Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Надежда Николаевна Мамаева
Амулет тут же вспыхнул зеленым, подтверждая: моей ауры нет в числе преступников. А я медленно отняла руку от пластины, которая оказалась… абсолютно чистой!
— Покажите лицо, леди, — меж тем потребовал законник.
Я медленно откинула капюшон. Несколько мгновений стражи вглядывались в мое лицо всем отрядом, и наконец офицер, первым поднявшийся на борт, с сожалением произнес:
— Простите, леди, мы обознались…
Лишь после этих слов Диего, что был чуть впереди меня, словно готовый в любой миг заслонить собой от всего мира, обернулся и… Хорошо, что стражники не видели его лица. Поскольку у муженька то вытянулось при виде… кукольной блондинки — жены его друга! А что, на какой морок время было, такой и сотворила, пока стояла под капюшоном. Не виновата же я, что первым в памяти всплыл образ подруги!
Впрочем, Диего быстро взял себя в руки, а капитан бригантины — он и вовсе не терялся. Ибо смотрел не на меня, а исключительно на тех, что продырявили его корабль, и готовился содрать с них три шкуры и проценты! Одно дело — проделать дыру в борту судна, уносящего на себе преступников, другое — испортить имперское имущество просто так! Потому между офицером и рыжим капитаном завязалась перепалка, а мы с Диего сошли на берег, еще не зная, что ушлый Нарссир поутру пришлет Кремню счет на починку. А что? Если есть возможность стребовать компенсацию не только с законников, но и с бывшего однокурсника — почему бы и нет?
Но все это мы узнали позже, а пока — были просто счастливы тем, что в этот раз удалось улизнуть. И, желая оказаться как можно дальше от причала, Диего поймал экипаж…
Глава 15
Родовой замок Блэкторнов оказался в сорока милях от города. Ничтожное расстояние для тех, кто занят в экипаже поцелуями… Я очнулась от них, лишь когда мы в лучах рассвета въехали в ворота барбакана и Диего, кивнув выбежавшему навстречу экипажу слуге, чтоб тот расплатился с кучером, подхватил меня со словами:
— Хотя бы одну свадебную традицию рода стоит соблюсти и перенести молодую жену через порог на руках…
Впрочем, одним порогом супруг не ограничился и, несмотря на все мои возражения о том, что он недавно был ранен, не отпустил меня до самой спальни, отмахнувшись тем, что регенерация у двуликих куда быстрее, чем у людей. Вот только именно эта особенность едва не стала камнем преткновения нашей брачной ночи. Вернее, утра. Ибо муженек хоть супружеский долг и жаждал выплатить, но решил подождать. И не чтобы накапали проценты, а дабы, видите ли, я поправилась. Не вширь, конечно, а здоровьем…
Но, как выяснилось, регенерация оборотней касается всех членов клана, даже тех, кто не способен к обороту: при введении в род затянулся не только порез на моей ладони — той самой, которой я касалась артефакта — но и простреленный бок…
Правда, еще не зная этого, едва Диего опустил меня на постель и попытался отстраниться, я выгнулась ему навстречу всем телом, руки обвили сильную капитанскую шею, а я подалась вперед и впилась губами в мужские губы.
Поцелуй, короткий, как укус, был захватывающим. Причем как дух, так и в плен одного брюнета. Он, конечно, отчасти сопротивлялся, но… поздно удирать с супружеского ложа, когда сам так рвался на свадьбу.
— Лив, я должен дать тебе восстан… — начал было Диего.
Он не успел договорить, как я его перебила:
— Единственное, что ты должен — это быть со мной! В горе, радости, на пиру и в склепе, когда мы спустимся в тот, охотясь на зомби! — выпалила я, слыша скорее не себя, а сердце, которое, казалось, грохотало прямо в ушах барабаном, и потянула супруга на себя. Тот, мучительно выдохнув, сдался:
— Я буду очень осторожен, — протянул он и уже сам поцеловал меня.
Так, как никогда прежде. И я растаяла под этими губами, под нависшим надо мной твердокаменным (Кремень же!) телом, под руками, которые творили со мной какую-то невероятную магию, на которую откликалось все мое женское естество.
Я упивалась этим мигом, который хотелось растянуть как можно дольше и… расстегнуть этот демонов ремень на штанах моего супруга! Пряжка, будь она неладна, и не думала поддаваться, проникшись важностью момента.
Кремень, поняв мою беду, усмехнулся, едва ощутимо выдохнув мне в губы, и помог избавиться от лишнего. Причем он лишился лишь ремня, а я как-то незаметно при этом — платья, нижней юбки и остатков здравого смысла.
Мне было плевать на все, кроме того, что сейчас было между мной и Диего. Пальцы, кажется, помимо моей воли, зарылись в ночь разметавшихся по плечам волос мужа, скользнули по его широкой спине, спустились к опушке штанов… Ибо один черный волк в этой спальне был возмутительно одет!
Пока я разоблачала (увы, лишь от одежды, но не от тайн) Диего, сама осталась безо всего!
И как только это «ничего» муженек узрел, убедился, что на моем боку на месте раны красуется багровый шрам — отпустил вожжи и обрушился поцелуем. Он был уже жестким, ненасытным, диким и… таким упоительным! И я ухнула в эту волну ощущений, точно в бездну, чувствуя, как наши языки переплетаются, ногти — впиваются, тела — извиваются и льнут навстречу.
Нас терзала жажда. Желание. Жадность. Мы не могли насытиться друг другом. Я не выдержала и прикусила губу Диего, чтобы тут же его ладонь сжала мне ягодицу так, что я судорожно, с наслаждением всхлипнула и выгнулась, вжавшись бедрами в горячее и твердое мужское естество. И тут же, услышав рык моего мужа, коварно улыбнулась, предвкушая… Ибо по моему телу уже разлилось томление, какого я ни разу еще не испытывала.
Да, когда-то я рассталась с невинностью и наивностью, но сейчас я ощущала, будто все происходит впервые. И это было невозможно прекрасно!
Низ живота сводило сладкой судорогой. Хотелось еще теснее прижаться к Кремню в том месте, где он сейчас был особенно твердым и горячим. От этого меня припекало. Ну, скорее… Скорее…
— Диего! — не в силах сдерживаться, выдохнула я, коснувшись грудью мужской груди и тут же…
Дразнить зверя — так по полной! Вот только кто же знал, что он и укусить за это может. Причем буквально. Моей шеи коснулись зубы, чтобы легонько цапнуть кожу, и тут же я ощутила проникновение. Горячее, шелковистое, медленное.
И я подалась ему навстречу, чтобы принять все сразу целиком, ощутить эту полноту внутри.
— Нетерпеливая Смерть, —
