Наследница клана ледяных гор - Юлианна Лунная
Мне было сложно сосредоточиться, но вот на лицо мужчины словно налетела пелена и я увидела саму себя. Это было похоже на эффект фотошопа: когда была мода накладывать лица или картинки: на закат или пейзаж. Я одновременно видела: и как удивленно подскочили брови миал, и как я стою перед зеркалом. Видимо: мой прошлый облик немного удивил мужчину, ну или… моя одежда. Я была в синих джинсах, белом лифчике, и застегивала на себе голубую рубашку. Затем взяла с полки мусс, взболтала баллон и выдавила на руку пенку: принялась за прическу, заставляя мой черный ежик на голове торчать во все стороны с мокрым эффектом. Через несколько минут я нырнула в маленький санузел и вымыла липкие руки. Вернувшись в комнату, запихнула несколько тетрадей в сумку, подхватила телефон и вышла из палаты. Да-да, именно из палаты, ведь проживала я в медицинском центре, в котором вечером подрабатывала уборщицей. Заперев дверь на ключик, я привычно зашагала по коридорам. Как и обычно я уткнулась в телефон, нашла в контактах номер и нажала на вызов, прикладывая смартфон к уху.
— Привет. Я уже выхожу, вас где ждать?
— Привет, — услышала я как будто наяву Карину, и ощутила: как дрогнули руки. — Ждать… Лилька, мне тут Артем такое утро устроил с кофе в постель, что я его сейчас убиваю! Езжай без нас, встретимся в универе, — горел праведным гневом голос подруги.
— Ладно, только не сильно убивай, он мне еще курсач не закончил! — хихикала в трубку я, нажимая отбой.
Сквозь пелену я видела ошарашенную мордашку Джеймса и едва не засмеялась. Видимо: он подумал о настоящем убийстве и как легко я об этом говорила. Я вышла из медицинского центра и подбежала к автобусной остановке, где едва успела вскочить в маршрутку. Оплатив проезд, пробралась к последним сидениям, и плюхнулась на одно из них. По привычке машинально достала из сумочки наушники, подключила к телефону и врубила музыку. Я бездумно пялилась в окно: мимо пролетали легковые автомобили, дома, скверы…
Через некоторое время маршрутка достигла нужной мне остановки, и я покинула транспорт. Пройдя пару десятков метров вдоль магазинов с рекламными вывесками, я остановилась у окошка кофейни, занимая очередь.
— Лилёк, — я повернулась: ко мне подошел Кирилл. — Привет.
— Привет. Что там у ребят стряслось? — спросила я у брата подруги, они же с ее парнем втроем снимали квартиру.
— Ооооо… ты даже не представляешь, — загадочно протянул он, улыбаясь. — Тёма утром сделал завтрак и пошел с подносом в спальню: ублажать мелкую. Как я понял по воплям: он ее стал будить, а она, не открыв глаза, сразу села. Кароче: впечаталась лбом в нависший над ней поднос, Тёмыч не удержал его и тот перевернулся, обливая Карину замечательным свежесваренным горячим кофе… Ахахааа… Я такого отборного мата в ее исполнении никогда не слышал… Ахаааа…
— Во дураааак… Это не смешно, Кир! Хоть без ожогов обошлось? — покачала головой я.
— Ну, если бы были серьезные ожоги, то они бы не ругались, а в больницу уже летели, — пожал плечами Кирилл и принялся делать заказ для нас обоих.
— Снова будут последними сдавать, — вздохнула я, попивая любимое капучино. — Сидеть в почти пустой аудитории, а потом жаловаться: что списать было невозможно.
Мы неспешно шли к пешеходному переходу и наслаждались уже теплым майским солнышком.
— Главное: чтобы все сдали, — подметил Кирилл. — Осталось три дня — уже на носу последний экзамен… последний… экзамен… последний…
Воспоминание словно прервалось и вот я уже в новом. «Последний экзамен» — мелькнули еще раз в голове слова друга, а я наблюдаю: как вся наша дружная четверка загружается в вертолет… День нашего последнего экзамена в семестре, день моего рождения, день моей смерти…
Наяву я ощутила: как заледенели мои пальцы, в горле встал ком, а дыхание замерло… Вот Кира ухватил меня за талию и подсадил, а следом залез и сам в эту адскую машину. Первой моей мыслью было прервать ритуал, но тут же прилетела следующая: быть может, пережив это еще раз, я увижу хоть малейшие намеки или подсказки на тему: выжили ли ребята? И я решилась снова пережить этот кошмар…
Вертолет оторвался от земли, стал набирать высоту, а я уставилась на представший передо мной потрясающий и неописуемый вид на Москву. И снова мои восхищенные вопли, поздравления ребят, все шло по плану, но лишь до момента снижения… Нас тряхнуло и все мы, не сговариваясь, вцепились в поручни. Вертолет закрутило, а я видела лишь испуганные и напряженные лица друзей… И вот, боковым зрением я вижу воду — и это меня отвлекло от ребят… Я поворачиваюсь: водная гладь все ближе, а потом… Я даже боли не ощутила: как будто умерла лишь в сотую доли секунды — просто темнота…
— Лилия… Лилия… — доносилось все ближе и ближе.
А уже в следующее мгновение я как будто очнулась. Я почувствовала: что нахожусь в сильных и крепких мужских объятиях, кричу, вырываюсь и брыкаюсь, все лицо мокрое от слез, волосы прилипли к щекам, но я упорно пытаюсь вырваться… Я замерла, осознавая: что жива… ну, по крайней мере: в этом мире. И запах от мужчины незнакомый, не мускат с цитрусом, а что-то свежее: будто молодая трава под морозностью снежного сугроба. Осторожно подняв голову, встретилась со сосредоточенным и озабоченным взглядом голубых глаз — Джеймс. Я сидела на ногах мужчины, а его ладони осторожно оглаживали мою спину и предплечье, теснее прижимая к себе.
— Я… я в норме… наверное… — прохрипела я, убирая пальцами растрепанные волосы с лица и вытирая влагу со щек.
— После такого сложно быть в норме… Я видел: как ты умерла…
— Лили, ты в своем мире умерла? — услышала я голос сверху.
— Не знаю, — выпуталась я из объятий чужого мужчины и поднялась на ноги.
Я уже морально готовилась к сцене ревности, развернувшись к мужу лицом, но…
— Как можно не знать: умер ты или нет? — с абсолютно безэмоциональным лицом продолжал говорить Дилан — чем нешуточно меня озадачил.
— Вот когда умрешь: тогда и просвети всех нас. Лично мне неизвестно: что произошло. Долго объяснять, даже если я и умерла: то это тоже непередаваемо, поверь на слово. Ну, или спроси у Джеймса…
Я нахмурилась и прошла к столу, возвращаясь к любопытствующим мордашкам глав кланов. Если честно: у меня из головы вылетели все заботы, и я была погружена в себя. Меня даже повторный кошмар собственной смерти не настолько выбил
