но внешне постаралась соблюсти приличия. — Хорошо.
— Предпочитаю приглашать сам. Может, это и старомодно, но такой уж я есть.
— Учту. Назначай день — я все время свободна.
— Подумаем. Утром увидимся.
Он направился к выходу, но на полдороге остановился и вернулся.
Теперь Айона была готова к объятиям и крепко прижалась к нему в ответ.
Ей нравилось, как он приподнимает ее на носки. От этого она не чувствовала себя маленькой, скорее — желанной. А сопротивление силы тяжести придавало поцелую особую чувственность. Горячие губы, сильные руки — устоять перед его поцелуем было невозможно.
