Его Луна, или Переговоры с последствиями - Янина Наперсток
Потом они заказали такси (передвижение на аэрокарах все-таки оказалось полностью запрещено в черте города) и поехали в инспекцию. Отчет у Рэда был готов, поэтому их приняли без очереди. Седой худощавый сановник в очках с важным видом пробежал глазами документ, поставил массивную печать, внес номер обращения, данные комма Рэда, перебросил капитану официальное уведомление о принятии документа и дал понять, что молодежь свободна.
— И вы даже нисколько не удивлены?! — не выдержала его равнодушного лица Селена.
— Чему?! — поразился в ответ чиновник.
— Ну, за сто лет не одной скрутки, а тут новая, нерегулярная, да еще и в относительной близости от Эреры!
— Милая девушка, если бы я удивлялся при каждой подобной бумажке, то у меня бы уже лоб в гофру превратился. Чего только не пишут! И разумные черные дыры, и корабли пришельцев, и мутагенное излучение некоторых звезд. В космосе, знаете ли…
–…всякое случается, — закончила Селена. И с вызовом спросила:
— То есть вы нам не верите?
— Да при чем тут моя вера! — начал уже выходить из себя чиновник. — Это уже не моя забота! Документы приняты, завизированы, будут отработаны! Будет результат — вам сообщат. До свидания!
— У меня еще небольшой вопрос, — заговорил Рэд, даже не поднимаясь со своего места. — В течение последних пяти лет на Эреру прилетал зонд с PA-99-N2b?
— Вы думаете, я помню?! Надо писать запрос в архив!
— Пишите! Мне необходима вся информация по данному вопросу, — строгим «капитанским» голосом произнес Рэд.
— Да на каком основании… — в голосе седовласого джентльмена уже начали проскакивать визжащие нотки.
Рэд молча достал бумагу с какими-то гербовыми знаками и шлепнул ее на стол, прямо перед чиновником. Тот забегал по ней глазами, и на его идеально гладком (все-таки странно для такого возраста!) лбу, прорезались морщины:
— Посол?! Но позвольте…
— Не позволяю, — по-прежнему идеально ровным голосом отрезал Рэд. — Как официальный представитель PA-99-N2b я требую немедленного принятия заявления по интересующему меня вопросу. На всякий случай напомню, что по статье тридцать один «Кодекса планетарной инспекции» вы обязаны ответить на запрос официального представителя планеты, коим я являюсь, не позднее десяти календарных дней. Так что, составляете заявление или через три дня на Земле в головном офисе его составлю я, отметив грубое нарушение вами своих непосредственных обязанностей?
— Но ваш статус…
— Помимо бумаги, которая лежит на столе, мой статус могут подтвердить еще семь вынужденных переселенцев, которых я доставил с PA-99-N2b на Эреру. Сейчас они в миграционном центре. Будем проводить процедуру или сэкономим друг другу время?
Чиновник скривился, как будто у него во рту лопнула целая горсть клюквы, и принялся регистрировать официальный запрос. Рэд абсолютно невозмутимо забрал бумагу, поставил свою визу на свежесозданном заявлении, и они с Селеной покинули инспекцию. Девушка была в трансе. Задавать какие-либо вопросы в такси она не рискнула, но как только они вышли на парковке перед эмиграционным центром, ее как прорвало:
— Посол?! Но когда?! Почему ты мне не сказал?!.
Рэд буквально задавил поток вопросов коротким поцелуем. Селена растерялась и на секунду замолчала. Разомкнув губы, но не отстраняясь, капитан прошептал:
— Говори как можно тише, и я тебе все объясню. Годится?
Селена кивнула.
— Гербовую бумагу с грифом планетарной администрации я нашел в столе пожарной службы PA-99-N2b. Дальше продолжать?
Девушка чуть отстранилась, чтобы лучше видеть глаза капитана. На ее лице одновременно были шок и восхищение:
— То есть, это подлог?! — тихо-притихо прошептал ее голос.
Рэд скорчил рожицу и покачал головой. Его жест означал что-то типа «и да, и нет».
— Значит, Мойра…
— Никогда не видела эту бумагу, — закончил капитан.
— Но это же… мошенничество? — скорее с восторгом, чем с ужасом уточнила Селена.
— Технически нет, по двум причинам. Во-первых, мои цели абсолютно бескорыстны: я просто хочу, чтобы те, кто получил сигнал и принял решение дать умереть ста двенадцати переселенцам, были наказаны. Во-вторых, у меня есть документ, подтверждающий полномочия. И он вполне законен, пока не доказано обратное.
— Но переселенцы…
— Они знают, что мы оставались с Мойрой наедине. А значит, и бумага вполне могла иметь место. А если даже кто-то из них знал ее почерк, с чего бы им поддержать обвинителя, а не нас, спасших им жизни?
Все действительно было логично и предусмотрительно. Не подкопаешься.
— Я начинаю понимать, почему на переговоры отец отправляет тебя, — завороженно проговорила Селена.
Рэд самодовольно улыбнулся.
— Эй, не зазнавайся! — девушка рассмеялась и погрозила пальцем.
Капитан многозначительно пожал плечами:
— Кто не осознает своих достоинств, тот глуп.
— А кто говорит о них — тот смешон, — тут же парировала Селена.
— О! А вот это уже несправедливо! Нахваливать меня взялась ты, и ты же отчитала!
— Правильно, чтобы жизнь медом не казалась! — подытожила девушка и вернула поцелуй.
— Все-таки женская логика — самая большая загадка в мире, — хмыкнул капитан, когда они нашли в себе силы друг от друга оторваться. Он обнял Селену за плечи и они наконец пошли ко входу в миграционный центр. Впереди еще маячила куча дел.
* * *
Ходжес долго не мог заснуть после официального ужина. Бокал виски тоже не подействовал. Так, глядишь, затянется и придется отравлять свой организм таблетками. Лежать и бессмысленно созерцать потолок не хотелось. Грег встал, накинул халат и пошел прогуляться в оранжерею. Свежий воздух перед сном, говорят, творит чудеса.
В оранжерее Дома Правительства было много экзотических растений, привезённых с разных планет. В первую очередь, конечно, с колыбели человечества — Земли. И многие из них были плодовыми. Любил Ходжес побаловать себя спелой черешенкой или мандарином. У всех есть какие-то слабости. У большинства, с кем ему приходилось работать — это чаще всего были выпивка и женщины. К алкоголю организм Ходжеса был устойчив. Он долго не пьянел и какого-то счастливого расслабления (а пьют же именно для этого?) не чувствовал. Виски вот, как витамин для укрепления нервной системы, использовал, да. Но налакаться вдрызг ему даже в молодые годы было
