Крокодильчик в перьях - Ива Лебедева
Курица склонила голову к крылу, рассматривая магмованну. Поморгала и осторожно попробовала призрачной лапой берег.
А потом я не успела даже моргнуть. Мой магический облик заорал так громко, что и не поймешь — испуганно или торжествующе.
Ее пушистые шелковые перышки встали дыбом, вспыхнули настоящим огнем, а в следующее мгновение птица прыгнула вперед и камнем булькнула прямо в центр вулканчика.
― Епть… ― сказала я и села на горячий камень.
Кто ж знал, что он такой скользкий? Визг улетел под низкие сизые облака с косматыми отсветами огня, а я как с ледяной горки съехала туда же, куда уже канула моя птичка.
В лаву я окунулась с головой. Платье вспыхнуло и исчезло в один миг. Вместе с трусами, туфельками и волосами… а я, отчаянно барахтаясь и вереща от ужаса, заколотила руками по лаве, словно по воде, и вынырнула на поверхность.
Отдышалась. И поняла, что сижу в вулкане, словно в огромной ванне, наполненной теплым жидким медом. Голая, лысая и ошалевшая.
А напротив меня плещется не менее голая и лысая птица странных очертаний. Хотя, конечно… кто ее знает, как выглядела моя духовная курица без перьев? Может, она вовсе и не должна быть похожа на привычных мороженых кур из супермаркета.
Кожа птички была антрацитово-черная в оранжевых пупырышках. Кажется, из этих пупырышков вот-вот должны проклюнуться новые перья, но на полдороге они вдруг передумали и остановили свой рост. Клюв здоровенный, хищно изогнутый, как у какого-нибудь орла. Тоже оранжевый. Полупрозрачный, словно янтарь. Насчет крыльев сказать сложно, пока они лысые — культяпки и культяпки. А вот лапы — точно как у страуса! Длинные, голенастые, даже на вид сильные и с огромными янтарными же когтями. И здоровенные, как у совы, золотые глаза с вертикальным зрачком. Без перьев это выглядело страшненько — каждый глаз едва ли не больше, чем весь череп!
― Только не говори, что я сейчас выгляжу так же, ― ужаснулась я и попыталась нащупать ресницы и брови.
Нету! Великие предки, нету! Еле-еле заметная щетинка, намек на то, что волосы отрастут обратно, — и все!
Не считая этих неудобств, сидеть в вулкане оказалось невероятно приятно. Уютно. И даже вкусно. Не ожидала, что так выйдет, но как-то машинально последовала примеру своего духовного облика: она опускала клюв в магму и с удовольствием облизывала его длинным, не птичьим каким-то языком. Ну, я тоже попробовала набрать в пригоршню и поднести к губам.
Хм-м-м… мед, сгущенка и кофе с корицей.
― Вот как ты думаешь, мы уже сгорели или нет? Мне же нужно было именно сгореть, чтоб быть способной выйти замуж. Хотя, конечно, такими страшненькими и лысыми нас вряд ли кто-то под венец возьмет. И на свадьбу мы попадем разве что главным праздничным блюдом, птицей счастья. Паучиха будет в восторге. А знаешь, ты и правда выглядишь ужасно аппетитно. Без перьев, в этом красном горячем соусе. Что за мысли в голову лезут, а?
― Ку-кура, ― согласился магический облик.
― Ничего я не дура. ― Хотелось обидеться, но не вышло: было так хорошо и лениво, что не было сил шевелить даже мыслями, не то что конечностями. ― Ты тоже хочешь спать?
― Ку-дах… ― согласилась птица и прикрыла огромные глаза полупрозрачными веками. Но вдруг встрепенулась и забила лысыми крылышками в сторону берега. ― Так-так-так!
― Что? ― Я тоже встревожилась и, преодолевая лень, повернула голову. ― Ой…
― Маленький беззащитный цыпленочек, ― с задумчивым удовольствием сказал мужчина в черном, появившийся на скале. ― Без присмотра. Без взрослого опекуна. И даже без защитного оперения… Как интересно. И полезно. Иди ко мне, детка. Давай, плыви сюда.
Незнакомец опустился на одно колено и поманил нас с курочкой пальцами, как заправский маньяк. Лица его не было видно из-за плотной маски и широкого капюшона. А голос не предвещал ничего хорошего.
― Еще чего, ― прошептала я себе под нос и шарахнулась вслед за собственным магическим обликом к противоположному берегу вулкана.
― Не глупи, цыпленок. Тебе все равно некуда бежать, ― с ухмылкой в голосе сказал незнакомец. ― Посмотри внимательно, здесь везде моя сила. Моя территория. Тебе не вырваться, не убежать, даже если я захочу твою жизнь.
И правда, еще недавно матово-черные скалы вокруг моей ванны теперь отливали синим глянцем, даже на вид опасным и неприятным. Влипла!
― Не очень-то и хотелось. ― Мы с моей курочкой забрались в самую середину магмованны и уселись там рядышком, точно как два нахохленных цыпленка в гнезде.
― Ну, и сколько ты там просидишь? Час? Два? Уже скоро насыщенная магией лава станет для тебя бременем. Даже таким, как ты, она хороша в меру. Как и любое лекарство… если с ним переборщить, оно может стать настоящим проклятием.
― Я потерплю, ― насупленно пробормотала я по-прежнему себе под нос.
Отчего-то открыто вступать в диалог с незнакомцем ужасно не хотелось. Словно это дало бы ему какое-то преимущество.
― Сначала ты почувствуешь пресыщение. Ощутишь, будто плотно переела. Потом начнутся спазмы в районе средоточия, которые медленно станут распространяться по всему телу. У тебя заболит голова. Будет казаться, что жар буквально раздирает тебя изнутри.
― Кудактак-так, ― тихонько отозвалась курочка, частично заглушая слова человека в черном.
Хм… интересно. Он правду говорит или, как шаман вуду-шмуду, программирует меня на определенные ощущения? Если второе — лучше его не слушать!
― А потом по одному, медленно, начнет разрывать магические каналы. И начнется агония. Несколько часов самых болезненных и неприятных ощущений и лишь потом смерть. Взрослые птицы вполне могли бы справиться, но не новорожденный цыпленочек, увы.
― Иди в жопу! ― я не заорала, сказала это почти шепотом, словно трудно было выдавить из себя невежливость.
А моя курочка подтверждающе булькнула, обернула меня крыльями-культяпками и словно заглушила слова незнакомца. Теперь он говорил как сквозь толстое ватное одеяло.
― Что же. Значит, я просто подожду. У нас есть все время мира.
* * * * *
Ничего из того, что обещал гад в маске, пока не сбылось. Хотя, по моим ощущениям, прошел уже как минимум час. С другой стороны, кто знает, может, это ощущение субъективное
