Во власти инквизитора - Анна Рейнер
– Где он? – Прохрипела я, чувствуя, как горло сковывает страх за любимого мужчину. – Почему ты молчишь?..
Нарами посторонилась и я, наконец, увидела…
Он лежал в центре пентаграммы. Серебристые волосы, обычно собранные в тугую косу, разметались по земле. Черты неестественно бледного лица заострились. Казалось, жизнь покинула его тело. На раскрытой ладони лежали открытые часы, и стрелки на них не двигались.
Предки, он все-таки активировал артефакт, хотя прекрасно знал о последствиях. И теперь душу наполнила вина тяжелая и всеобъемлющая, потому что он пошел на это ради меня.
Почти уже не соображая после всего случившегося, я на негнущихся ногах направилась к пентаграмме и бессильно рухнула на колени рядом с советником. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти мою. Не будь я так самонадеянна, этого бы не случилось…
Откинув подальше ненавистный артефакт, словно ядовитую гадюку, я взяла его ладонь и поднесла к своим губам. Слез уже не было, а вот сердце обливалось кровью. Эту боль не передать…
Я судорожно вздохнула и поцеловала его ладонь. Кожа еще теплая, словно он просто спит. И пульс…
Пульс был! Еле ощутимо, но сердце Сиери еще стучало. Он еще не умер!
Я вскочила, чем сразу привлекла внимание Лоя и Нарами, и бросилась к часам. Несколько долгих мгновений мне понадобилось, чтобы найти их в рыхлой земле, оставшейся на месте Разлома. Стрелка двигались очень медленно, но все-таки…
– Часы еще не остановились, – выпалила я, посмотрев на тень.
– Но они все равно остановятся, – печально ответила мне Нарами. – Этот артефакт слишком древний и опасный. Нельзя шутить со временем – оно не прощает ошибок. Я как наследница престола, должна была изучать реликвии нашего народа, и еще помню надписи на скрижалях. В часах всегда должна быть заключена душа, иначе их владелец погибнет.
Должна быть душа…
– Но ведь неважно же, чья? – вырвалось у меня, едва я это осознала. – Но как это сделать? Как заключить в часы свою душу?
– Я не знаю, – вздохнула Нарами. – Об этом на скрижалях сказано не было. Но если ты решишься, то навсегда будешь привязана к этому миру и станешь его хранительницей.
Что же делать? Я нашла выход, но как теперь его воплотить? Что надо сделать, чтобы поместить свою душу в древний артефакт? Ведь только так есть возможность спасти Сиери. По крайней мере, я на это надеялась.
Страшно не было. Я готова отдать все на свете, лишь бы он жил. Абсолютно все. И не важно, что будет потом. Главное – здесь и сейчас!
И я решилась.
Прижав к груди артефакт, я отчаянно пожелала, чтобы моя душа оказалась в часах. И моя сила откликнулась…
Яркая вспышка света заставила всех отшатнуться и зажмуриться. А когда я открыла глаза, то увидела, как, окружив меня, тени и свет проносятся в безумном хороводе, затмевая все вокруг. И еще в этом бешеном мелькании я увидела фрагменты своего будущего и поняла, что буду счастлива. Потому что в нем Таггар Сиери был жив, наши дети здоровы, а Мина, Нарами и Лой всегда рядом.
Стрелки на часах отсчитывали минуты, а я улыбалась, зная, что теперь все будет хорошо.
Эпилог
Вокруг темнота, свод небес разорван чьей-то безжалостной рукой. Сквозь эти дыры еще видны звезды, но и они медленно гаснут, словно задутые ветром огоньки. Потоки воздуха беззвучно несут серый горький пепел. Здесь нет ничего и никого. Звенящая тишина давит на сознание, но боли больше нет. Есть только память, которая навязчиво возвращает в прошлое…
Длинные иссиня-черные волосы, карие глаза, в которых он постоянно тонул, такие желанные губы, хоть никогда и не были податливыми…
Образ молодой альфары постоянно стоял перед глазами, но он никак не мог вспомнить ее имя. Что-то там, глубоко внутри, постоянно терзало сожаление, что все время он пытался добиться ее чувств, но раз за разом ловил рукой лишь воздух. Да, он был виноват перед ней и понимал, что исправить все уже не получится, но все равно пытался. Сначала появилась страсть, и он медленно сгорал в этом злом пламени, а потом и вовсе пришли совсем иные чувства – более нежные и высокие.
Дракон не понимал, откуда они взялись и когда он позволил этому ростку пробиться сквозь, казалось бы, черствое сердце. Но в один миг она стала для него всем – жизнью, сердцем, дыханием. Он засыпал и просыпался с мыслью о ней, желая только, чтобы его альфара была рядом. Но нет, эти мечты так и остались мечтами, потому что она полюбила другого. Кого? Его имени дракон тоже не помнил.
От отчаяния хотелось кричать, громко, так, чтобы кто-то услышал всю ту горечь, что скопилась в израненном сердце. Но никто не отзовется и даже не услышит этого крика, кроме сгустившейся вокруг темноты. И поэтому он молчал, зная, что когда-нибудь исчезнет и горечь, и щемящие отголоски сердца. Не останется ничего, о чем бы стоило жалеть. Она жива и счастлива, а большего не надо. И неважно, что ему пришлось сжечь дотла душу, чтобы ее отпустить…
Шло время. Секунда равнялась веку. Пепел все летел и летел, унося с собой воспоминания. В какой-то момент исчез и облик любимой женщины. А в темноте появилась тень, что без слов ждала его прихода, но теперь дракон знал ее имя. Он всегда его знал, просто раньше не мог вспомнить.
Оглянувшись назад, он понял, что уже не сможет найти путь назад и шагнул ей навстречу.
