Драконий отбор, или Очень хочется замуж! - Лена Зиздок
— Запястье, — я развернула руку другой стороной. Дракон усмехнулся и послушно коснулся губами местечка, где виднелись венки. И это был уже не деликатный чмок, а весьма долгоиграющий поцелуй, который не мог оставить меня равнодушной. Да у меня внутри так сладко всё сжалось, что я даже немного испугалась собственной реакции. Выдрала свою руку из цепкого захвата и тыкнула пальцем на щеку, пылающую румянцем.
— Сюда.
Позволять поцелуй в щеку было уже куда более опасно. Я мысленно собралась, приготовилась держать оборону. Ван встал совсем рядом, заглянул в глаза, притянул к себе… Бедное моё сердечко так вниз и ухнуло, изогнутые в лёгкой ухмылке губы неумолимо приближались, глаза в прорезях маски сияли предвкушением… А поцелуй в щеку вышел неожиданно быстрым и коротким, я едва сдержалась, чтобы не воскликнуть: «И это всё?»
Следующие поцелуи шли непрерывным залпом, словно мы соревновались, кто быстрее — я называла место, Ван стремительно его целовал, я тут же называла следующее.
— Кончик носа! Висок! Лоб! Макушка!
Дальше я немного подвисла, потому как приличные идеи кончились. Чуть подумав, повернулась к разгоряченному дракону спиной и приподняла волосы вверх.
— Затылок. Там, где волосы кончаются.
Ведущий одобрительно присвистнул, Ван довольно хмыкнул, пристроился сзади, положил ладони мне на плечи и присосался к указанному месту не хуже вампира. Всё, засос обеспечен, тахикардия тоже. А то, что коварный целовальщик стоял сзади, только добавляло моменту пикантности. Я стояла и таяла, хватала ртом воздух и старалась не выдать себя стоном удовольствия. Даже не думала, что чертов затылок окажется настолько чувствительным местом!
— Плечо, — сипло выдохнула я, чувствуя, что от переизбытка эмоций ноги потихоньку отказываются меня держать. Пришлось даже ухватиться за спинку любезно предоставленного организаторами стульчика.
— Через одежду целовать — дурной тон, — жарко прошептал мне на ухо коварный дракон-искуситель и слегка приспустил моё платье с одного плеча. Провёл носом вдоль шеи, чуть задержался у впадинки возле ключицы, мазнул вбок и только потом коснулся губами обнажённой кожи. И ещё раз, и ещё, и ещё. В правилах ведь не запрещено целовать одно место несколько раз?.. Я лично не против, до того приятно было. Ох, зачем же я всё это позволяю?
Почувствовав, что или я сяду, или точно упаду, я безвольно отпихнула Вана и плюхнулась на стул. Я забыла и про ведущего, и про весь этот аттракцион, да я б имя своё сейчас не назвала, плавая в сиропно-сладком тумане. Кожа полыхала в тех местах, где её касались губы дракона, сердце барабаном стучало в ушах, внутри было горячо и волнительно.
Оставалось последнее место для поцелуя. Я с самого начала задумала его напоследок, хотела взять надменного дракона на слабо, может, чуток постебаться, подразниться, но, похоже, переиграла саму себя. Я уже догадывалась, что посмеяться точно не получиться.
Вобщем, приподняла я юбку и выставила ногу вперёд.
— Коленка.
Ван опешил. Ведущий поперхнулся воздухом и в окошечко показал мне два пальца вверх.
— Что, слабо? — произнесла я как можно беспечнее, стараясь не показать, как на самом деле взволнована.
Жёлтые глаза полыхнули огнём, драконий зрачок вытянулся в узкую полоску и нехотя вернулся в привычную форму. Я видела, как мой кавалер нервно сжал кулаки, как шумно выдохнул, как дернулись его ноздри. Я чувствовала, как у самой едва хватает воздуха в груди, как там, рядом с сердцем, разгорается что-то, мне неподвластное, мучительное и притягательное одновременно. Шальное, как пузырьки в шампанском, и немного пугающее, как всё неизведанное.
Не сводя с меня проникновенного взгляда, Ван опустился передо мной на одно колено прямо на усыпанный опилкамиполл, и сердце моё ухнуло в самый низ живота. Он это всё-таки сделал!
Я трепетала, как, наверное, трепещет бабочка, попав в сети паука, и понимая, что всё, трындец. Только мой трындец обещал быть сладким и порочным. Совсем как этот гипнотизирующий драконий взгляд, от которого я не имела никакой воли оторваться.
Не прерывая наших гляделок, Ван коснулся губами коленной чашечки, при этом его горячие руки придерживали мою ногу куда выше необходимого. Даже не гладили, просто держали, но и этого было достаточно, чтобы почти потерять голову и саму себя.
Клянусь, это был не поцелуй, а чистый секс! Ох-хо-хо, да лучше бы я на обычный поцелуй согласилась, мне кажется, и то б меньше поплыла.
Ван помог мне подняться со стула и оправить платье, повёл к выходу. Я вцепилась в его локоть, кое-как переставляя заплетающиеся ноги. Голова была как в тумане, я была словно не здесь, а всё ещё там, в моменте поцелуя. Ведущий вручил мне обещанную подвеску, Ван же получил приз восхищения — те же алые вишенки, только поменьше размером и превращённые в зажим для шейного платка. Получается, у нас теперь будут парные украшения, ещё и полученные столь пикантным образом? И главное, местные ведь наверняка поймут, что это за вишенки!
Глава 37
Крепкая морковка
Только мы покинули поцелуйную будку, и я отошла от Вана на каких-то пару шагов, как совсем рядом с ним, буквально у мысков его сапог звучно плюхнулся с неба привет от мимо пролетавшей птички. Дракон не вляпался в белую кляксу только благодаря чуду и хорошей реакции. Он сделал шаг назад, но там его уже поджидали грабли и ведро со свежими опилками. Грабли прошлись по касательной, слегка мазнув по плечу, а вот ведро с грохотом подкатилось под ноги, уронило дракона на землю и высыпалось на спящего рядом кошака. Кот обалдел, заорал, рыжей молнией взлетел по Вану вверх, вцепился ему в макушку и возмущённо зашипел.
Снимали мы кота в шесть рук, царапалась зверюга не на жизнь, а на смерть. Больше всех досталось мужчинам, точнее макушке и плечам Вана и рукам Селя. И когда внезапно из окна вылетел сапог и под женский вопль «Подонок!!!» приземлился у ног Вана, я поняла — это привет от бабулиного наговора. Пока такое «кхе-кхе», чтоб не забывались и не заигрывались, но стоит только дракону начать приставать ко мне всерьёз — и зашибет его чем-нибудь сверху тоже по-серьезному.
Мимо прошмыгнул босой мужичонка в наспех натянутой одежде. Подхватил с земли сапог, крикнул в сторону окна:
— Виверночка моя, клянусь, в следующий раз заплачу вдвое! Ты же
