Багряный декаданс (СИ) - Анастасия Солнцева
Звон прощального колокола отчетливо послышался в его ничем не прикрытой угрозе. Я вспомнила, что рядом со мной сейчас тот, кто способен переломить слона пополам одним движением руки. И пусть Инсар большую часть времени дурачился и улыбался, это не делало его менее смертоносным. Вполне возможно, что также, улыбаясь и источая сексуальное обаяние, он убьет меня. Здесь же, на этом болоте. А потом вымоется, сменит испачканный наряд на то, что положено носить Великим Герцогам в великой империи и отправится дальше, щедро раздавать ослепляющие улыбки направо и налево.
Сделав испуганный шаг назад, я наступила на корягу, которая, жалобно хрустнув, проломилась под моим весом.
Упасть я не успела, хотя вероятность вновь погрузиться лицом в грязь была велика. Рука демона вцепилась в шею, вынудив выпрямиться из полусогнутого и падающего на спину состояния, правда, помощь едва обернулась тем, что меня почти не придушили.
— Убери руку! — потребовала я, вырываясь из хватки Инсара, но, скорее потому, что он сам решил меня отпустить. — И что у вас, демонов, за привычка такая — то хватаете за шею, то бьете! Чем вам всем моя шея-то не угодила!?
Инсар склонил голову к плечу, наблюдая за моим возмущением. Я видела себя в отражении его глаз — он считал меня настолько глупой, что эта глупость его почти умиляла.
— Шея — это одно из самых уязвимых мест, — проговорил Инсар. Привычная улыбка потухла, как тухнет свеча, чей тонкий фитилек догорел до конца, утонув в лужице топленого воска. И из-за маски легкомысленного весельчака выглянул зверь. — В бою, если удалось добраться до шеи противника, то считай, что ты победил. Удар в эту область практически всегда смертоносный. У многих воинов бить по самым незащищенным местам превращается в некую разновидность рефлекса. А что касается женщин… Шея женщины для нас, как для мужчин, которыми мы являемся в первую очередь, имеет особое значение. Шею своей избранницы демон украшает символом принадлежности ему в день супружеского обряда. Но и без него это место так привлекательно само по себе, — его голос упал до таинственного шепота, а пальцы едва заметно, отчего этот жест показался еще интимнее и откровеннее, прикоснулись к моему подбородку и прочертили почти невесомую линию вдоль челюсти к шее и ниже, к ключице, описав по кругу ямочку у основания горла. Я стояла ни жива, ни мертва — Нежные очертания, беззащитные артерии, тонкая кожа, а под ней — источник жизни, пульс той, которая дороже жизни собственной. Любовь, Мира, на самом деле, мало, чем отличается от войны. То же сражение, просто на другом поле. И цель — не убить противника, а покорить его. Но иногда… тот, кто покоряет превращается в покоряемого. А потом и в покоренного. Не самое приятное ощущение. Знаешь, каково это — оказаться у ног той, которую сам собирался поставить на колени? Особенно для того, кто привык ломать все, что не нравится, и легко забирать себе то, что хочется? Одним взглядом, одним жестом. Хотя, откуда тебе знать? Ты же не видишь даже того, что находится у тебя перед носом. Возможно, ты просто еще слишком маленькая. Но я скажу это только один раз и повторять больше не буду, — он рывком склонился ко мне и проговорил, выдохнув в губы: — Не дразни. И не играй. Ни с одним из нас. Плохо кончится. Поверь. Очень плохо. Потом жалеть станешь, да поздно будет.
— Ни с одним из вас? — переспросила я чужим голосом, отказываясь принимать правду.
— Ферай запал на тебя, — продолжил нашептывать мне в губы демон, неотрывно и не моргая глядя в глаза, в то время, как в его собственных что-то очень откровенное и свирепое точило ножи. — Это странно, потому что в начале он тебя иначе, как отребьем не называл. Не знаю, что на него подействовало — то ли твои большие испуганные глаза ранили парня в самое сердце, то ли твоя божественная сущность напустила тумана в его голову, но теперь он в ловушке. Потому что Тай не тот, кто привык отступать. Знаешь, почему он запугивал тебя? Просто с самого начала знал, что однажды поймав уже не отпустит. Но хотел притвориться, путь даже перед самим собой, что у тебя был выбор. Оказывается, у парня есть совесть… Кто бы мог подумать! Но Ферай… он еще хуже! Если бы существовал турнир по коварству эти двое боролись бы за первое место. На самом деле, мне даже интересно, чем вся эта история закончится, но, малышка, дружеский совет на будущее, как ты и хотела: ни одному из них не предлагай свою дружбу. Однажды поймешь — почему. А сейчас… замри.
Ему не нужно было говорить этого, я и так стояла истуканом, завороженная покровительственным шепотом и пытаясь перебороть свою нарастающую внутреннюю истерику. Возможно, Инсар таким образом пытался заставить меня открыть проход в межпространство, но было то, чего он не знал — мир вновь меня не пускал. Я чувствовала это также, как и в прошлый раз, вот только сейчас ощущение ловушки проступило яснее. Я будто бы заранее знала, что это произойдет. Я пришла сюда с этим знанием. А потому не удивилась, а лишь мысленно кивнула самой себе, мол, да, все так, как и должно быть.
Инсар еще ниже склонил свое лицо к моему, кончики наших носов почти соприкоснулись. Весь мой мир уменьшился до размеров его глаз, которые смотрели на меня требовательно и напряженно, а потому движения его руки я скорее почувствовала, чем заметила.
Глава 18
Короткий свист разрезал воздух, лицо обдало порывом воздуха и вот Инсар Тиес держит у моей головы пойманный нож, чей полет он прервал, даже не моргнув. Поведя глазами в сторону я наткнулась на блеснувшее острие, которое остановилось в паре миллиметров от моего виска.
— Не ори, — приказал Инсар, не двигаясь.
Не двигалась и я, застыв в ужасе. Какое там орать, я и дышала-то слабо, поверхностно, ощущая, как начинает знобить.
В голове метались, бились мысли одна отвратительнее другой.
Демон решил меня прикончить прямо здесь, на болотах? Такой приказ ему отдал Сатус или это личная инициатива Инсара? А может быть, он в сговоре с Луаном…
— Мы здесь не одни, — будто подслушав мои безмолвные стенания, тихо проговорил старшекурсник.
Мои брови удивленно взлетели, в то время, как наши взгляды все еще были прокованы друг к
