Неистинная (СИ) - Шнайдер Анна
В газетных статьях достаточно подробно рассказывалось, каким образом было организовано это покушение, и от описаний у меня кровь стыла в жилах. Может, если бы я была магом, мне было бы проще воспринимать подобную информацию, а так… Казалось удивительным и бесчеловечным, что кто-то может настолько ненавидеть императора, что желает зла даже его ребёнку.
Как и сказал тот мужчина возле кафе, возникший возле Императорского музея огонь был портальной ловушкой. Создавалась она при помощи артефактов, заключая «объект», который нужно уничтожить, в четыре огненные стены, и сжигала его. И так как улицу, по которой на магмобиле ехала наследница, несколько раз проверяли на наличие подобных артефактов, они были установлены на соседних улицах. Поэтому при активации ловушки и получилось, что огонь сжёг четыре жилых дома.
В статье утверждалось, что Агата жива, и это вызывало удивление у многих, особенно у магов. Хотя маэстро, будучи самым сильным магом из тех, кто работал в театре, говорил, что такое вполне возможно, если охранник, сопровождавший принцессу, успел сотворить нейтрализующее заклинание.
— Правда, в этом случае возникает вопрос, — объяснял всем Говард, когда мы собрались в зрительном зале, но вместо репетиции вдруг начали обсуждать написанное в газете, — отчего не выжил охранник. Это странно. В любом случае можно сделать однозначный вывод: в прессе содержится только часть правды. История там явно какая-то мутная.
— Думаете, наследница на самом деле не выжила? — серьёзно поинтересовался Дерек, и меня аж передёрнуло.
— В том, что она выжила, я как раз уверен, — возразил маэстро, и я тут же с облегчением вздохнула. Причём не одна я — остальные актёры тоже. И даже техник, который в этот момент ковырялся в оборудовании под потолком. — Вопрос в том, каким образом это случилось. Если бы охранник сплёл нейтрализатор, он бы тоже остался в живых. А раз погибли все, кроме принцессы… Значит, она выжила благодаря кое-чему другому. Или кое-кому…
Мне было очень интересно всё, о чём говорил Говард, но я понимала, что спрашивать Арчибальда вряд ли решусь, да и он, скорее всего, не сможет ответить, если это секретная информация. Рассуждать об этом, правда, было некогда — маэстро на сегодня наметил первую репетицию своего нового спектакля. Того самого, про девушку, которая отправилась на поиски жениха на другой конец мира.
Назывался этот спектакль «Корабль», и большую часть сюжета мы должны были играть на фоне красивейшей декорации в виде разбитого корабля среди песков. Её ещё не сделали, я только видела эскизы, но и они завораживали. Мне нравилась задумка маэстро, настораживал лишь один момент…
Я играла в паре с Дереком. И впервые за всё время его работы в нашем театре он должен был исполнять роль влюблённого в меня мужчины, а я — отвечать на эту любовь. И в этом были определённые сложности. У меня не получалось совсем абстрагироваться от ситуации и погрузиться в роль. Возможно, кому-то это было не видно, но вот маэстро и самому Дереку — очень даже.
Я напрягалась. Едва уловимо, но напрягалась рядом с Ллойсом. И ещё неприятнее становилось оттого, что Дерек это замечал и… нет, не игнорировал. Он иронизировал! И от наших совместных сцен создавалось ощущение чего угодно, только не любви.
В итоге маэстро не выдержал и выгнал из зала всех, кроме нас. Я сразу сжалась, предчувствуя, что Говард собирается ругаться, и сложила руки на груди, пытаясь защититься хотя бы этой позой, но маэстро начал не с меня.
— Дерек, — почти прорычал Родерик, как только дверь за последним актёром закрылась — даже техника и того выставили из зала, — если ты продолжишь в том же духе, я буду вынужден отстранить тебя от роли.
Не ожидая подобного, я покосилась на Ллойса. Второй режиссёр стоял в метре от меня, и лицо у него действительно было виноватое.
— Простите, маэстро…
— Мне твои извинения не нужны, сам понимаешь. Либо ты нормально работаешь, либо отдыхаешь. Выбирай.
— Работаю, конечно, — быстро сказал Дерек, и Говард кивнул:
— Хорошо. Но я всё равно тебя отстраняю, правда, временно. Пока я заменю тебя в этой роли — через пару недель, когда Айрин привыкнет, вернёшься в строй.
— Но Говард! — Ллойс побагровел. — Айрин к вам и так уже привыкла, а вот ко мне…
— Она не привыкла к роли, — перебил Дерека маэстро, покачав головой. Лицо у него было жёстким, а глаза холодными — так бывало всегда, когда с ним было бесполезно спорить. — Когда свыкнется, выучит всё, отработает, тогда ей будет легче привыкнуть ещё и к тебе. А сейчас ты её смущаешь своими ухмылками.
— Да не буду я больше!
— Верю. Но всё же так будет лучше. И для Айрин, и для спектакля. Всё, Дерек, садись на моё место, ты сегодня будешь режиссёром. А я — актёром.
Ллойсу ничего не оставалось, как подчиниться, пусть он и выглядел крайне недовольным этим фактом. Зато потом, после того, как в зал вернулись остальные наши коллеги и репетиция возобновилась, дело пошло гораздо веселее.
.
Ближе к вечеру, когда я уже собиралась уходить из гримёрной, чтобы отправляться в гости к Бернадет Бэриус, в дверь тихо постучали, а затем, как только я выкрикнула своё «можно», через порог шагнул маэстро.
— Я помню, что ты сегодня встречаешься с Бернадет, — сказал Говард негромко, прикрыв за собой дверь. — Но хотел поговорить не о ней.
— О сегодняшней репетиции? — я понимающе улыбнулась, вновь садясь на стул. Маэстро приблизился ко мне и опустился передо мной на корточки, заглядывая в глаза.
— О ней. Айрин… Я, конечно, отругал только Дерека — он заслуживал выволочки, — но ты тоже в той ситуации не молодец. Помнишь, чему я тебя учил?
— Помню. Все проблемы нужно оставлять за сценой. Есть только роль. Но это сложно, когда…
— Дерек влюблён в тебя, — перебил меня Говард, и я поперхнулась продолжением своей речи. Я хотела сказать: «когда над тобой смеются», но к тому, что произнёс маэстро, это утверждение совсем не подходило. — Что ты смотришь с таким удивлением? Да, влюблён. И очень сильно. Его насмешки — это в первую очередь его уязвимость перед тобой. Ты же не считаешь, что одной тебе бывает больно и неприятно? Ллойсу неприятно, что ты шарахаешься от него. Он вкладывает в свою игру частичку собственной души, для Дерека эта роль особенная. А ты… ты как будто хлещешь его кнутом. Он перед тобой обнажился, а ты взяла хворостину и…
— Маэстро! — Кажется, я начала задыхаться. — Но я ведь… Вы же понимаете, я…
— Понимаю, — кивнул Говард. — Но я понимаю не только тебя, Дерека тоже. Он хороший парень. Вы в сегодняшней ситуации оба повели себя непрофессионально, поэтому я и решил дать вам две недели, чтобы вы смогли разобраться и подумать. С Дереком я уже говорил, теперь говорю с тобой. Айрин, девочка. Тебя никто не заставляет принимать любовь Ллойса, но хотя бы не шарахаться от него, словно он тяжело болен, тебе нужно научиться. Просто для того, чтобы его не обижать, Дерек не заслуживает такого отношения. Он не виноват в том, что влюбился. Так же, как и ты не виновата в том, что родилась не магом и твой отец сделал из этого факта огромную проблему. Понимаешь?
Я кивнула.
Было стыдно. И перед Дереком, и перед маэстро, который вновь отчитывал меня, словно маленькую и глупую девчонку.
— Говард… Вы думаете, у Ллойса это всё серьёзно?.. — уточнила я то, что тревожило меня сильнее всего.
— Более чем, — хмыкнул маэстро, и я нервно передёрнула плечами. — Но это не твоя проблема, а его. Твоя проблема — научиться не напрягаться из-за его чувств и позволить ему проявлять их хотя бы на сцене.
— А они не усугубятся, если…
— Айрин, про любовь нельзя так говорить. «Усугубится». Ты что? Любовь — это прекрасное чувство.
— Но… Ладно, хорошо. Тогда скажу иначе. Не станет ли влюблённость Дерека сильнее из-за исполнения роли капитана?
— Всё возможно, — подтвердил Говард мои опасения. — Но иногда для того, чтобы выздороветь, необходимо переболеть.
.
Бернадет Бэриус, естественно, жила в самом центре Грааги, а именно на Дворцовой набережной. На этой улице с домами, выходящими окнами на реку, жильё было самым дорогим в столице. Хотя жить там, насколько я знала, было не слишком комфортно — постоянный ветер доставлял множество неудобств. Зато престижно.
