Право На Счастье (СИ) - Игнатьева Дарья

Темнота съедала деревья, дома, перроны. Но шумный вокзал горел огнями и перемещал людей с чемоданами, рюкзаками и придорожными сумками. Вагоны заглатывали отъезжающих, только прибывшие поезда выплёвывали уставших от долгой дороги пассажиров. Кира печально бродила рядом с поездом, который следовал в её родной город. На него билет не удалось достать, но какая-то внутренняя сила тянула её именно к этому поезду. Глаза женщины скользили по людям, стоящим на перроне, по окнам зелёных вагонов, с обратной стороны которых были написаны их номера.

Проводники и проводницы приготовились, выставив флажки, и паровоз издал длинный гудок. Вагоны дёрнулись и, тихонько набирая ход, поползли вдоль перрона. Кира заворожённо смотрела в мелькающие окна с белыми шторками и огромными чёрными номерами. Она мысленно провожала пассажиров, покидающих этот город. И вдруг в одном из крайних окон она увидела лицо Фаши. Девочка припала к стеклу и с силой барабанила по нему своими маленькими кулачками.

- Мама! - Сняла женщина с губ маленькой девочки щемящий душу крик, который стёр окончательные сомнения в личности этой малышки.

Кира замахала руками и побежала вслед уходящему вагону. Поезд набирал ход и дочь, оставаясь в тёмно-зелёном плену под номером восемь, быстро отдалялась от чужого во всех отношениях города и такой родной и любимой мамы.

_______

²²* Забываешь свою прежнюю любовь. Забываешь свою прежнюю жизнь. Теперь только мой. На века. На столетия. (перевод с латинского)

²³* Он мой! (перевод с латинского)

Глава 34. Далёкая Тайна

34. Далёкая Тайна

Вызванный доктор едва дошёл до первого этажа, как в квартире Зинаиды Зябликовой раздался громкий телефонный звонок. Женщина мягко повернулась и поспешила к аппарату.

- Зинаида Зябликова? - Спросил спокойный женский голос телефонистки.

- Да, здравствуйте. Это я. - Утвердительно заверила бабушка Зина.

- Ожидайте. Межгород на линии. - Ответила телефонистка. - Соединяю.

- Баб Зин, здравствуйте, это Кира! - Говоря громким тревожным голосом, быстро начала женщина. - Мне очень нужна Ваша помощь.

- Кира? Голубка моя, что случилось?! - Волнительно подхватила баба Зина. - Ты где? Что с Фашей?

- Всё потом. - Обрывая сеть вопросов, остановила Кира. - Вы можете забрать Фашу с вокзала? Сегодня?! Поезд прибывает через час!

- Конечно, заберу, горлица ты моя! - Со вздохом облегчения успокаивала Зинаида Зябликова. - А сама-то ты где? - Уточняла бабушка, записывая карандашом в записную книжку данные по номеру поезда, времени его прибытия и номер вагона.

- Я буду следующим рейсом.. Мы немного разминулись. - Наскоро объясняла Кира. - Пусть Фаша у Вас заночует, а я её на следующий день в послеобедне заберу.

Бабушка Зина качала головой, принимая каждое слово. Её душа ликовала, что слова, сказанные беспризорником Ивом, оказались ошибкой и неверно истолкованной информацией. Повесив трубку, женщина быстро собралась и выехала на железнодорожный вокзал.

Горькие слёзы серебряным бисером рассыпались по детским щекам, когда заботливая проводница безуспешно предлагала Фаше тёплый чай и небольшую молочную шоколадку. Девочка отрицательно качала головой и грустные глаза мамы вновь и вновь всплывали в её памяти. Разминувшись с ней там, в чужом городе, где осталась коварная обольстительница мужских сердец и воровка папиной души, Фаша чувствовала угрызения совести и бесконечные переживания.

Когда местный участковый крепко взял девочку за руку, лишь только она вышла в сопровождении проводницы из вагона на конечной станции родного города, Кайсин оскалил белоснежные клыки и зарычал.

- Не беспокойся, Кайсин. - Обратилась девочка к своему защитнику. - Так надо!

Народ толкался и спешил покинуть перрон, освобождая его для новых приезжающих и отъезжающих пассажиров. Фаша медленно шла рядом с участковым и устало скользила по лицам проходящих мимо людей.

- Вы оставите меня в участке? - Неожиданно поинтересовалась она у мужчины в форме.

- Фаша, горлица моя! - Услышала девочка неожиданный вопль знакомого голоса.

Фаша и участковый повернулись. Раздвигая мешающих пассажиров в разные стороны, в их направлении спешила седовласая бабушка Зина.

- Успела.. Успела.. - Довольным шёпотом повторяла счастливая пожилая женщина. - Твоя мама просила забрать тебя к себе на ночь.

Зинаида Зябликова быстро растолковала участковому просьбу родительницы девочки.

- Вот Вам и ответ на Ваш вопрос! - Быстро зарезюмировал участковый, обращаясь к Фаше, и отдал честь.

Кайсин признательно махал хвостом и, зажмуриваясь, в каком-то необыкновенном ожидании принюхивался к возрастной женщине с белыми волосами и морщинистой кожей. Его желудок приятно урчал, словно готовился получить от этой доброй волшебницы хлебобулочное изделие, запахом которого она пропиталась насквозь.

Фаша, бесконечно благодарная Вселенной за подаренную ей встречу с родным знакомым ей человеком, плакала и крепко прижималась к мягкому дряблому телу. Старушка удивлённо посмотрела на нового друга Фаши и вздохнула, покачав головой.

- Ну, что, соколики мои, - обратилась она к девочке и её собаке, - едем к бабушке Зине кушать пироги и отдыхать?!

Старушка широко улыбнулась, потрепала по голове рыжемордого пса и с безграничной нежностью поцеловала Фашу в макушку.

Участковый довёз всю компанию до самого подъезда. Заполнив протокол передачи шестилетней девочки Фаши Зинаиде Зябликовой и собрав корявые подписи, человек в форме незамедлительно удалился.

В квартире бабы Зины пахло пирогами и лекарствами. Фаша заметила необычную чистоту в помещении, но будучи безумно уставшей и не менее голодной, она быстро откинула эти мысли, вымыла руки себе, протёрла лапы Кайсин и принялась кушать самые вкусные пироги во всей Галактике. Бабушка достала их из небольшой плетёной корзинки, смущённо притаившейся на столешнице, угостила лакомством собаку, налила горячий чай девочке.

Зинаида сидела напротив, оперев щеку на ладонь, и рассматривала Фашу. Словно она уже не ожидала увидеть эту малышку. Пироги мягко обняли желудки путешественников, наполняя их теплотой и сытостью. Тело Фаши обмякло и непреодолимая усталость обрушилась на хрупкие плечи ребёнка.

- А Вы, баб Зин, болели? - Отгоняя подступивший сон, спросила Фаша.

- С чего ты взяла, сорока моя? - Лукаво поинтересовалась женщина.

- Лекарствами очень пахнет. Как в больнице. - Устало ответила малышка.

- Воронёнок ты мой, - видя усталость девочки, начала старушка, - пойдём, я тебя спать уложу. Завтра всё расскажу. Всё Завтра!

Женщина аккуратно раздела девочку и уложила в мягкую чистую постель. Кайсин преданно последовал за новой хозяйкой и, свернувшись клубком, тут же крепко заснул. В глубине души он чувствовал, что это дом хорошего человека и бояться здесь нечего.

Фаша открыла глаза, когда холодная Луна почти припала к окну, разглядывая спящих. В доме было тихо и ночной полумрак невзначай перемещался по пустой комнате, лишь изредка натыкаясь на светлые лунные блики, чтобы от столкновения с ними тут же рассеяться. Кайсин беззаботно спал у изголовья кровати, мягко прикрыв своими лапами мокрый чёрный нос.

Фаша провела сонным взглядом по комнате и глубоко вздохнула. Запах лекарств неприятно-резко впивался в нос. Такой знакомый. Такой тревожный. Девочка встала, чтобы подойти к окну и немного проветрить пространство комнаты, как вдруг что-то пушистое и тонкое кольнуло её стопу. Фаша наклонилась вниз и нащупала пальцами какое-то крохотное зёрнышко. Она внимательно пригляделась, рассматривая непонятную находку. Это был маленький парашютик зрелого одуванчика. Девочка подняла голову и чуть не закричала от неожиданности: прямо перед ней стоял маленький мальчик лет шести с половиной. В его глазницах блестели чёрные глаза-бусины, а из щёк с обеих сторон торчали обрезанные усы-лески. Короткие шорты с шотландским принтом были прихвачены на одну небольшую деревянную пуговицу. Мальчик протягивал к Фаше руку.