Звездная ночь, звездное море - Тун Хуа
Когда между нами осталось около метра, он остановился и посмотрел на меня, желая убедиться, что я не боюсь. Очень необычное, терпкое чувство наполнило мое сердце, рискуя перелиться через край, мешая вздохнуть свободно. Впервые я ощутила, как человек, который мне нравится, с каждой секундой нравится мне все больше.
Цзюйлань неверно истолковал мой вздох, его глаза окрасились беспомощностью и грустью, и он уже собирался отступить назад.
– Не двигаться! – Поскольку он не может говорить, придется мне. – Ты же не думаешь, что я боюсь тебя? Боже правый! Меня не назвать фанатом «Сумерек» и «Человека со звезды»[57], хотя я посмотрела их от начала до конца…
Цзюйлань был сбит с толку. Очевидно, не знал, что это за названия и какое он к ним имел отношение.
– «Сумерки» – фильм о вампирах, «Человек со звезды» – про инопланетян. Ты не представляешь, сколько поклонниц у этих фильмов по всему миру. Современные девушки уже не из эпохи «Легенды о Белой змее»[58], чтобы кричать, завидев монстра, или пытаться его убить. В наш век они стремятся встречаться с чудовищами, вампирами и инопланетянами. Для девушек «парень-нечеловек» гораздо привлекательнее, чем просто «высокий, богатый и красивый».
Ой… нечеловек – это же не ругательство? Я прикрыла рот ладонью и бросила взгляд на Цзюйланя. Никакие слова не могли выразить мои чувства в тот момент. Опершись рукой на камень, я другой потянулась к нему, показывая, что не боюсь. «Ты мне нравишься!» – звучало в моей голове.
Он неподвижно следил за моей рукой. А следом поднял из воды свою, чтобы показать, что та собой представляет. Дыхание сперло, а зрачки моих глаз сузились. Под серебряным лунным светом ниточки воды, стекающие вдоль пальцев, должны выглядеть очень нежно, но сейчас вызывали лишь страх. Вся его ладонь была покрыта иссиня-черными тонкими чешуйками, которые казались холодными и твердыми, как металл. На тыльной стороне ладони проступали сухожилия, подчеркивая силу, способную разрушать. Пять длинных и тонких пальцев с пятью острыми когтями, способными легко проткнуть свою добычу. Между пальцами были перепонки. В раскрытом виде его ладонь казалась в два раза больше человеческой.
Проще говоря, это была не столько рука человека, сколько лапа зверя. Я испугалась и тем не менее наклонилась посмотреть на владельца этой руки. Спокойные глаза Цзюйланя внимательно следили за мной. Поняв, что любое неверное движение заденет его, я старалась сохранять спокойствие.
Я вновь перевела взгляд на его поднятую руку и детально рассмотрела ее. Очевидно, что это лапа зверя, способная разорвать врага, только она меня не пугала даже на таком близком расстоянии. Эта лапа не причинит мне вреда, я уверена! Я упрямо протянула ему свою руку.
Наконец Цзюйлань медленно потянулся ко мне. Настолько медленно, будто боялся, что в противном случае у меня не будет шанса передумать и сбежать. Как только кончики наших пальцев почти соприкоснулись, он остановился, давая мне еще раз обдумать свое решение. Несмотря на риск снова упасть в воду, мне не терпелось взять его за руку. Коснувшись острых когтей, я вздрогнула и чуть было не упала с камня, но Цзюйлань поддержал меня.
Его рука оказалась не теплой и мягкой, а холодной и твердой. Притягивая ее к себе, я смотрела на него и думала: «Хочу быть с тобой, не боюсь и ни о чем не жалею!»
Я улыбнулась ему, а он в ответ молча смотрел на мое лицо. В этот момент блеск наших глаз затмил свет самой завораживающей луны за последние пятьдесят два года.
* * *
Мы держались за руки. Цзюйлань плавал в воде рядом с моим валуном, а я посматривала на него и в какой-то момент заметила, что он смутился и опустил глаза.
– Это из-за тех четверых ты не можешь говорить?
Он кивнул, затем покачал головой.
– Отчасти из-за них, отчасти из-за чего-то еще?
Снова кивок.
– Поэтому ты обрел… рыбье тело?
Цзюйлань слегка улыбнулся, будто хваля мою догадливость. Нетрудно было догадаться, что раз его нижняя часть тела отличается от человеческой, то, скорее всего, и горло устроено иначе.
– В прошлое полнолуние ты пропал на всю ночь по той же причине?
Кивок.
– Значит, ты каждый месяц обращаешься в рыбу?
Еще кивок.
– Это же потрясающе!
Я не могла вообразить, как две ноги становятся хвостом и наоборот.
– Вчера вечером у тебя внезапно свело ногу, и ты не мог двигаться. По той же причине?
Очередной кивок. Видимо, виновато аномальное полнолуние, что бывает раз в пятьдесят два года.
– Когда ты снова станешь человеком? На рассвете?
Ведь в прошлый раз он появился после восхода солнца.
Получив очередное подтверждение моих слов, я посмотрела на луну в небе и сказала:
– Буду ждать с тобой!
Мужчина жестом указал на мою мокрую одежду и также жестом велел возвращаться домой.
– Нет, ты уже говорил мне это… Ветра нет, и мне не холодно. Я хорошо себя чувствую. Не о чем беспокоиться.
Хотя на самом дело холодно было, а еще очень хотелось есть. Подумав об этом, я вспомнила о пакетике конфет в кармане. Открывать этот пакетик одной рукой было трудновато.
Кончики пальцев Цзюйланя слегка коснулись упаковки, и пакет раскрылся. Ухватив один кусочек шоколадки, я протянула ему. Мой помощник и спаситель в одном лице на мгновение замер, а потом приоткрыл рот и взял угощение. Мое сердце застучало, как отбойный молоток, но я притворилась равнодушной и тоже взяла шоколад.
* * *
Луна постепенно уходила на запад, и Цзюйлань указал на скалу неподалеку, давая мне понять, что ему нужно на время отойти.
– Ты собираешься вернуть ноги?
Он кивнул.
Похоже, это что-то очень личное, как, например, когда люди переодеваются. Никому ведь не нравится делать это на глазах у посторонних.
– Буду ждать тебя здесь. Когда закончишь… пошуми или брось камушек.
Отпускать его руку мне не хотелось, но пришлось. Цзюйлань утешительно улыбнулся и беззвучно ушел под воду. Я пыталась разглядеть его там, только безрезультатно. Цзюйлань обычно довольно неспешен, однако, видимо, в действительности двигается гораздо быстрее.
Прилив еще не закончился, поэтому валун, на котором я сидела, был окружен глубокими водами. Встав на четвереньки и сдерживая страх, я взглянула в сторону утеса, куда указал Цзюйлань.
Момент, когда луна уже зашла, а солнце еще не встало, особенно темный. Я стояла на камне и ничего вокруг не видела. Стало очень страшно, но вдруг до меня донеслось пение. Повторить такое было бы невозможно, но мелодия казалась невероятно прекрасной и
