Избранная для северного дракона - Илана Васина
Как только служанка опускается на колени и начинает подбирать в задранный передник осколки, мое сознание вылетает из мрачной комнаты. Некая сила пулей проносит меня по длинным коридорам мимо картин, дверей, золотой мишуры, статуй. Несколько секунд — и я у дворцового входа.
Прямо за ним, в тихом уголочке сада, густо заросшем кустами диких роз, идут трое мужчин. Двое знакомых стражей и несчастный доктор Бэлл, протирающий очки дрожащими пальцами. Судя по плотно сжатым губам и мрачной решимости в подслеповатых глазах, он намерен достойно пройти последнее испытание — переход в иной мир.
Внезапно к нему обращается один из сопровождающих:
— Вы помните меня, Бэлл? Сквозное ранение в грудь. Лазарет при военном лагере. Великая битва с виедами близ Багрового Леса.
Пленник, коротко всмотревшись в характерную алебастровую кожу и огненно-рыжую бороду, молча кивает. Тогда стражник вновь берет слово:
— Я жив, благодаря вам. Я ваш должник.
— Я должен вам больше, — вторит ему второй. — Клянусь!
— Уж вас, милейший, я точно не лечил! — заявляет с некоторой претензией доктор.
— Не меня, — усмехается вояка, — В том году вы приняли роды моей жены прямо на рынке. Близ аптеки.
— Да, — старик задумчиво кивает. — Припоминаю. То были сложные роды со счастливым концом. Обе остались живы: и роженица, и ее дочь.
Внезапно оба воина останавливаются перед пленником и, переглянувшись с товарищем, рыжебородый неуверенно начинает:
— Мы тут подумали…
— Долги надо платить, — подхватывает другой и решительно добавляет: — Быть мне паршивой собакой и гнить мне в вонючей канаве, если я подниму свой меч на того, кто спас жену и дочь от верной гибели!
Несчастный пленник замирает, то ли растерянный, то ли охваченный внезапной надеждой, а рыжебородый продолжает:
— Фредрик проведет вас к подземному ходу. Вас встретят с той стороны и сопроводят в Южное Межземелье. Деревушка под названием Версы — не бог весть что, однако там живут хорошие люди. Они будут рады опытному лекарю. Это все, что мы можем для вас сделать.
— Благодарю вас, друзья мои, — шепчет бедолага, тронутый услышанным. — Но откуда вы узнали? Как сумели подготовить мой побег?
— Вчера вечером наш капитан… — тянет рыжебородый страж.
— Выпил гораздо больше обычного, — подхватывает другой.
— Он проболтался.
На глазах седовласого доктора блестят слезы благодарности. Он с глубоким вздохом заключает:
— Значит, Версы… Что же. Пусть будут Версы…
На этом месте мое сознание вновь устремляется прочь. Успевает мелькнуть мысль: «Жаль, не дали досмотреть до конца!» Очевидно, некая сила, мотающая меня сквозь расстояние и время, не собирается считаться с моими желаниями.
Вскоре полет резко обрывается ощущением падения и удара, после которого судорожно втягиваю в себя воздух и широко открываю глаза.
Я по-прежнему нахожусь в объятиях Йемрена. И снова дрожу, правда на сей раз от переполняющих эмоций.
Задрав голову, вижу, что северянин не спит.
Смотрит на огонь с непонятным выражением.
Будто задумался так глубоко, что никак не вынырнуть из собственных мыслей.
— Йемрен! — зову его, приложив ладошку на горячую грудь.
Прямо мне в руку колотится его сердце, словно готовясь взлететь.
— Йемрен?
Принц встречается со мной невидящим взглядом и потихоньку «перетекает» в реальность. Он чуть крепче стискивает меня в объятиях, а выражение охровых глаз меняется с каждой секундой, становясь все более осмысленным и… более злым.
Глава 42
Поцарапавшись об колкий взгляд, отворачиваюсь, а Йемрен вдруг зарывается лицом в мою макушку и с шумом втягивает в себя воздух. Пока он делает это снова и снова, чувствую, как утихает под ладонью стук его сердца. Если несколько минут назад оно билось в бешеном ритме квикстепа, то сейчас замедлилось до чинного пасадобля.
Сижу в объятиях дракона, как в горячем коконе, гадаю о причинах его гнева. Сомневаюсь, что я могла его рассердить. Не злится же он на меня за то, что отдавила ему ночью бедра? Когда сердятся на человека, не прижимают его к себе с такой жадностью.
Внезапно меня пронзает догадка, настолько нереальная и нелепая, что даже не осмеливаюсь озвучить ее вслух.
Захожу издалека, робко пролепетав:
— Мне приснился плохой сон.
— Хотел бы я, — глухо рычит принц, — чтобы это был лишь сон! Дурной сон про мать, убитого отца и изгнанного доктора Бэлла.
— Ты тоже это видел! — выдыхаю, потрясенная.
В потемневших до темного янтаря глазах такой эпицентр вулканических эмоций, что их брызги буквально обжигают меня кипящей лавой. Но, несмотря на ожоги, больше не собираюсь обрывать визуальный контакт.
Глаза в глаза пью его боль, гнев, возмущение — просто хочу, чтобы ему досталось чуть меньше. После той правдоподобной жути, которую мы оба увидели, как он вообще способен дышать?!
Я уже ошарашена происходящим, а следующие слова Йемрена становятся и вовсе для меня шоком:
— Это не сон. Реальность.
— Почему… Почему ты так думаешь?
— Доктор Бэлл много лет был главным лекарем нашей семьи, пока однажды не исчез при таинственных обстоятельствах. Помню, в день смерти отца нам пришлось срочно подыскивать другого лекаря, чтобы официально засвидетельствовать смерть короля… Скажешь, случайное совпадение?
— Тогда почему никто не разбирался в его пропаже?
— Когда он пропал, во дворце происходило много странностей. Его исчезновение было каплей в море.
— Странностей? — удивленно вскидываю брови. — Например?
— Пока отец болел, а Вианда правила, все перевернулось вверх дном. Ключевые лица королевства пропали. Вместо них появились другие. Я был слишком молод тогда и не придавал этому значения. А теперь все встало на свои места.
Замечаю, что принц назвал свою мать по имени. Это режет уши, но зная предысторию… Хотя, собственно, что именно я знаю?
Почти ничего.
— Расскажи мне про королеву! — прошу негромко. — Как ей удалось обмануть своего мужа? Разве твой отец не должен был раскусить ее обман?
— Хороший вопрос, — Йемрен хмурится и отводит взгляд. — Началось все с ранения отца в очередной стычке с виедами. Вместо того, чтобы пойти на поправку, болезнь затянулась. В тот период Вианда постоянно обхаживала магов. Когда бы я к ней не зашел, она давала очередную аудиенцию магу. Вряд ли это случайное совпадение.
— Думаешь, она прятала свою ложь с помощью магии? И одновременно травила отца?
— Травила? Нет, — усмехается Йемрен. — С драконами это работает не так.
— А как? — пошире открываю глаза и ушки, ужасно заинтригованная.
— Зачем тебе карта моих слабостей, ирэя? — его пытливый, недоверчивый взгляд встречается с моим, и я тут же отступаю, пожав плечами:
— Не говори, если не хочешь. Я просто пытаюсь разобраться в картинке, которую увидела ночью.
— Это не картинка, а реальность, — вдруг вскипает дракон. — Хоть она и
