Пожирающие жизнь - Огинская

— Нам ничего не остаётся, как пойти в дом лесничего и надеяться, что он достаточно глуп, чтобы прятаться там.

— А если не глуп? — задала я, как мне тогда показалось, глупый вопрос.

— Жаль, если не глуп… Что вы говорили? Он держал взаперти девушку, которую любил. Она не вынесла унижений и покончила с собой. — Лорд мерил шагами маленькую комнатку лесного дома, рассуждая вслух.

Я задумчиво почесала бровь. Раньше мне никогда не приходилось распутывать клубки тайн. Мёртвые сами приходили и раскрывали всё в мельчайших подробностях — солгать-то они не могут. А тут совсем другое: живые, а мёртвое зло мстит живому. По сути классика, но почему именно эта ситуация вызывает во мне такую иронию? И почему инлфы назвали лорда "таким же"? Я резко подняла взгляд на него, но он ничего не заметил, продолжая шагать по комнате.

"Мысли в кучу! Лишнее — вон из головы."

— Давайте восстановим события из того, что знаем, — предложила я.

— Михай, он же лесничий, — начал лорд, усаживаясь рядом. — Влюбился в местную красавицу Лину.

— Нет, она не была местной, — поправила я. — Она приехала сюда за несколько лет до исчезновения и скорого замужества.

— Так, — кивнул Виктор. — Он влюбился в Лину, а Лина, в свою очередь, полюбила некого Денша. Что мы знаем о нём?

— Обыкновенный мужичок, вёл своё хозяйство, имел… кхм… имел хорошую репутацию в деревне.

— Лесничий?

— Затворник. Местные относятся к нему со снисходительностью, как к доброму чудаку.

— Так, так… Лина вышла замуж. Михай взбесился и начал требовать своё, то есть Лину, назад.

— Но она никогда не была его.

— Для него была… Как думаешь, может ли быть правдой, что этот Денш действительно отказался от неё?

— Не знаю, — честно призналась я.

— Но зачем Михаю убивать жениха, если тот и так отказался?

— Не отказался?

— Пока не знаю. В доме ничего — словно он тут и не жил.

— Допустим, он убил жениха. Зачем похитил Лину?

— А ты бы стала добровольно жить с тем, кто прикончил твоего любимого? — как-то лениво, но одновременно серьёзно спросил лорд, от чего я вздрогнула.

— Не могу знать, — резко встала я. — Не любила! — Обтряхнув невидимые пылинки на платье, я продолжила: — Лина зла на лесничего? Но тогда вопрос: почему он здоровее многих?

— Странно… Думаешь, причина в другом?

— Надо понять эту мстительную душу! — Лорд хмыкнул и поднялся на ноги.

— Идеи?

— Место смерти — тут. Если она держится в этом мире на месте гибели, то оно здесь, — я оглядела всё вокруг. — Заметили, когда мы шли сюда, ни одна инлфа к вам не подошла.

— Мы много вчера переловили. Может, боятся?

— Да, вероятно так. Они были рядом, но подойти ближе опасались…

— "Такой же," — задумчиво проговорил лорд, потирая подбородок. — Пытаюсь сравнить себя с Михаем, но единственное, что нас связывает, — это рост и пол.

— "Такой же," — повторила я. — Вы уверены, что в прошлом не могли совершить нечто ужасное? — Он впился в меня укоряющим взглядом.

Ну, я-то откуда знаю, чем он жил до встречи со мной?

— Нет, меня испепелило бы на месте в качестве наказания. Астрея не прощает, — спокойно сказал он, начав шарить глазами по полу.

— Кхм… понятно. — Я проследила за его взглядом. — Что-то заметили?

— Подвал. — Он начал отодвигать стоящий над дверцей деревянный стол. — Вы ждите здесь, я посмотрю и вернусь, — сказал он, дёрнув за круглую ручку.

— Я с вами. Мне тоже интересно. Да и я могу заметить то, что скрыто от ваших глаз, — уверенно заявила я, приподняв подол платья и начав спускаться по скрипучей лестнице.

— Будьте внимательны, — сказал он, всматриваясь в темноту подвала. Мимолётный жест рукой — и в темноту влетела воздушная сфера, наполненная ярким огнём. Она парила в воздухе, поддаваясь едва заметному дуновению, даже от моих движений.

Я спрыгнула с лестницы, обтряхнула руки, мельком посмотрела на спускающегося лорда и только потом начала разглядывать подвал. Однако он ничем не удивил: баночки с заготовками на зиму, деревянные бочки и сушёные ягоды с грибами.

— Тут нет ничего необычного, — констатировала я, пройдясь вдоль полок.

— Вы правы, — ответил лорд.

Я до сих пор не могла понять, почему он обращается ко мне то на «вы», то на «ты». Впрочем, я к этому уже привыкла.

Лорд провёл рукой по запылённым полкам, внимательно посмотрел на неё, растирая пыль между подушечками пальцев.

— Он тут давно не был. Странно… Осень — время заготовок, а тут такая пыль, будто здесь не были как минимум год.

— Может, он решил, что ему это не нужно, — предположила я. — Да и мужчины этим редко занимаются, а женщины у него нет.

— Это деревня. Здесь люди зимой выживают только благодаря заготовкам. И мужчины здесь ведут всё хозяйство самостоятельно, а женщины занимаются детьми и ими: шьют, ткут, воспитывают.

— Из мужа верёвки вьют, а детей воспитывают, — кивнула я.

Лорд не обратил на мои слова никакого внимания, если не считать дрогнувших в улыбке губ. Он быстро подошёл к бочкам и с невероятной лёгкостью начал их открывать и изучать содержимое.

— Может, этот лесничий не такой, как все? — предположила я, заглянув в бочку, которую смотрел лорд.

— Что это? — спросила я, сморщившись от увиденного.

— Точно не кабачки, — язвительно произнёс он и потянулся за содержимым.

Я его остановила.

— Давайте я! У меня перчатки есть, — лорд убрал руку, предоставляя мне свободу действий.

Я надела перчатки, постояла минуту, чтобы настроиться, и выудила из бочки одежду. Мужская одежда, испачканная чем-то чёрным и давно засохшим.

— Думаю, жениха он всё же прибил, — сказала я, роняя на пол комок зловонной одежды.

— Но зачем ему было нужно его раздевать?

— Милана, я, конечно, молчу, как ты с утра попросила, но вас сейчас запрут, — лениво произнёс Виктор младший, разглядывая стеклянные склянки с овощами.

— Милорд! — воскликнула я и, схватив его за рукав, кинулась к лестнице.

Не успела я коснуться пути наверх, как дверца протяжно скрипнула. Хлопок, и посыпавшаяся на нас пыль попала в глаза, на время ослепив.

— Ты…! — прошипела я. — Не мог раньше сказать?!

— Я согласен с Миланой, кем бы ты ни был, можно было и помочь, — обречённым голосом добавил лорд.

Мы с Виктором застыли.

— Что нам теперь делать? — придя в себя, спросила я.

— Я могу выжечь дверцу. Но неизвестно, что ждёт нас наверху.

— Но тут точно ничего хорошего ожидать не приходится, —