Детективное агентство "Клык оборотня" (СИ) - Гусарова Александра

Нет, держать колун в руках мне никогда не доводилось. Но почему-то этот обыденный деревенский труд ассоциировался в моем мозгу с чем-то очень тяжелым и сугубо мужским.

- Прикрой ладонью глаза и потряси головой, - объяснил жених. Что я тут же и сделала. Ощущения в один миг исчезли. Я моргнула пару раз и уже четко увидела мужчину пред собой без облачков и колючего тумана. Он все также стоял руки по швам и встревоженно смотрел на меня:

- Анна, ты в порядке? - уточнил, убедившись, что я вышла из измененного состояния сознания.

- Почти! – слабо улыбнулась в ответ. – Но жутко устала. Никогда не думала, что это настолько тяжело.

-Черт, - хлопнул он себя ладонью по лбу. – Прости родная, я забыл тебе сказать, что нужно поставить блок от моих эмоций. Не вживаться в них, а смотреть как-бы со стороны.

Я медленно, словно во сне положила руки ему на грудь и прошептала:

- Нет. Зато теперь я знаю, как ты меня любишь. И ни за что и никому не отдам это воспоминание.

- Я рад и, наверное, счастлив, - он осторожно взял мои ладошки в свои руки и медленно поцеловал каждый пальчик. - Это самое дорогое, что ты мне сказала. Эмоции, а не золото или драгоценности, величайшая ценность в мире. Все достижения и подвиги делаются ради эмоций.

Я ненадолго призадумалась, а затем кивнула, соглашаясь с его необычной мыслью. А затем коварно улыбнулась и спросила:

- Антоша, а почему тебе было стыдно? Я что-то недопоняла.

- Почему было? – криво усмехнулся он. – Мне и сейчас стыдно, что я сразу тебя не разглядел. Я же почувствовал тебя и даже догадался, что для меня ты единственная во всех мирах. Но сам же прогнал все эти чувства прочь. И вот теперь расхлебываю последствия.

- Скажи, а я вот так смогу теперь читать любого человека? – мое любопытство забыло про усталость и подняло голову.

- Любого? – он задумался на секунду. – В будущем теоретически да. Но должно сойтись множество условий. Во-первых, ты моя истинная пара. А как известно у истинных и без дара возможно мысленное общение друг с другом. Поэтому я именно тот человек, с которого проще всего начинать.

Даже так? Я немного расстроилась мнимым обесцениваем моего дара. Однако Антон снова поднял мою самооценку:

- Хотя, они считывают лишь мысли, а эмоции только самые яркие. Почему-то считают, что их легче понимать. Но на практике все обстоит совсем иначе. Мыслеобразы – это такие сгустки концентрированные. Их легко улавливать. А вот эмоции размыты.

- Ага, - согласилась я со знанием дела. – Они как облачка или туман в зависимости от ощущения.

- Вот видишь, - улыбнулся он в ответ. – Во-вторых, человек может позволить тебе считать его потоки, а не захочет и закроется. И эту закрытость может преодолеть лишь опытный менталист. Тебе же еще предстоит учиться и учиться. И я тут же вспомнила его расслабленную и открытую позу, когда мы это начинали.

Они вздохнул и потер пальцем переносицу, словно собираясь с мыслями:

- И самое главное и страшное: когда ты постигнешь данную науку, то сможешь стирать воспоминания и чувства, менять мысли человека, внушая ему что-то новое.

- Например, внушить, что я должна украсть корону Российской империи? – во мне невовремя проснулся сыщик.

- А корона здесь причем? – удивился Антон.

- Это теоретически, - пожала в ответ плечами. – Просто к слову пришлось. Бывшими операми не становятся, оставаясь ими навсегда.

Кстати, я всегда видела, что идет человек без формы, но он мент или военный. И пресловутая выправка здесь не причем. У артистов балета она тоже есть. Но он никогда не будет похож на военного. Хотя, это вряд ли влияние дара. Некоторые мои земляки тоже утверждали о наличии такой особенности.

- Интересно, а что от моего дара нужно Севе Дворковичу?

Глава 35

И вот настал этот волнительный день, который должен быть, по моему мнению, в жизни каждой девушки. Ведь любая из нас мечтает надеть белое платье с фатой и стать на один день самой красивой и желанной. Чтобы все оборачивались вслед и говорили:

– Как невеста хороша!

Причём вопрос про жениха поднимался отнюдь не всегда. Чаще всего он в девичьих мечтах оставался неким гипотетическим персонажем. У нас была учительница по труду Валентина Борисовна, которая любила повторять:

– Жить с мужем не обязательно. Но замуж нужно всем сходить, чтобы знать, что это такое, – и сегодня я исполняла её заветы.

С утра меня разбудила не моя горничная, а целый штат прислуги. Как ни крути, а сейчас я была княжеской дочерью, и должна соответствовать этому высокому статусу. Меня намыли в четыре руки в ароматных водах дворцового бассейна. Другим словом я эту исполинскую лохань назвать просто не могла. Нанесли различных масок и притираний. До этого размяли все косточки и удалили все лишние волоски.

На магической эпиляции нужно остановиться подробнее! Она, во-первых, безболезненная. А во-вторых, хватает её на полгода.

В итоге я почувствовала себя не меньше, чем королевой. Затем умелой рукой горничной на меня нанесли макияж, который сделал глаза больше, губы сочнее, а кожу совершеннее.

Волосы уложили в высокую причёску, оставив несколько тонких прядей вокруг лица. А венцом этого творения стала прекрасная бриллиантовая диадема, дополненная какими-то жёлтыми камнями. Название их я не знала. Но судя по окружавшим меня богатствам это была то ли шпинель, то ли танзанит… Для меня это всего лишь ничего не значащие слова. А вот цвет камней в цвет глаз моего мужа очень даже порадовал. Я просто была уверена, что ему этот маленький знак внимания будет приятным.

Наконец настала очередь платья.

Вчера вечером я вдела белую шёлковую нить в иглу и воткнула её в ткань. Что вышить? Я, честно говоря, не знала. А просто представила наши зимы и лёгкий снег, переливающийся на солнце. Дополнила видение облаками Ягровой любви. Её я теперь тоже могла отлично представить и почувствовать. И ландыши, которые обожала с самого детства. Мне они всегда казались цветами фей. Фею я представляла крохотной, как Дюймовочку. А каждый колокольчик на зелёном стебельке – её малюсенькой шапочкой.

После этого легла спать. И как бы меня не мучало любопытство, с утра проверять платье не пошла. Я верила в магию и свои силы. И мои чаяния были оправданы. Само платье осталось тем же. Только ткань сверху опутывала тончайшая кисея из крохотных бриллиантовых капелек в форме ландышевых колокольчиков. И все это было переплетено лентами любви.

Что это такое, объяснить сложно. Это надо чувствовать и видеть. Любовь была чистейшего белого цвета и нежной, как лебединый пух. И каждый, кто вставал рядом со мной, чувствовал её влияние. Об этом я узнала уже потом. А сейчас видела лишь восторженные лица прислуги и их широкие мечтательные улыбки. Скорее всего, каждая из женщин и девушек ощущала свою главную любовь в жизни.

Рядом с платьем обнаружился внушительный кусок магической кисеи. Девушки вначале растерялись, куда его прикрепить. Но потом мы решили, что это фата. Ее набросили на меня поверх диадемы и закрепили.

Когда я посмотрела на себя в зеркало, то была в не меньшем шоке, чем, когда увидела себя на десять лет старше. Сейчас я стала самой настоящей принцессой фей из детской сказки.

Ещё стоит сказать, что, прежде чем облачить меня в наряд, принесли мой завтрак. Это была крохотная чашечка с какой-то жёлтой крупой.

– Это что такое? – удивлённо уточнила я.

– Это магическая манна, княжна. Она даёт сытость, но не даёт объема. И ваш животик будет плоским, а желудок не будет выпирать. Тем более что ваше платье без корсета, и любая погрешность будет сразу видна, – объяснила мне главная отцова экономка, которая и руководила всем процессом.

Манну я оценила позже. Она дала мне энергии на весь этот непростой день. При этом я совсем не хотела есть. И могла себе позволить есть как птичка или, вернее будет сказать, как самая настоящая аристократка, чем сильно удивила Антона. Он всегда восторгался моим хорошим аппетитом.