Марина Эльденберт - Заклятые любовники
— Это всего лишь защита, носить ее не сложно. Вы забудете о ней, как только выйдете из кабинета.
Что‑то в его глазах мне не понравилось. Это что, больно?! Ну уж нет! Нет, нет и еще раз нет!
— А давайте я про нее забуду уже сейчас? — невинно заметила я и погладила его ладонь кончиками пальцев. — А время мы проведем, занимаясь чем‑нибудь… более интересным.
— Луиза! — Винсент перехватил мою руку, его брови сошлись на переносице. — Это необходимость.
— Ну пожалуйста! — Я сделала большие глаза. — Я боюсь бабочек. И пауков. И вообще насекомых.
Коварство Винсента не знает границ: значит, сначала он меня раздел, чтобы не смогла сбежать, а потом поставил перед фактом. Уууу, злыдень! Надо срочно что‑то придумать, пока на мне не нарисовали это.
— Хватит! — в его голосе звучали привычные властные ноты: видимо, подолгу упрашивать герцог не умел. — Выбирайте место, или я выберу сам.
— Хорошо. — Я вздохнула, всем своим видом изображая покорность. — Только для этого мне придется как минимум сесть. Позволите?
Стоило ему отпустить мою руку, как я молнией слетела со стола, подхватив тяжеленный пенал, укрылась между оттоманкой и книжными стеллажами.
— Не подходите!
Представляю, как это смотрелось со стороны: полуголая особа в короткой нижней рубашке, чулках и туфельках воинственно размахивает письменными принадлежностями. Тем не менее отступать я не собиралась, мне моя кожа дорога в нетронутом виде! Не хватало еще, чтобы всякие там герцоги разрисовывали ее магическими письменами. Да и вообще, татуировки — гадость, их постоянно обновлять нужно, а я боли боюсь. Не знаю, как насчет магических, но проверять не хочу.
Вместо того, чтобы разозлиться, Винсент прикрыл глаза рукой, его плечи затряслись. Спустя мгновение де Мортен уже не сдерживал смех и хохотал на весь кабинет. Я ни разу не видела его таким веселым, даже когда он заметил Арка, завернутого в плед.
— Луиза, вы неисправимы, — простонал Винсент сквозь смех. — И что вы собираетесь делать? Напасть на меня?
— Нет, — угрюмо ответила я, — буду сидеть здесь до тех пор, пока вы не уедете. И учтите, я умею драться! Наставлю вам синяков, если попытаетесь нарисовать на мне свои каляки — маляки.
— Узор армалов, — подсказал де Мортен, отсмеявшись. — Значит, по — хорошему не хотите?
Винсент тяжко вздохнул и шагнул ко мне, я замахнулась пеналом, но он с легкостью перехватил мою руку. Пенал с глухим стуком ударился о ковер, а меня подхватили и тесно прижали к себе. Я брыкалась, кричала и даже пыталась его укусить, но для герцога это была мышиная возня. Меня уложили на оттоманку лицом вниз и удерживали — достаточно сильно, чтобы не дергалась, но осторожно.
— Луиза, почему вы не доверяете мне? — прозвучало неожиданно тихо.
— Потому что вы никогда не спрашиваете моего мнения, — я угрюмо уставилась в пол. — И даже если я вас о чем‑то прошу, все равно все делаете по — своему.
Винсент молчал долго, а потом давление на спину исчезло, он поднял меня и усадил к себе на колени. Жесткая ткань брюк под ягодицами заставила вздрогнуть, неожиданная смена ощущений отозвалась во всем теле коротким, но ярким возбуждением. Теперь я уже сомневалась, что причиной моего притяжения к нему стало именно заклятие. Его близость сама по себе сводила с ума.
От веселья де Мортена не осталось и следа: он смотрел на меня своим обычным серьезно — суровым взглядом.
— Давайте договоримся. Сейчас вы уступите мне, а я уступлю вам в следующий раз. Если конечно ваша просьба не будет угрожать чьей‑то жизни.
Получить в свое распоряжение уступчивого герцога? Заманчиво! И ведь знает же, что от такого я не смогу отказаться.
Точно злыдень!
— Хорошо, — я поерзала на нем и обреченно вздохнула, — это очень больно? И если да, то можно меня усыпить на время… художеств?
— Вы должны быть в сознании, чтобы узор уловил магию, — тут же разрушил мои надежды Винсент. — Выберите место.
— Рисуйте там, где просила, — буркнула я. Хватит с меня змеи на видном месте, а то к зимнему празднику буду сверкать и переливаться магическими штуками, как ель в разноцветных игрушках.
Винсент улыбнулся, заправил мой локон за ухо, погладил по щеке и снова уложил на оттоманку. Сам поднялся и достал из шкафчика поднос с инструментами. При виде тонкой и очень длинной — длиннее локтя, иглы мне стало дурно. Сердце подскочило до горла и только чудом не вырвалось на свободу. Он же не ответил насчет боли!
Пока он готовился: раскладывал на покрытых накрахмаленной тканью стульях поднос, книгу с узором, протирал руки пропитанной дезинфицирующим раствором белоснежной тряпицей, я успокаивала себя тем, что рассматривала менее опасные инструменты. Закрытый пузырек, похожий на обычную чернильницу, кисточки, свежие полотенца, всякие склянки и одна из них — высокая, прозрачная, с темно — бирюзовой жидкостью, внутри которой клубились черные прожилки и мерцающие серебром искры.
— Магические чернила для узора, — пояснил он.
Первое прикосновение заставило меня дернуться, но это был всего лишь кусочек ткани, смоченный жидкостью, от которой по коже разлился холод.
— Тише. — Де Мортен ласково погладил меня по спине. — Сначала я нанесу рисунок.
От касаний мягкой тонкой кисточки было немного щекотно.
— Не знала, что вы рисуете.
— Только узоры армалов. Для настоящего искусства я слишком занят.
— А на Лавинии вы рисовали водой.
— Узоры бывают внешние — кратковременные, и долговременные. Помимо чернильной прорисовки можно использовать воздушные или водные начертания. Зависит от мастерства и от того, какое по силе требуется заклинание.
— В театре у вас был внешний?
— Да. Их невозможно носить подолгу, слишком много силы требуется для поддержания.
— А дракон?
— Дракон — защитный узор. Несмотря на его мощь, он активируется только в момент нападения или угрозы.
— И на многих женщинах красуются ваши картины?
Кисточка продолжала порхать по коже, легкие прикосновения его пальцев пробуждали воспоминания о том, что только что между нами произошло, рождая откровенные фантазии и желания.
— Вы будете второй.
— А первая кто?
— Не слишком ли много вопросов?
Ах так?! Могу вообще молчать. Я подперла руками подбородок и уставилась на стеллажи с книгами. Представила, как могут выглядеть его каракули на пятой точке леди Уитмор и злорадно ухмыльнулась. Наверняка когда она садится, растягиваются до невероятных размеров! Ну ладно, не такая уж у нее большая задница, но кожа совсем не молодая.
